Макробиотика, или Искусство долго жить - Бюхнер Людвиг

Людвиг Бюхнер

Макробиотика, или Искусство долго жить

DAS BUCH VOM LANGEN LEBEN

* * *

«Единственная верная вещь, которой мы обладаем, это жизнь. Мне кажется, что каждый разумный человек должен бы стараться поддерживать ее».

Фридрих Великий.

«Жить, жить! вот возглас, идущий из глубины души и заглушающий все философские учения. Трудиться над продлением жизни  значит работать над прогрессом науки и в границах возможности, над усовершенствованием человечества».

Фуассак.

От издательства. Коротко об авторе

Людвиг Бюхнер (нем. Friedrich Karl Christian Ludwig Büchner; 18241899)  немецкий врач, естествоиспытатель и философ, брат писателей Георга, Александра и Луизы Бюхнер. Родился в Дармштадте в семье врача. Был пятым ребёнком в семье (всего 8 детей). Почти все братья и сестры Бюхнера отличались незаурядными способностями и талантами. Его племянником был Эрнст Бюхнер (1850-1924), химик-изобретатель. Учился в университете Гиссена. Бюхнер, будучи немцем, настолько совершенно владел французским языком, что произносил речи, читал лекции и выступал с докладами перед французской публикой.

Людвиг Бюхнер  крупнейший представитель материалистического направления в европейской философии 2-й половины 19-го века. Ф. Энгельс, желая подчеркнуть отличия марксистской философии, назвал Л. Бюхнера (а с ним К. Фохта и Я. Молешотта) «вульгарными» материалистами (Бюхнер стоял на позициях механического материализма). В философию Бюхнер вошел скорее как популяризатор позитивных научных достижений, использовал новаторский для того времени, насыщенный примерами и аргументами стиль. Отчасти поэтому его главный труд «Сила и материя» (выдержавший в России до 1905 года 17 изданий) воспринимается скорее как философский памфлет в защиту материализма, чем развитие оригинальной концепции. Общественная позиция Л. Бюхнера, его стремление донести идеи прогресса и достижения науки до самых социальных низов является, по существу, продолжением линии французских материалистов Эпохи Просвещения 18 в. Был сторонником и пропагандистом дарвинизма и распространял его принципы на общественную жизнь, разделяя таким образом идеи социального дарвинизма.

Не войдя в число долгожителей, Людвиг Бюхнер, тем не менее, скончался в почтенном возрасте  75 лет.

От автора

Решаясь представить более обширному кругу читателей сочинение, на тему которого автор читал ряд лекций в разных городах несколько лет тому назад, у него было два мотива. Первый  это желание слушателей иметь изустно изложенное в печатной форме и второй  убеждение, что читающая публика действительно нуждается в такой книге. Правда, существует всем известная и мастерски написанная книга «макробиотика» Гуфеланда и многочисленные ее издания и переводы, спустя сто лет после ее появления, доказывающие необходимость подобной книжки. Но научные воззрения настолько изменились и расширились в наше время, что Гуфеландова книга ни в коем случае не отвечает потребностям. Теоретические ее выводы основаны на вполне заброшенном понятии о «жизненной силе», а практические указания, по большей части, устарели и больше не применяются. Неоднократно ее переделывали и изменяли, но издатели обыкновенно ограничивались прибавлением к неизмененному тексту нескольких малозначительных примечаний или выносок. Пожалуй, так лучше, чем переделать как издатель в «универсальной библиотеке» Реклама, который в тексте оригинала поместил массу своих выводов и вставок; без обозначения их происхождения. Таким образом, знаменитому врачу приписываются понятия и мысли, которые были невозможны в его время и, во-вторых, у научно-необразованного читателя этим вызывается в голове такой сумбур новых и старых понятий, от которого ему не поздоровится. Следует почитать Гуфеландову книгу как исторический памятник прошлого, можно ее даже прочитать, но нельзя вредить ее упроченной славе своевольными переделками. Современная макробиотика должна быть основана на научной подкладке, при помощи медицинских знаний, которых кругозор в наше время так расширился.

Насколько нам известно, такому требованию, до сих пор, не отвечает ни одна из многочисленных книг, трактующих систематически, по примеру Гуфеланда, об общественной и частной охране народного здравия. Желая заполнить этот пробел по мере сил и возможности, автор не умалял и не скрывал от себя трудностей этой задачи. Он знает, что многое из того, что следовало затронуть, осталось без внимания, и что многое следовало бы развить попространнее. Но кто примет во внимание трудность совладать с материалом, особенно статистическим, и невозможность дать заключение о вещах, о которых имеются самые противоположные мнения или которые вовсе еще не выяснены, тот не будет строгим судьей. Если бы настоящее сочинение пришлось так по вкусу читателям, как книжка знаменитого предшественника, то в следующих изданиях, по мере развития известной научной области, автор будет дополнять и исправлять книгу. Все указания, все равно, идут ли они из ученого или неученого источника, будут принимаемы с благодарностью.

* * *

Предлагая перевод этой книги русскому читателю, я старался быть, по возможности, близким к оригиналу. Прибавлять что-либо о пользе этого сочинения у нас считаю излишним после прекрасных слов автора.

Часть I. Долговечность.

1. Введение

Кто из нас не желал бы достигнуть преклонного возраста? Хотя и не раз слышим, как говорят: «я бы охотно умер», или «я устал жить», но этим изречениям не верьте! Они напоминают известную немецкую сказку о чернорабочем, который упал под тяжелой ношей и, страдальчески истомленный, призывал смерть покончить с его существованием, но когда смерть появилась на самом деле, то наш страдалец «давай скорее ноги»  и благополучно спасся бегством.

Эта любовь к жизни или страх перед смертью легко понятны  кто не содрогнется при мысли о возвращении в ту неизвестную страну, из границ которой, как говорит принц Гамлет, не возвращается ни один путник? Но даже и для тех, которые веруют в загробную жизнь, неизвестность будущего страшна, и не даром философы всех времен и народов строили бесконечные теории и гипотезы на этот счет. Никто лучше Шекспира не изобразил этого удручающего чувства неизвестности, когда он говорит устами своего героя (Гамлета)[1]):

«Жизнь или смерть? вот дело в чем: достойней ли претерпевать мятежного удары рока, иль отразить их и покончить со всей бездной терзаний? Ведь смерть есть только сон, не более! И, если знать, что с этим сном придет конец врожденным мукам, как не стремиться нам к тому! покончить с жизнью и заснуть Заснуть! и сны, быть может, видеть; какие сны нас в вечном сне тревожить будут, когда с себя мы свергнем это ярмо житейской суеты? Да, вот что понуждает нас терпеть до старости невзгоды! Кто помирился бы иначе со всеми тяжестями жизни? Лишь страх пред чем-то после смерти, пред той неведомой страной, отколь никто не возвращался, смущает нас, и мы скорее из двух зол выбираем то, что нам известно».

Поэтому можно, вместе с Фридрихом Великим, считать жизнь величайшим благом, ради которого всеми приносятся жертвы и к которому направлены все помышления. Даже осужденный преступник предпочитает несчастное существование в пожизненном заключении смертной казни, несмотря на то, какова бы ни была его вина и как ни страшны угрызения совести.