Я переходил из зала в зал, кивая многочисленным знакомым, и изредка останавливаясь поговорить. Так постепенно и добрался до зала, в котором ещё не был, где и обнаружил Алину.
Привет, Кен, улыбнулась мне она, мимолётно коснувшись губами моей щеки. Я вижу, ты популярен среди некоторых художниц.
Сам не ожидал, честно, признался я, с изрядным смущением оглядывая зал. Оказывается, Лена не всё мне показывала. Далеко не всё.
Этот немаленький зал был целиком посвящён мне. Кеннер хмурится, Кеннер улыбается, Кеннер сидит за столом, сосредоточенно делая пометки в бумагах, Кеннер в тренировочном костюме бежит по аллейке. Кеннер был везде. В целом картины показывали меня в таком лестном свете, что я действительно почувствовал смущение. Если бы у меня были хоть малейшие сомнения в том, что жена меня действительно любит, они бы сейчас испарились без следа.
Очень интересно посмотреть на тебя глазами Лены, с улыбкой продолжала Алина. Я, конечно, всегда знала, что она к тебе хорошо относится, но даже не подозревала, насколько.
Не смущай меня, Лина, попросил я, я и так смущён дальше некуда.
Ещё и скромный, хихикнула она. Ну всё, всё, больше не буду.
Как тебе выставка вообще? немного неловко перевёл я тему.
Неожиданно, призналась Алина. Нет, я помню, ты говорил, что Лена хорошо рисует, но вот это вот всё далеко выходит за рамки просто «хорошо рисует». Это талант без всякого преувеличения. И судя по количеству картин, рисует она очень давно. Почему же вы раньше ничего не выставляли?
Разговоры про это шли уже несколько лет, но как-то всегда находились более срочные дела, а сама Лена никогда не настаивала, повинился я. Нехорошо, конечно, так относиться к жене, но почему-то мне и в голову не приходило, что это может быть для неё важным.
Ну хоть сейчас об этом задумался, значит, всё-таки не безнадёжен, одобрительно улыбнулась Алина. Как у тебя вообще дела? Что-то давненько мы с тобой не виделись может, заглянешь к нам как-нибудь?
Может, и загляну при случае, не стал обещать я ничего определённого. Много дел сейчас навалилось, да и вообще время какое-то напряжённое.
Греки, понимающе кивнула она. Да, чувствуется в воздухе напряжение. Рано или поздно либо у Греков нервы не выдержат, и они что-нибудь сотворят, либо кто-нибудь из шавок наберётся смелости и укусит первой. Впрочем, Гана вроде упоминала, что князь тебя тоже в это дело затянул.
Тянул, но я отказался, отрицательно покачал я головой.
Почему? удивлённо подняла бровь Алина.
Не моё, развёл руками я. А ты участвуешь?
Нет, едва заметно улыбнулась она.
Почему?
Не моё, она развела руками, копируя мой жест.
Нет, в самом деле можешь ответить, почему? настаивал я. Я к чему спрашиваю всё же я в сомнениях насчёт того, правильно ли поступил, отказавшись от такого выгодного дела. Принципы принципами, но уместно ли это для главы семьи?
Могу и ответить, пожала плечами Алина. Главная причина в том, что роды не лезут в конфликты дворян и наоборот. Князь очень неодобрительно относится и к дружбе, и к вражде родов с дворянами.
Использует вас как противовес дворянам? догадался я. Как независимый центр силы?
Верно. Да на самом деле это ни для кого не секрет. Хотя ты, возможно, раньше этого не замечал, потому что никто не понимает, кто вы есть, и куда вас отнести, она усмехнулась. Вы вроде со всеми свои.
Насчёт дружбы понятно, а почему нельзя враждовать? я и в самом деле заинтересовался. Казалось бы, наоборот, надо провоцировать вражду, чтобы разобщить.
Потому что вражды не существует без дружбы, неужели непонятно? Если будут хоть какие-то отношения, пусть даже вражда, со временем обязательно возникнут связи. Например, семейство, которое враждует с родом, начнёт искать союзников среди других родов. Поэтому князь и старается держать нас подальше друг от друга.
Никогда не задумывался о такой стороне вопроса, признался я.
И вторая причина состоит в том, что это и в самом деле не моё, продолжала Алина. Мы Грекам совсем не друзья, но без веского повода нападать на них не станем, тем более сейчас, когда их травить начинают. Ну а ты правильно сделал, что отказался.
Мне кажется, Гана всё-таки считает, что я это сделал напрасно, заметил я.
Не пойми меня неправильно, пожалуйста, но я бы на твоём месте относилась к её советам осторожно. Нет, она искренне считает, что тебе помогает, вот только она по рождению мещанка и просто не улавливает кое-каких тонких моментов, которые понимаем мы. Некоторые вещи сложно понять, если не живёшь во всём этом с детства. Ну и ещё нужно учитывать, что она на многие вещи смотрит глазами князя.
Ты сейчас сказала то, что я предполагал, но не мог для себя внятно сформулировать, кивнул я. Спасибо, Лина, ты очень помогла.
Обращайся, улыбнулась она. Пойдём поищем Лену?
Пойдём, с облегчением согласился я. В зале хватало посетителей, и все они с любопытством посматривали на меня, отчего я чувствовал себя ужасно неловко.
Так значит, ты предпочитаешь потерять деньги, но сохранить репутацию семьи? спросила Алина, с любопытством поглядывая на меня, пока мы двигались по переходам.
Опять какие-то проверки? Мне казалось, что Алина уже знает меня как облупленного, но похоже, что она не успокоится, пока не выпотрошит меня до конца.
И то, и то неверно, отозвался я.
Поясни, заинтересовалась она.
Я предпочёл «не приобрести деньги». Это не то же самое, что «потерять деньги». А сохранять мне пока нечего, у нас нет никакой репутации.
Алина с любопытством смотрела на меня, ожидая пояснения. Я вздохнул и пояснил:
Репутация семейства нарабатывается столетиями. Вот лет через сто и посмотрим, что за репутация у нас будет. А сейчас я всего лишь пытаюсь заявить, на какую репутацию претендую.
Трудно с тобой общаться, Кеннер, пожаловалась Алина. Смотришь на тебя, видишь юнца, и совершенно не ожидаешь речей и поступков взрослого и пожившего человека. Даже я периодически на это ловлюсь. Знаешь, а ведь если ты станешь вести себя в соответствии с возрастом, то легко сможешь дурить людей.
Это тоже будет работать на репутацию, усмехнулся в ответ я, только совсем не на ту, которую я хочу заработать. А что касается юнца посмотри в зеркало и спроси себя: что умного можно ожидать от этой юной девицы, у которой на уме явно только мальчики и тряпки?
Уел, захихикала Алина.
Ленка нашлась через два зала. Она общалась с корреспондентами и на удивление неплохо общалась: уверенно, с юмором, не давая ввести себя в смущение или сбить с толку. Сегодня просто день неожиданных открытий вот уж никак не предполагал узнать столько нового о жене, которую знаю с младенчества.
Заметила она нас не сразу, а заметив, с облегчением улыбнулась и заявила корреспондентам:
Думаю, мы с вами всё обсудили, уважаемые. Если у вас есть ещё вопросы, вы можете задать их моему мужу Кеннеру Арди.
Корреспонденты немедленно навелись на меня.
Господин Кеннер, как вы относитесь к тому, что ваша жена пишет картины? сразу же последовал вопрос.
Горжусь, разумеется, ответил я, с недоумением посмотрев на спрашивающего. Как ещё можно к этому относиться?
То есть вы не возражаете против её увлечения? настаивал корреспондент.
Не совсем понял, куда он клонит, но одно можно сказать точно: он пытается найти хоть какую-то грязь.
Не только не возражаю, но и считаю, что госпожа Лена должна рисовать, уверенно заявил я. В её картинах виден несомненный талант, а талант обязательно нужно развивать.
Среди её картин немалую долю составляют ваши портреты, с намёком заметил другой.
А также портреты нашей матери, пожал я плечами. Чему тут удивляться? Члены семьи это самые доступные и самые безропотные натурщики. Если же вы пытаетесь намекнуть, что я заставляю жену рисовать себя, то это полная глупость. Она рисует что хочет, и большей части этих картин я сам до сегодняшнего дня не видел.