Кстати и мне уделите местечко прилечь, обращаясь к хозяину, сказал приказчик.
Всё будет сделано, ответил тот и начал хлопотать.
Урядник улёгся, а приказчик долго ещё разговаривал с разбойником и уснул с отрадной мыслью о Степаниде. Чуркин с Осипом дали лошадям овса и вошли в светлицу.
Атаман, купца то разыскивают! сказал Осип, укладываясь на боковую.
Пусть ищут: нам-то какое дело?
А если найдут, тогда что?
Возьмут, да похоронят, а кто его порешил, едва ли узнают.
Как бы на нас подозрения не было?
Будет тебе о пустяках-то растабарывать! Спи.
Не спится что-то, приказчик этот у меня из ума не выходит: жаль, что денег при нём в то время не было, а то бы они у нас в кармане теперь лежали. И живуч же он, здоров, я так его кистенем огрел ловко, а, поди ты, оправился.
Ну, и чёрт с ним, спи!
Осип замолчал. Чуркин перевернулся на другой бок и уснул, а Осип долго ещё ворочался и что-то мурлыкал про себя.
Утром Ирина Ефимовна оделась по праздничному, за чайным столом заняла место хозяйки, была со всеми ласкова и разговорчива, в особенности, была любезна с приказчиком. Разговор зашёл о Степаниде.
Ирина Ефимовна, до тебя есть просьба, обратился к ней Чуркин.
Какая, Наум Куприяныч?
Надо, вот, невесту молодчику-то сосватать.
Какую такую? Если могу, сосватаю.
Ты её знаешь.
Скажи, кто она?
Степанида, дочка нашего старосты.
Да ведь она просватана за сына кузнеца.
Просватана, да не венчана, значит, можно того жениха и другим заменить.
Ну, за это, Наум Куприяныч, я не возьмусь.
А если я тебе прикажу, сделаешь? сурово сказал разбойник.
Ирина Ефимовна, зная характер своего мужа, вздрогнула всем телом, опустила глаза и после короткой паузы сказала:
Прикажешь, Наум Куприяныч, должна буду исполнять твою волю.
Если и не исполнишь, то попробуй, посоветуйся с нашей домовой хозяйкой, вы, бабы, всё сделаете, если за хотите.
Слушаю, Наум Куприяныч.
Видите, какая у меня жёнушка-то послушная, обратился Чуркин к гостям своим и поцеловал Ирину Ефимовну.
Золото, она у тебя, а не жена, таких теперь, кажись, и не найдёшь нигде, поддакнул приказчик.
После чаю Ирина Ефимовна отправилась в избу хозяйки дома и повела с ней беседу о домашнем обиходе, а затем перешла к цели своего посещения.
Давно ли, голубка моя, старостину дочку видела? спросила она у старухи.
С недельку, а то больше не видала, ответила та.
Ну, что у них, свадебка, небось, скоро будет?
В мясоеде, говорят, обвенчают, слышно, женишок-то невесте не по душе пришёлся.
Ишь ты, горе какое! Зачем же они отдают за него?
За кого же отдавать? Не век ей, небось, в девках сидеть.
Может, и другой бы жених нашёлся?
Поди, там, ищи его, а кузнец-то по соседству, старики так и порешили. Сегодня я схожу к ним, да покалякаю.
Ты бы её к себе в гости на последях попросила, и я с ней поговорила бы, авось, вместе с тобой и урезонили её.
Что ж, это можно, она ко мне вхожа.
Так когда же она у тебя будет, я орешков ей принесла бы, надо чем-нибудь её позабавить.
Что ж, принеси, а я самоварчик поставлю.
Бабы так и порешили. Ирина Ефимовна простилась пока с хозяйкой дома и ушла.
Приказчик с нетерпением ожидал её возвращения. «Что-то, думал он, скажет Ирина Ефимовна?» Когда она показалась в избе, Чуркин спросил у неё:
Ну, что, Ирина, как там дела-то?
Все в порядке, сегодня вечерком она будет у хозяйки в гостях.
Вот и хорошо, значит, и мы к ней пожалуем, да поговорим.
А мне можно? спросил приказчик.
Для тебя всё и устраиваем, ступай с моей женой, а я дома посижу, девка она стыдливая, при всех, пожалуй, и говорить не станет.
Знамо так, прибавила Ирина Ефимовна.
Урядник сидел молча, покручивая свою бородку, да соображал, как бы ему в этой истории не запутаться.
Не пройти ли нам с тобой к старосте? сказал он, обращаясь к приказчику.
Пожалуй, я согласен, отвечал тот.
Нет, ты не ходи, посиди у нас, а то все дело испортишь, увидит тебя старик и дочку со двора не пустит: он знает, что она тебя любит Сама о том, я слышал, ему высказалась, заметил Чуркин.
Что ж, я на все согласен: «ум хорошо, а два лучше», проговорил влюблённый.
Так я один побываю у старосты, сказал полицейский.
Только там долго не засиживайся.
Что мне у него делать? Живо ворочусь, только спрошу кое о чем, протянул урядник, оделся и вышел.
Эх, Наум Куприяныч, ежели бы только завладеть мне Степанидой, счастливый человек на свете буду! поднявшись с лавки и, махнув рукой, сказал приказчик. Помоги только, чем хочешь отблагодарствую.
Ничего мне не нужно, а помочь, помогу, только бы она сама не заартачилась, без родительского благословения.
Ну, что будет, то будет, а уговорить постараюсь.
Ты, вот, хозяйке домовой красненькую пожертвуй, старуха она небогатая, а от неё много зависит.
Четвертной не пожалею; как приду в избу, сейчас и поблагодарю.
Зря всё-таки этого не делай, сам не вручай, а вот через мою Ирину дай, это складнее будет.
Когда? сейчас, что ли?
Успеешь, до вечера-то время ещё много.
Спасибо за совет, а то я этих делов не знаю.
Не знаешь, так мы тебя научим, зла не пожелаем.
Где твой работник-то?
На что он тебе?
Спросить, давал ли он лошадям корму?
Об этом не беспокойся, он все сделал.
Хороший он у тебя парень, заслуга, как я вижу.
Ничего, пока не избаловался, держу. Нынче с народом беда, вор вором погоняет.
Да, верно ты говоришь, народ избаловался.
Вошёл Осип.
Здорово, приятель, и не кланяешься! сказал ему приказчик.
Я вчера с твоей милостью здравствовался, надоешь, пожалуй, поклонами-то ответил каторжник.
Как там мои лошадки?
Что им делается? Стоят, корму много, ну и жуют себе.
На, братец, тебе, малость на чаек, доставая из кармана несколько серебряных монет, сказал добродушный паренёк.
Осип подошёл к нему, опустив голову, подставил свою пятерню, получил деньги, поблагодарил приказчика за подарок и отошёл в сторонку.
Слышал, Осип, какое несчастье то в Тагиле с ним приключилось? указывая на гостя, спросил Чуркин.
А что такое? лукаво проговорил тот.
Меня, братец, чуть не убили.
Экий грех какой случился! Как же так?
Так вот, друг любезный, едва отдышался я.
Вот тебе и раз! покачивая головою, пробормотал каторжник.
В это время в избе деревенского старосты урядник сидел за столом и расспрашивал у начальника селения о том, не видал ли он разыскиваемого им Верхотурского купца, Лариона Николаевича, и не слыхал ли чего о нем.
Проезжал здесь какой-то, останавливался у Наума Куприяныча и уехал в Тагил, отвечал ему тот.
А на обратном пути из Тагила ты не видал его?
Нет, не видал; а что?
Пропал человек, нигде его не найдут.
Всё может случиться, и замёрз где-нибудь; в то время такие метели были, что Господь упаси, сбился с дороги, попал в сугроб, ну, и занесло его.
Показания старосты урядник занёс в протокол и переменил разговор.
Где же дочка-то твоя? что я её не вижу? спросил он.
Там, в другой избе, с девками сидит, на счёт приданого всё возится, к свадьбе приготовляется.
Дай Бог час! а ты всё молчишь и на свадьбу меня не зовёшь.
Милости просим, вот после праздника приезжайте, в первое воскресенье венчать будем.
Спасибо, постараюсь приехать, а теперь пока прощай, надо к Науму Куприянычу. В ночь сегодня уеду, а, может, и до утра останусь, ещё увидимся.
Староста проводил урядника до ворот и пошёл в избу.
Возвратясь от старосты, урядник рассказал приказчику о свидании с ним и о том, как он приглашал его на свадьбу. Чуркин был тут же; выслушав речь его он сказал:
Не видать кузнецу Степаниды, как своих ушей.
Стало смеркаться. Со двора дома старосты вышли две женщины, перешли улицу и направились к дому, в котором жил разбойник. Это была хозяйка этого дома и с ней Степанида.
Через несколько минут дверь избы Чуркина отворилась, на пороге показалась хозяйка дома и спросила:
А где же Ирина Ефимовна?
Я здесь, откликнулась та из другой комнаты.
Хозяйка раскланялась с бывшими в избе и пошла к Ирине Ефимовне, переговорила с ней и удалилась.