Рита Феденева
ВИНА
Глава 1. Не ищите первую любовь
Официальные поздравления юбиляра стремительно переместились в банкетный зал и, захлебнувшись шампанским, постепенно сошли на нет. Остались разорённые столы, уставшие букеты да несколько задержавшихся гостей, недокуривших сигарет и не припудривших носы.
Лера стояла у барной стойки и разговаривала с баристой. Зелёное платье с открытой спиной, шоколадные волосы и замшевые туфли делали её утончённо изящной, подчёркивали зрелую красоту и благополучие тридцатилетней женщины.
Она оглянулась, увидела и вспыхнула сиреневым нежным очарованием.
Рада тебя видеть. Давно из Лондона?
Сегодня прилетел.
Мягко улыбнувшись, она коснулась роз.
Это для меня?
Тёмное бордо. Как ты любишь.
Спасибо, что помнишь.
О да! Конечно! Он помнил.
Помнил и любил. Не так, как в семнадцать лет. Без телячьего трепета, розовых соплей и избытка адреналина. Любил не сказочную принцессу, а реальную земную женщину с красивой линией плеч, длинными изящными руками и родными каштановыми глазами!
Он зацепил её взглядом, сплёл руки и притянул к себе. Женщина рассмеялась, выскользнула из объятий и закружилась по залу. Стройная, лёгкая, цветущая. Она упала на диван и просканировала его длинным испытующим взглядом: кто он такой, этот везунчик с миллиардом? Неужели тот самый Петя, с кем она целовалась в школе?
Ты женат? Дети?
Нет. Ни жены, ни детей.
Я тоже нет.
Пётр возмужал. Раздался в плечах и сделался выше. Теперь он медийная личность. Богат, успешен, раскован и вальяжен. Наверное, счастлив. Нельзя быть несчастным при таком наборе достоинств.
Что будешь пить?
Коньяк.
Взгляд серый, внимательный и осторожный. То тёплый и серебристый, а то холодный, оловянный и чужой. Наверное, он избирателен в выборе женщин.
Сколько лет мы не виделись?
Двенадцать.
Двенадцать лет прошло. У каждого сложилась своя жизнь. Лера служила в министерстве. Пётр владел крупным холдингом. Их пути разошлись, но начало было единым. Они вспомнили школу, школьных друзей и забавные школьные истории. А потом вдруг замолчали. Возникла тягостная неловкость, предопределённая с самого начала и связанная с болезненным прошлым.
Мужчина подумал, что женщина не так благополучна, как кажется на первый взгляд. А женщина подумала, что мужчина слишком благополучен, чтобы сносно выглядеть на его фоне. И от этого ей стало душно. И больше не хватало сил скрывать внутреннюю трансгрессию, мешающую быть простой, естественной и независимой.
Извинившись, она сослалась на головную боль и оставила его со своим коллегой. А сама покинула зал.
Коллега, маленький кругленький человечек с чёрными масляными глазками, назвался Равилем Шамильевичем, полностью захватил внимание и, предложив выпить, сразу же перешёл на ты.
Тебе нравится эта женщина?
Кто?
Лерка.
Пётр не ответил.
Вижу, что нравится. Нравится.
Пробежавшись взглядом по закускам, он зацепил вилкой оливку.
Должен тебя предупредить, что внутри Лерка сложная. Очень сложная. Имеет связи наверху.
Это плохо?
Да как тебе сказать
Равиль не знал, как сказать.
Несправедливо. Ей сразу досталась должность. А я начинал с низов. Работал курьером. Потом поднимался всё выше и выше. А теперь я кто?
Кто?
Начальник лицензионного отдела. Вся губерния у меня вот здесь!
Он показал кулак.
Неужели вся?
Ну, не вся, нехотя согласился татарин. Мне мешает министр.
Хлопнула дверь.
Сейчас явится. Увидишь. Затмит явление Христа народу.
Послышался шум, возня и грубое чертыханье. Что-то упало, покатилось и разбилось. Когда всё стихло, появилась женщина. Высокая, статная, с орлиным профилем и прозорливым взглядом. Она прошлась по залу, как по театральной сцене, с прямой спиной и вскинутой головой.
Здравствуйте.
Пётр встал и поздоровался.
Садитесь!
Пётр сел.
Представьтесь, пожалуйста.
Пётр представился.
Глаза министра загорелись любопытством.
Приятно познакомиться с человеком, который не за границей оставляет налоги, а вкладывает в родной край.
Пётр поклонился.
Раиса Ивановна улыбнулась и пригубила коньяк. Напиток доставлял ей удовольствие. Она любила изысканные вкусы и сложные ароматы. Умела ценить послевкусие и мягкую трансформацию. Задержала во рту жидкость и ощутила тающее пламя, мягко переходящее в расплавленный шоколад. Такую трансформацию давал Hennessy. Божественный, ни с чем не сравнимый напиток!
Коньяк подарил олигарх. Взятки деньгами она не брала, а вот коньяком пожалуйста!
Она умела дать, взять и профильтровать. Мудрейшая женщина! Её неординарная внешность фигуристая тётя с большим умным лицом не вызывала вожделений мужчин и не порождала зависти женщин. Зато на трибуне или во главе совещания она была незаменима и впечатляюща. И не было ей равных в управлении министерством!
Раиса Ивановна достала сумочку, извлекла батистовый платочек и, опустив в него большое и умное лицо, аккуратно дунула. Нежно потрепав выдающийся нос, вскинула синий, по-детски чистый взгляд.
Где обосновались? Здесь? Или вернётесь в Лондон?
Буду жить здесь. В городе. Здесь я родился и вырос.
Очень хорошо. Добро пожаловать в святую реальность российской запущенной провинции.
Благодарю.
Семья у вас есть?
Нет. Я не женат.
Ничего! Мы скоро тебя женим, Равиль коротко хохотнул. В провинции самые красивые женщины.
Министру это не понравилось.
Не надо твоих женщин! Ты лучше налей. Да не полстакана, а чуть-чуть. Тебя без того слишком много!
Равиль налил, сглотнул обиду и, поджав губы, подумал: как ему надоела старуха! Глаза бы больше не видели: голенастые верблюжьи ноги, морщинистые корявые руки и безобразно большую грудь.
Он вздохнул и почувствовал тоску. Ему захотелось домой. К жениным подмышкам, дочкиным урокам и уютному дивану с телевизором.
Уйти он не мог: не понравится министру. Пришлось терпеть. Лера тоже терпела. Хмурилась, ходила туда-сюда. Наконец села, закинула ногу на ногу и взяла в руку бокал.
Ах, какая женщина! подумал Пётр. С такой женщиной только в Парижскую оперу!. А она? Проживала в провинции, корпела в министерстве и раз в году летала в Анталию.
Появился администратор и сообщил, что на имя Леры доставлен пакет с логотипом Моя вина.
Пётр удивился.
Это твоя винА?
Да. Моя.
Бокал в руке дрогнул, и вино тревожно забилось, теряя амплитуду и скорость.
Понимаете, Пётр, заговорила Раиса Ивановна. Наш город богат культурным наследием. Одна из местных традиций называется Раскаянье.
Вот как, удивился Пётр и с беспокойством взглянул на Леру: неужели будет раскаиваться?
Раиса Ивановна кивнула: будет!
Пакет доставили из магазина, где продаются подержанные вина. Когда-то, в своё время они принадлежали мировым знаменитостям, их не допили Уинстон Черчилль, Эрнест Хемингуэй, Борис Ельцин и другие великие алкоголики. Допить за кем-то вино значит узнать чужие мысли, проникнуть в чужие планы, завладеть чужой идеей. Людям интересно знать, что думал Стивен Кинг или Базз Олдрин.
Неужели такое возможно?
Да. Вполне. В ходе эзотерических ритуалов. Кстати! В городе готовится фестиваль подержанных вин. Приглашён губернатор. Придут энофилы. Приедут столичные коллекционеры. Приходите и вы, Пётр. Будет интересно. Будут торговать винОй.
Торговать винОй?
Как бы вам сказать, Раиса Ивановна на секунду задумалась. В бутылках винО. Это факт. Но люди выкупают винО, как свою собственную винУ. Готовы заплатить любые деньги!
Зачем выкупать винУ?
Чтобы раскаяться.
А в церковь сходить нельзя?
Можно. За свою винУ мы отвечаем перед Богом и людьми. Чтобы поговорить с Богом, нужно прийти в церковь. Чтобы объясниться с людьми, нужна бутылка. Так повелось. Нужно взять бутылку, распить и покаяться.