Несмотря на то, что по дороге на базу все смеялись и шутили, сейчас в машине царило молчание. Маркович сосредоточился на дороге дорога была скверная, еще и забитая транспортом, да еще и водители местные права большей часть покупали, а то и вовсе без прав ездили секундного замешательства вполне могло хватить для автокатастрофы. Курран лихорадочно вспоминал что же он такого сделал, что на него наслали проверку из Вашингтона и в порядке ли у него дела. А дела были совсем даже не в порядке. Пешаварская станция была «боевой», то есть работала в условиях, близких к тем, в каких еще УСС[14] работала в Третьем рейхе и оккупированных немцами странах. Это была даже не московская станция московская станция работала хоть и под постоянным прессом советского КГБ но все же в мирной и цивилизованной стране. А тут шла самая настоящая война, до нее было пара часов пути на машине до границы. И то, что в самом Пакистане войны пока не было, не делало работу здесь менее опасной. А во время войны за каждой бумажкой не набегаешься. Ну как, скажите, оформлять выдачу денег агенту, если агент и расписки то написать не может, потому что не умеет писать? А ведь если дана команда любое лыко в строку поставят.
Что же касается «варяга» то он спокойно сидел на заднем сидении и рассматривал пейзажи, проносящиеся за окном нищая, в основном вручную возделываемая земля, убогие хижины батраков вся земля принадлежала местным феодалам, изрыгающие черный дым, еле преодолевающие подъемы бурубахайки на грузовиках здесь ездили до тех пор, пока они не начинали разваливаться на ходу, а как начинали разваливаться разбирали на запчасти и ставили их на другие, едва дышащие на ладан машины. За все время поездки он не произнес ни слова.
В Пешавар въехали уже когда темнело. Этот город, еще десять лет назад бывший обычным провинциальным зачуханным городишком, сейчас преображался на глазах. Он разрастался как раковая опухоль, потому что большинство афганских беженцев их поток не иссякал и на седьмой год жестокой войны селились именно здесь. Он рос не только вширь, прирастал не только нищими язвами лагерей беженцев в нем шло и вполне нормальное жилищное строительство. В этот город вкладывали деньги американцы, делающие здесь долговременную базу для войны против СССР, представители ближневосточных государств эти давали деньги «на джихад», на «священную войну», а одним из способов их отмыть не нарушая законов шариата, был вложить деньги в строительство, афганская диаспора, живущая сейчас в десятках государств мира. Наконец, сюда вкладывали и сами афганские беженцы верней, наиболее обеспеченная их прослойка, которым удалось перед побегом вывести деньги из родной страны или те, которые изначально копили «заначку» за кордоном.
Гостя устроили в самом лучшем отеле Пешавара но он на это никак не отреагировал, даже не поблагодарил. Просто сказал, во сколько за ним завтра заехать и отправился спать. А вот трем остальным ЦРУшникам сегодня предстояла бессонная ночь в эту ночь они намеревались подчистить те «хвосты», которые можно подчистить за одну ночь
Афганистан, провинция Нангархар. Где-то в районе афгано-пакистанской границы
22 сентября 1986 года
К кишлаку они вышли, когда до рассвета оставалось меньше часа и уже подходило время искать подходящее место для дневной лежки. Перемещаться днем, без прикрытия броней и вертолетами, по кишлачной зоне и по горам последнее дело. Нет, это не значит, что они не смогли бы отразить нападение смогли бы, заняли бы оборону как делали это не раз и не два, дождались бы бронегруппы или вертушек. Взять спецназ непросто, даже если противник превосходит вдесятеро. Но в этом случае оказалось бы сорванным задание, ради которого они шли сюда, уцелел бы караван, который обещал быть весьма крупным. Поэтому, идти нужно было максимально тихо, а днем, в самое жаркое время и вовсе по возможности залегать на лежку
Место для лежки нашел Гусь, старший сержант Гусев. На гуся он не был похож совершенно маленький, почти квадратный, мышцы накачаны до состояния камня. Гусь был лучшим рукопашником в группе, помимо этого очень увлекался бегом. Сослуживцы шутили, что если Гусю приспичит то он и до Кабула без передыха добежит. Гусь на это только улыбался.
Место оказалось хорошим только со змеей. Здоровенная, иссиня-черная, с серым рисунком на спинке гюрзища недовольно зашипела, увидел человека: пригрелась на камне а тут на тебе
Гюрзу уработал тот же Гусь можно было конечно подождать Бая, он змеелов, родился в Узбекистане Но он шел в замыкающем дозоре, и за то время, пока он добирался бы до места, гюрза могла успеть натворить дел. Поэтому, Гусь не спеша достал из разгрузки пистолет ПБ, небрежно прицелился и черная кровь брызнула по камням. Отстрелив змее голову, Гусь ловко подхватил свободной рукой дергающееся в конвульсиях обезглавленное тело, направил струю черной крови в рот
Вашу мать! выругался Балу, самый молодой в группе чтоб тебя! Тебе что, воды не хватает?
Кровь змеи это и еда и вода! Хочешь? Гусь с усмешкой протянул обезглавленную змею Балу, тот отшатнулся
Давай, я тоже пить хочу Муха перехватил тело змеи, выцедил остатки крови в рот щас кожу снимем, ремень из нее сделаем
Эй, вообще-то я ее запротестовал Гусь.
У тебя уже есть
Кожу со змеи действительно сняли, аккуратно, чулком, мясо разделили на всех приятное дополнение к надоевшему сухому пайку. От мяса не отказался никто, съели сырым, даже без соли. Кстати, не такое уж и плохое мясо, даже вкусное. Каждый сделал по два глотка воды не больше. Курить никто и не подумал курящих в группе не было, кто хотел служить здесь бросал, даже если курил. На высоте и некурящему дышать тяжко
Распределив личный состав по нарядам, лейтенант Скворцов лег и мгновенно заснул уставшее за ночь тело требовало отдыха, а спать днем и вообще, когда выдастся для этого малейшая возможность, лейтенант давно привык
Проснулся он примерно в час дня когда солнце истекало жаром, словно хотело сжечь дотла и эти красивые, но опасные горы и посмевших забраться сюда людей. Эта осень вообще была жаркой не «бабье лето», а что-то совсем непотребное. Тело ныло от напряжения но несмотря на это лейтенант чувствовал себя весьма сносно. Условным жестом руки он подозвал своего замка.
Что?
Все тихо лицом прапорщик Шило очень походил на индейца, оно было не загорелым, оно было именно красным. Все дело было в мельчайшей глиняной пыли проклятье этих мест. Глиняная пыль была хуже песка она ложилась на промокшую одежду, приставала к коже и кожа начинала страшно зудеть, а ткань одежды выполнять роль наждака. Только подготовленный человек мог это перенести
Духи?
Не кажут носа. Низом два осла протопали, с грузом но это не караван, мы даже дергаться не стали
Добро Давай дрыхни
Два осла конечно же были с тем самым грузом наркота, оружие и все в этом роде. К 1986 году духи уже смертельно боялись влететь в засаду спецназа на караванной тропе или попасть под огонь вертолетов. Одним из нововведений, позволяющим доставлять по назначению хотя бы часть предназначенных для сопротивления грузов, было дробление караванов. У самой границы была выстроена целая сеть сильно укрепленных районов, находящихся полностью под контролем моджахедов. Караван приходил туда и там его дробили, отправляли дальше либо по одной-две машины, либо по два-три осла или ишака. Часть конечно погибала но часть доходила до места назначения. Но даже такие маленькие караваны гоняли ночью, опасались. А тут днем прутся, как по проспекту. Видимо решили, что если рядом и будет засада спецназа рядом с кишлачной зоной они не станут вступать в бой, не станут демаскировать себя всего-то из-за двух ослов. Правильно решили но все равно при случае не мешало бы поучить наглецов