Считается также, что племена Милоградской культуры отступили с севера южнее, к Припяти, под натиском венедов, принеся с собой опыт земледелия и очень искусной обработки железа. С ними связаны "культовые" (по Поболю) городища на болотах, часто насыпные, от небольших до огромных (20 тыс. кв. м.), окружённых двойным валом и очень широким рвом. В них практически отсутствует культурный слой, а также какие-либо указания на оборонное назначение. Эти загадочные городища подогревают описанные выше поверья. Название Геродотом этих племён неврами имеет косвенное подтверждение в обилии топонимов и гидронимов с корнем "нер", "нур", "нор" именно на территории бытования Милоградской культуры. Само имя "невры" сохранилось в ряде названий: Навра, Невришки, Нарвелишки, Неравка, Нерис. О. Н. Трубачёв предполагал, что нервы тем или иным образом связаны с кельтами. В "Записках о галльской войне" Гая Юлия Цезаря говорится о кельтско-германском племени, которое называлось нервы или нервии.
Этноним "невры" был настолько живуч и популярен в античное время, что пережил самих невров, и это объясняет, как "невры" или "нервии" могли участвовать в 451 г. в знаменитой Каталаунской битве (Битве Народов). По-видимому, этим этнонимом назывались или самоназывались скифы, сарматы и гунны. Этот пример: один из бесчисленных примеров смешения, культурной близости и по-видимому генетических связей между балтами, славянами, германцами и кельтами. Так и "германское" племя Росс "одолжило" свой этноним славянскому племени, которое стало называться Рось, или Русь.
Зарубинецкая культура пришла на смену Милоградской, и между этими двумя культурами некоторые исследователи отмечают большое сходство, видя в нём, в свою очередь, вероятность либо культурной преемственности, либо генетического родства между носителями. В настоящее время Зарубинецкая культура положительно определена как культура славян практически всеми исследователями. Однако, для автора данной книги это не столь очевидно.
Вполне возможно, что кельтско-германским элементом Милоградской культуры (неврами) была лишь элита, тогда как подавляющее большинство составляли славяне. С племенами Милоградской и Зарубинецкой культур соседствовали балтские племена, населявшие Северную Беларусь и ассоциируемые со Штриховой и Днепро-Двинской культурами. Считается, что соседи отставали в своём развитии: занимались присваивающими видами хозяйственной деятельности охотой, рыболовством, собирательством. "Отставание" (всё зависит, в конечном итоге, от концепции) наблюдалось и в социальной сфере. Если у балтов продолжал доминировать род, то у племён Зарубинецкой культуры основной ячейкой общества стала семья. Балты были вытеснены с территории Беларуси славянами примерно в VIIIIX веках, когда расселение последних по типу напоминало колонизацию.
В данном случае "вытеснение" балтов ни в коем случае не связывается с их бегством либо истреблением. Балты продолжали жить на своих прежних местах, среди все увеличивающейся численности славянского населения, с которым постепенно смешивались. Таким образом, следует говорить об ассимиляции. В результате такого смешения балтов и славян образовались новые племена новой балто-славянской "национальности": дреговичи, кривичи, радимичи. Тем не менее, дреговичи сильно отличались от кривичей и радимичей. Их надо "отделить" от последних даже не потому, что смешение с балтами их по-видимому коснулось в гораздо меньшей степени, но главным образом потому, что они существовали в качестве автохтонного населения задолго до эпохи смешения на землях Беларуси балтов и славян. Древность дреговичей подтверждается из византийских источников VII века нашей эры, в которых они называются "другувитами".
Именно балтские языки проливают свет на лингвистическую (не говоря уже о культурных пересечениях, связях и взаимовлияниях, определяемых территориальным соседством и подтверждённых археологией) и, возможно, генетическую общность балтов, германцев и славян, заключая в себе пласты, которые можно назвать балто-германским и балто-славянским началом. В третьем тысячелетии балтские диалекты состояли в более тесном контакте с германскими. Между 20001500 до н. э. балтийские диалекты вступили в тесные взаимоотношения со славянскими диалектами, и образовали то, что профессор Каралюнас называет "изо-языковой общностью". В этот период как в балтских, так и в славянских диалектах параллельно происходили одни и те же изменения: исчезновение горловых звуков, как и "безголосовых" дыхательных звуков, появились (одни и те же в балтских и славянских диалектах) новые суффиксы, индо-европейское "с" после согласных k, r, и гласных i, u стало меняться (литовское Š, славянское Ш), развитие специфических славянских и балтских морфем и лексем. (Karaliūnas, S.: Kai kurie baltų ir slavų seniausiųjų santykių klausimai, in "Baltų ir slavų kalbų ryљiai." Lietuvių kalbotyros klausimai (Vilnius) 10:7100, 1968.).
В середине или в конце второго тысячелетия до н. э. взаимная конвергенция балто-славянских диалектов замедлилась, и началось большее влияние на балтские угро-финских диалектов. Славянские диалекты в этом сближении с угро-финскими участвовали в меньшей степени. Тем не менее, и в указанный период взаимное параллельное развитие балтских и славянских диалектов всё равно продолжалось (индоевропейский дифтонг "эу" (eu) превратился в балтское "jau" и славянское "ю" ("жу"), появляется в единственном числе второго лица окончание "-sei", и т. д.).
После этого периода (что подтверждается историческими источниками) балтские и славянские диалекты снова сблизились, и неуклонно продолжали сближаться. Ключевой, с точки зрения многих озабоченных лингвистов и "этнолингвистов", вопрос: говорит ли это об общем этногенезе? По обе стороны националистические настроенные исследователи заявляют категорическое "нет". Но иногда надо доверять и субъективным впечатлениям. Достаточно прокатиться из Лиды или Гродно в Литву и обратно, чтобы почувствовать: это один и тот же народ.
Вот и получается, что возникает ещё больше загадок. Милоградская культура имеет сходство с Зарубинецкой (определяемой как славянская и пришедшей на смену Милоградской), но, одновременно, связана и с Латенской культурой, определяемой как кельтская (2-я половина 1-го тысячелетия до н. э.). Ей же предшествовала Гальштатская (900400 до н. э.), также позитивно определяемая как кельтская. Считается, что племена Милоградской культуры пришли в регион Припятских болот с севера, откуда пришли и легендарные невры, которые, согласно Геродоту, снялись с насиженных мест, и подались в страну будинов (Юхновская культура). С упомянутыми археологическими культурами соседствовали на севере Беларуси балтские племена Штриховой и Днепро-Двинской культур. Все эти археологические культуры соседствовали в пределах доступного нескольким пешим переходам региона.
Ещё один дополнительный инструмент, «помогающий» распутать клубок некоторых загадок: это имеющий двухтысячелетнюю историю вопрос о венедах. Большинство историков, филологов-лингвистов, этимологов, этнографов, и других специалистов, считают, что этот вопрос только запутывает тему происхождения славян.
Наиболее известными являются упоминания о венедах в I и II веках нашей эры, сделанные греками и римлянами. Они называют венедов большим народом, и помещают ареал его обитания между Балтийским морем и Карпатами (Тацит, "Германия"; Плиний Старший, "Естественная история"; Птолемей, "Руководство по географии"). Плиний сообщает о балтийских венедах (Plinius, NH, IV: 97), опираясь на сведения, восходящие к 1-му веку н. э., и о тех же венедах сообщает и Птолемей (Ptolemaeus, Claudius, Geogr., III: 5,1, 5, 710, 28). По-видимому, о тех же венедах известно из Tabula peutingeriana (segm. VIII: 1), которую датируют III или началом IV века н. э. Тацит же в 1-м веке, как и Иордан в 5-м, локализует венетов где-то у Карпат.