Не, я помотал головой. Буду дебильные плакаты придумывать. Типа «ещё пять гигабайт подлости по смешной цене!».
Ирина Анатольевна посмотрела на меня, как на идиота. Впрочем, она на всех так смотрела.
Подлости?
Ты, что, рекламу мобильного интернета никогда не видела?
А моя целлюлитная невеста кивнула. Только там, кажется, про подлость ничего не было.
Там было про бездушие.
И чего?
Уф! Никогда не связывайтесь с бабами, умеющими очень хорошо считать, но совершенно лишёнными даже не чувства юмора, а элементарной логики! Жуткое сочетание.
А потом?
Чего потом?
Потом куда поедешь?
Я перевернул листок.
На Великоламский проспект.
Там-то ты чего забыл? Или это ещё одна вакансия?
Да нет, я поморщился. Просто, нашёл объявление тётка одна старые холсты распродаёт. Буквально за копейки. И уже использованные, и вообще новые. В смысле не новые, конечно, но чистые.
А на фига?
А картины мне на чём писать? На стенах?
На бумаге.
Маслом?! На бумаге?!
Ирина Анатольевна нахмурилась.
Так. Поедем сейчас в художественный салон и купим всё необходимое! Холсты, краски, кисти.
Нет, я покачал головой. Кажется, мы уже договаривались.
Договаривались не договаривались! раздражённо произнесла она. Достал ты меня со своими принципами! У тебя деньги-то есть? Хоть какие-нибудь?!
Хоть какие-нибудь есть, буркнул я. Мне хватит.
Хватит ему! продолжила ворчать моя каракатица, впрочем, посмотрев на меня с уважением. Ладно. Езжай. Вечером созвонимся.
2.
Дизайнерская контора носила название «Дженерал график» и располагалась на улице Крымова. Я с сомнением глянул на покосившуюся вывеску с двумя отсутствующими буквами и вошёл внутрь. В офисе, а точнее переделанной двухкомнатной квартире первого этажа стояло несколько конторских столов, протёртый чуть ли ни до дыр кожаный диван и древний пузатый телевизор. Кажется ещё советский.
Пахло свежемолотым кофе, перегаром и почему-то керосином. На стене висел старый, с измочаленными краями, рекламный плакат фильма «Омен».
Добрый день, поприветствовал я мрачного лысого мужика, сидящего за столом в углу. Там же (в смысле на столе) стояло несколько открытых пивных бутылок (частью ополовиненных, частью ещё целых) и лежала растерзанная вобла. На газетке.
Хай! лысый лениво помахал в воздухе рукой. Ты к кому?
Я по поводу работы.
Мужик усмехнулся.
Нам хлеба не надо работу давай? он перевёл взгляд на бутылки. Пива хочешь?
Я сглотнул слюну.
Хочу.
Держи!
Напиток оказался неожиданно холодным и свежим. После вчерашнего самое то!
Фу! я, наконец, оторвался от горлышка, стёр с губ пену. Спасибо.
Алкоголики должны друг другу помогать, наставительным тоном произнёс незнакомец. Глаза у него, кстати, были мутные. Как у меня.
Воблу бери.
Я ещё раз поблагодарил, оторвал от рыбной мумии кусочек, зажевал.
Так как насчёт работы?
Люди нужны, неопределённо высказался лысый. Ты дизайнер?
Художник.
О как! удивился мой собеседник собутыльник. А чего рисуешь?
Всякое разное. Да вот, я достал из кармана айфон, нашёл папку с рисунками. Посмотрите.
Ага, мужик схватил со стола какой-то документ, вытер им руки, после чего взял протянутый телефон и принялся листать файлы.
Умеешь, наконец сказал он, возвращая мне гаджет. Фантазия есть.
Стараюсь.
Лысый схватил бутылку, хлебнул.
И ты хочешь у нас работать?
Хочу.
Дизайнером?
Да.
А ты знаешь, чем мы занимаемся?
Ну я неуверенно обвёл глазами помещение, наружной рекламой. Наверное.
Хернёй мы занимаемся! неожиданно рявкнул мужик. Всяких психов рекламируем.
Каких психов?! не понял я.
Долбанутых на всю голову! Вот, неделю назад заказ поступил. сейчас, он покопался в груде бумажек на краю стола, нашёл отпечатанный на принтере листок и протянул мне.
На нём, на фоне горящего камина, был изображён седой дядька лет шестидесяти, в смокинге. В одной руке у него была гитара, во второй бокал вина. Сверху имела место надпись. Красивыми золотистыми буквами: «Галечке Епифановой от возлюбленного: ты моя, а я твой навеки!».
И чего? удивился я. Обычное дело. Мужик выразил свою, так сказать любовь, через наружную рекламу. Первый раз, что ли?!
Ага! Мужик! лысый фыркнул, после чего ткнул пальцем в изображение. Этот усатый хрен, вовсе не муж этой долбанной Галечки! И даже не любовник! Он её начальник. В какой-то государственной конторе. К тому же примерный семьянин. Плакат же заказал бывший супруг вышеупомянутой Епифанцевой, у которого та, в своё время отжала «мерс».
Я усмехнулся.
Отомстил?
Отомстил, мой собеседник тяжело вздохнул. И нас подставил по полной. Тут такой ор стоял мама не горюй! Суды, пресса, телевиденье, он безнадёжно махнул рукой.
И что?
Наложили штраф, мы потом два месяца без зарплаты сидели.
Бывает, философски заметил я. Сегодня без зарплаты, завтра, глядишь с зарплатой
Лысый хохотнул.
А ты оптимист!
Оптимистом быть выгодно, я отхлебнул ещё пива. Во всех смыслах.
Точно. Рыбу бери.
Оторвав от усопшей в незапамятные времена рыбки ещё кусочек, я принялся жевать.
Ладно, мой собеседник снова махнул рукой. Если хочешь присоединиться к нашему дурдому, я не возражаю. Кстати, он протянул мне руку. Григорий Александрович. Бакланов. Директор всего этого бардака.
Леонид, представился я, пожимая потную ладонь.
А фамилия-отчество? лысый пододвинул к себе ежедневник, схватился за ручку.
Леонид Владимирович. Фамилия Кремлёв.
О! он записал и поднял на меня взгляд. Классное погонялово. С таким хорошо в аппарате Президента работать.
Я скорбно покачал головой.
Не берут.
Бакланов снова хохотнул, после чего записал мой телефон, захлопнул ежедневник и отпил ещё.
Зарплаты у нас какие, знаешь?
Догадываюсь.
Да ты не переживай, будущий начальник подмигнул. Есть ещё премиальные. Как ты, должно быть, догадываешься, налогом не облагаемые.
Серьёзно? обрадовался я. Это хорошо.
Бакланов неожиданно нахмурился.
Это плохо! Если б не зверские поборы, всем бы было гораздо лучше и проще. Мы бы получали нормальные, белые зарплаты, государство свою «долю малую», пенсионеры приличные пенсии, мамашки пособия, на которые можно не только коробок спичек купить, но и что-нибудь для киндера молочную смесь там, памперсы. Вот ты мне скажи, он сделал несколько глотков, почему в Рассее матушке у власти всегда дураки? Так вроде живёшь, с людьми общаешься все себе на уме, все соображают неплохо, анекдоты прикольные рассказывают. Почему в Москве-то столько идиотов?! Где они их вообще берут?!
Специально выращивают. Что бы нам тут жизнь мёдом не казалась.
Возможно, с серьёзным видом кивнул Григорий. Жидо-масоны хреновы.
Я согласился, хотя сам, разумеется, ни в какие теории заговоров не верю. Почему не верю? Да потому что не первый год в России живу. И вообще на белом свете. И людей знаю.
Есть у меня. даже не предположение, а твёрдая уверенность: сохранить какой-либо секрет достаточно продолжительное время, скажем больше двадцати тридцати лет, невозможно в принципе. Поскольку в ЛЮБОМ тайном обществе ОБЯЗАТЕЛЬНО найдётся тот, кто об этом самом обществе кому-нибудь да расскажет. Либо по пьяной лавочке, либо преследуя свои, сугубо эгоистические цели хапнуть побольше бабла, прорваться во власть, да просто соблазнить понравившуюся бабу.
Не верю я в законспирированных мудрых бессмертных старцев, правящих миром и время от времени подкрепляющихся кровью христианских младенцев. Дешёвка всё это. Роман в мягкой обложке.
Ладно! Бакланов грохнул ладонью по столу и достал откуда-то снизу (из сумки, кажется), бутылку конька. По граммульке? предложил он.
Я махнул рукой.
Давай!
Тут же на столе возникли две стопочки и бутерброд с колбасой. Мой будущий начальник разлил, мы выпили.
Во! Григорий широко улыбнулся. Считай познакомились. Но! он поднял указательный палец. В рабочее время бухаем в первый и последний раз! После окончания трудов праведных, хоть укушайся! А на работе ни-ни! Согласен?