Загадки царевны
Жил-был старик; у него было три сына, третий-от Иван-дурак. Какой-то был тогда царь это давно уж было; у него была дочь. Она и говорит отцу:
Позволь мне, батюшка, отгадывать загадки; если у кого отгадаю загадки, тому чтобы голову ссекли, а не отгадаю, за того пойду замуж.
Тотчас сделали клич; многие являлись, всех казнили: царевна отгадывала загадки. Иван-дурак говорит отцу:
Благословляй, батюшка! Я пойду к царю загадывать загадки!
Куда ты, дурак! И лучше-то тебя, да казнят!
Благословишь пойду, и не благословишь пойду!
Отец благословил. Иван-дурак поехал, видит: на дороге хлеб, в хлебе лошадь; он выгнал её кнутиком, чтоб не отаптывала, и говорит: «Вот загадка есть!» Едет дальше, видит змею, взял её заколол копьём и думает: «Вот другая загадка!»
Приезжает к царю; его приняли и велят загадывать загадки. Он говорит:
Ехал я к вам, вижу на дороге добро, в добре-то добро же, я взял добро-то да добром из добра и выгнал; добро от добра и из добра убежало.
Царевна хватила книжку, смотрит: нету этой загадки; не знает разгадать и говорит отцу:
Батюшка! У меня сегодня головушка болит, мысли помешались; я завтра разгадаю.
Отложили до завтра. Ивану-дураку отвели комнату. Он вечером сидит, покуривает трубочку; а царевна выбрала верную горнишну, посылает её к Ивану-дураку:
Поди, говорит, спроси у него, что́ это за загадка; сули ему злата и серебра, чего угодно.
Горнишна приходит, стучится; Иван-дурак отпёр двери, она вошла и спрашивает загадку, сулит горы золота и серебра. Иван-дурак и говорит:
На что мне деньги! У меня своих много. Пусть царевна простоит всю ночь не спавши в моей горнице, дак скажу загадку.
Царевна услышала это, согласилась, стояла всю ночь не спала. Иван-дурак утром сказал загадку, что выгнал из хлеба лошадь. И царевна разгадала.
Иван-дурак стал другую загадывать:
Ехал я к вам, на дороге вижу зло, взял его да злом и ударил, зло от зла и умерло.
Царевна опять схватила книжку, не может разгадать загадку и отпросилась до утра. Вечером посылает горнишну узнать у Ивана-дурака загадку:
Сули, говорит, ему денег!
На что мне деньги! У меня своих много, отвечает Иван-дурак, пусть царевна простоит ночь не спавши, тогда скажу загадку.
Царевна согласилась, не спала ночь и загадку разгадала.
Третью загадку Иван-дурак так не стал загадывать, а велел собрать всех сенаторов и загадал, как царевна не умела отгадывать те загадки и посылала к нему горнишну подкупать на деньги. Царевна не могла догадаться и этой загадки; опять к нему спрашивать сулила серебра и золота сколько угодно и хотела отправить домой на прогоне. Не тут-то было! Опять простояла ночь не спавши; он как сказал ей, о чём загадка, ей разгадывать-то нельзя; о ней, значит, узнают, как и те загадки она выпытывала у Ивана-дурака. И ответила царевна:
Не знаю.
Вот весёлым пирком, да и за свадебку: Иван-дурак женился на ней; стали жить да быть, и теперь живут.
Летучий корабль
Был себе дед да баба, у них было три сына: два разумных, а третий дурень. Первых баба любила, чисто одевала; а последний завсегда был одет худо в чёрной сорочке ходил. Послышали они, что пришла от царя бумага: «кто состроит такой корабль, чтобы мог летать, за того выдаст замуж царевну». Старшие братья решились идти пробовать счастья и попросили у стариков благословения; мать снарядила их в дорогу, надавала им белых паляниц, разного мясного и фляжку горелки и выпроводила в путь-дорогу. Увидя то, дурень начал и себе проситься, чтобы и его отпустили. Мать стала его уговаривать, чтоб не ходил:
Куда тебе, дурню; тебя волки съедят!
Но дурень заладил одно: пойду да пойду! Баба видит, что с ним не сладишь, дала ему на дорогу чёрных паляниц и фляжку воды и выпроводила из дому.
Дурень шёл-шёл и повстречал старика. Поздоровались. Старик спрашивает дурня:
Куда идёшь?
Да царь обещал отдать свою дочку за того, кто сделает летучий корабль.
Разве ты можешь сделать такой корабль?
Нет, не сумею!
Так зачем же ты идёшь?
А бог его знает!
Ну, если так, сказал старик, то садись здесь; отдохнём вместе и закусим; вынимай, что у тебя есть в торбе.
Да тут такое, что и показать стыдно людям!
Ничего, вынимай; что бог дал то и поснедаем!
Дурень развязал торбу и глазам своим не верит: вместо чёрных паляниц лежат белые булки и разные приправы; подал старику.
Видишь, сказал ему старик, как бог дурней жалует! Хоть родная мать тебя и не любит, а вот и ты не обделён Давай же выпьем наперёд горелки.
Во фляжке наместо воды очутилась горелка; выпили, перекусили, и говорит старик дурню:
Слушай же ступай в лес, подойди к первому дереву, перекрестись три раза и ударь в дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди, пока тебя не разбудят. Тогда увидишь перед собою готовый корабль, садись в него и лети, куда надобно; да по дороге забирай к себе всякого встречного.
Дурень поблагодарил старика, распрощался с ним и пошёл к лесу. Подошёл к первому дереву, сделал всё так, как ему велено: три раза перекрестился, тюкнул по дереву секирою, упал на землю ничком и заснул. Спустя несколько времени начал кто-то будить его. Дурень проснулся и видит готовый корабль; не стал долго думать, сел в него и корабль полетел по воздуху.
Летел-летел, глядь лежит внизу на дороге человек, ухом к сырой земле припал.
Здоров, дядьку!
Здоров, небоже.
Что ты делаешь?
Слушаю, что на том свете делается.
Садись со мною на корабль.
Тот не захотел отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше. Летели-летели, глядь идёт человек на одной ноге, а другая до уха привязана.
Здоров, дядьку! Что ты на одной ноге скачешь?
Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг весь свет перешагнул!
Садись с нами!
Тот сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь стоит человек с ружьём, прицеливается, а во что неведомо.
Здоров, дядьку! Куда ты метишь? Ни одной птицы не видно. Как же, стану я стрелять близко! Мне бы застрелить зверя или птицу вёрст за тысячу отсюда: то по мне стрельба!
Садись же с нами!
Сел и этот, и полетели они дальше.
Летели-летели, глядь несёт человек за спиною полон мех хлеба.
Здоров, дядьку! Куда идёшь?
Иду, говорит, добывать хлеба на обед.
Да у тебя и так полон мешок за спиною.
Что тут! Для меня этого хлеба и на один раз укусить нечего.
Садись-ка с нами!
Объедало сел на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь ходит человек вокруг озера.
Здоров, дядьку! Чего ищешь?
Пить хочется, да воды не найду.
Да перед тобой целое озеро; что ж ты не пьёшь?
Эка! Этой воды на один глоток мне не станет.
Так садись с нами!
Он сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь идёт человек в лес, а за плечами вязанка дров.
Здоров, дядьку! Зачем в лес дрова несёшь?
Да это не простые дрова.
А какие же?
Да такие: коли разбросить их, так вдруг целое войско явится.
Садись с нами!
Сел он к ним, и полетели дальше. Летели-летели, глядь человек несёт куль соломы.
Здоров, дядьку! Куда несёшь солому?
В село.
Разве в селе-то мало соломы?
Да это такая солома, что как ни будь жарко лето, а коли разбросаешь её так зараз холодно сделается: снег да мороз!
Садись и ты с нами!
Пожалуй!
Это была последняя встреча; скоро прилетели они до царского двора.
Царь на ту пору за обедом сидел: увидал летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить: кто на том корабле прилетел? Слуга подошёл к кораблю, видит, что на нем всё мужики, не стал и спрашивать, а, воротясь назад в покои, донёс царю, что на корабле нет ни одного пана, а всё чёрные люди. Царь рассудил, что отдавать свою дочь за простого мужика не приходится, и стал думать, как бы от такого зятя избавиться. Вот и придумал: «Стану я ему задавать разные трудные задачи». Тотчас посылает к дурню с приказом, чтобы он достал ему, пока царский обед покончится, целющей и живущей воды.
В то время как царь отдавал этот приказ своему слуге, первый встречный (тот самый, который слушал, что́ на том свете делается) услыхал царские речи и рассказал дурню.