Итак, существует иной способ пресечь попытку Тейлора свести к абсурду борьбу за права женщин при этом мы не отрицаем очевидных различий между людьми и животными, но глубже подходим к вопросу равноправия и не находим в итоге ничего абсурдного в идее применения базового принципа равноправия к зверям. На первый взгляд такой вывод может показаться странным, но если внимательнее присмотреться к аргументам, на которых строятся наши возражения против расовой или половой дискриминации, то станет ясно: требуя равных прав для чернокожих, женщин и других угнетаемых групп людей и вместе с тем отказывая в равноправии животным, мы встаем на скользкую дорожку. Чтобы понять это, нужно для начала разобраться, почему именно неприемлемы расизм и сексизм. Что мы имеем в виду, когда говорим о равноправии всех людей, независимо от расы, вероисповедания и пола? Защитники иерархических, недемократических обществ часто ссылаются на то, что любые тесты показывают: люди вовсе не одинаковы и не равны. Нравится нам это или нет, но факты налицо: все люди обладают разным ростом и формой тела, у них разные моральные и интеллектуальные качества, в разной степени развиты великодушие и чуткость к потребностям других, разные навыки общения и способность испытывать боль или удовольствие. Иными словами, если бы требования равноправия были основаны на истинном равенстве всех людей, нам пришлось бы прекратить борьбу за равные права.
На это можно возразить, что требование равноправия всех людей основано на действительном равенстве различных рас и полов. Хотя каждый человек чем-то отличается от остальных, между полами и расами как таковыми нет принципиальных различий. Из того, что некий человек чернокожий или женщина, мы не можем сделать никаких предположений о его интеллектуальных или моральных качествах. Стало быть, именно поэтому расизм и сексизм неприемлемы. Белый расист будет утверждать, что белые превосходят черных, но это не так; хотя между отдельными людьми наблюдаются различия, многие чернокожие превосходят многих белых по всем значимым способностям и возможностям. Тот же аргумент может привести и противник сексизма: пол человека не дает оснований судить о его способностях, поэтому дискриминацию по половому признаку нельзя оправдать.
Однако существование индивидуальных различий, выходящих за рамки расы или пола, делает нашу позицию уязвимой к нападкам более изощренных противников равенства, которые, например, предлагают, чтобы интересам людей с IQ ниже 100 придавалось меньше значения, чем интересам людей с IQ выше 100. Скажем, те, кто набрал меньше определенной суммы баллов, при этом могли бы стать рабами тех, кто показал лучшие результаты. Будет ли иерархическое общество, организованное подобным образом, лучше общества, основанного на расизме и сексизме? Полагаю, нет. Но если мы увязываем моральный принцип равноправия с фактическим равенством разных рас и полов, рассматриваемых как единое целое, наши аргументы против расизма и сексизма не дают нам основания возражать против модели неравноправия, описанной выше.
Есть и другая важная причина, по которой не следует основывать борьбу с расизмом и сексизмом на фактическом равенстве любого толка, даже на утверждении, что способности и возможности равномерно распределяются по всем расам и обоим полам: у нас нет четких доказательств того, что эти способности и возможности и впрямь распределяются равномерно и действительно не зависят от расы и пола. Если говорить о реальных способностях людей, то здесь налицо заметные различия как по расам, так и по полам. Эти различия, разумеется, наблюдаются далеко не всегда: речь идет лишь о средних значениях. Важнее то, что мы пока не знаем, насколько эти различия обусловлены разным генетическим наследием рас и полов и в какой степени плохими школами, жилищными условиями и другими факторами, связанными с дискриминацией в прошлом и настоящем. Возможно, со временем выяснится, что все ключевые различия вызваны не генетикой, а особенностями внешней среды. Любой противник расизма и сексизма будет надеяться на это, поскольку такой факт значительно упростил бы задачу прекращения дискриминации; и все же основывать борьбу с расизмом и сексизмом на убеждении в приобретенном характере межрасовых и межполовых различий весьма опасно. Например, противники расизма, занявшие такую позицию, будут вынуждены признать, что расизм имеет некоторые основания, если окажется, что различия в способностях представителей разных рас хотя бы отчасти обусловлены генетикой.
К счастью, нет необходимости ставить борьбу за равноправие в зависимость от исхода научных исследований. В ответ на возможные заявления о найденных доказательствах генетической природы различий в способностях людей разных рас и полов было бы неправильно фанатично утверждать, что генетики ошибаются. Вместо этого лучше четко понимать, что требование равноправия не обусловлено умственными способностями, моральными качествами, физической силой или другими подобными критериями. Равноправие это нравственная идея, а не констатация факта. Нет логически убедительной причины считать, что фактические различия в способностях двух людей оправдывают какие бы то ни было различия в уважении их потребностей и интересов. Принцип равноправия всех людей это не провозглашение якобы действительного равенства между ними, а предписание к тому, как следует обходиться со всеми людьми.
Иеремия Бентам, основатель утилитаристского направления моральной философии, включил основной принцип морального равенства в свою этическую систему посредством формулы: «Каждый считается за одного, и не более чем за одного». Иными словами, интересы каждого существа, которого затрагивает то или иное действие, должны учитываться в той же мере, что и интересы любого другого существа. Сторонник утилитаризма Генри Сиджвик изложил этот принцип следующим образом: «С точки зрения Вселенной (если так можно выразиться) благо каждого индивида имеет не большее значение, чем благо любого другого». Позднее ведущие представители современной моральной философии единодушно указывали в качестве исходной предпосылки своих теорий схожий тезис: интересы каждого должны учитываться в равной степени (хотя этим авторам, как правило, не удавалось договориться о формулировках этого принципа[4]).
Принцип равноправия предполагает, что наше уважение к другим и забота об их интересах не должны зависеть от того, что собой представляют эти другие и какими способностями они обладают. Конкретные проявления уважения и заботы зависят от характеристик тех, на кого могут повлиять наши действия: забота о благополучии американских детей состоит в том, чтобы научить их читать; забота о благополучии свиней в том, чтобы поселить их вместе с другими свиньями там, где будет достаточно еды и места для вольного выпаса. Но главное условие учет интересов других, какими бы ни были эти интересы, должно, согласно принципу равенства, распространяться на всех существ: черных и белых, мужского и женского пола, людей и животных.
Примечания
1
Colin McGinn, «Eating Animals is Wrong», London Review of Books, 24 January 1991, p. 14. Здесь и далее, если не указано иное, прим. автора.
2
The Independent, 31 May 1994.
3
Paola Cavalieri and Peter Singer, The Great Ape Project, London, Fourth Estate, 1993.