ВЛАДИМИР ПЛОТНИКОВ, ПСИХОЛОГ:
Когда мы упоминаем серийных убийц, мы, с одной стороны, говорим о персоне, о социальной маске, если выражаться терминами социальной психологии, а с другой стороны о психоэмоциональном процессе, внутреннем мире.
Если речь идет о социальной маске серийного убийцы, то здесь могут быть самые непредсказуемые варианты. Среди маньяков встречаются люди разной масти. Это и сотрудники полиции (милиции), и учителя средней школы, и члены криминальных банд, и другие люди.
Определенной чертой серийника является его близость к региону его охоты. То есть это какой-то спальный район или лес, где преступник может гулять, заводить случайные связи и общаться со своими жертвами. В криминальной науке это принято называть ближайшими связями. Например, насильники-педофилы нередко работают учителями или воспитателями и чаще всего они выбирают эту сферу не потому, что именно учителя склонны к педофилии, а потому, что такая профессия позволяет им реализовать свои интенции.
СЕРИЙНИК ОБЫЧНО СЛИВАЕТСЯ С ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ И ВЫГЛЯДИТ В НЕЙ ЕСТЕСТВЕННО, ПОТОМУ ЧТО ОН НЕ ДОЛЖЕН БРОСАТЬСЯ В ГЛАЗА И ВЫЗЫВАТЬ КАКИХ-ЛИБО ПОДОЗРЕНИЙ.
Например, когда он ждет автобус на остановке или покупает бутылку пива в ларьке, его действия будут выглядеть совершенно обыденными. Скорее всего, внешние черты коллективного портрета должны ассоциироваться с обычным представителем пролетариата или люмпен-пролетариата современного урбанистического пространства.
Что касается психоэмоционального процесса, то здесь можно выделить некоторые черты, которые помогут нам чуть точнее представлять то, что чувствует серийник и как он себя ведет.
Это склонность к пиромании, зоосадизму, возможно, эпизоды энуреза в детстве[11]. Как правило, убийца чувствует себя беззащитным и в то же время пытается агрессивно компенсировать свою беззащитность. Сам феномен практики серийных убийц зиждется на явлении проекции, то есть когда маньяк убивает жертву, он проецирует, выплескивает вовне внутреннее состояние беспомощности и гибели, которое он все время переживает и ощущает. По сути, он делает из своей жертвы себя пытается сделать так, чтобы жертва переживала то, что он переживает сам. Такая зацикленность на себе и патологический нарциссизм является краеугольным камнем этого явления.
Если немного упростить ситуацию, то
СЕРИЙНИК ЭТО ГЛУБОКО СТРАДАЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК.
Мы даже можем оставить за скобками какие-то травматические события, которые могли происходить в детстве убийцы. Можно констатировать то, что серийник находится в состоянии мучительной субдепрессивной полосы, состоянии жизненной витальной угнетенности, от которой он не может отвлечься, не способен никак отойти и ничего с ней сделать. Он чувствует только временное удовлетворение, когда видит, что другое существо мучается так же, как он, или, возможно, сильнее, чем он. Это удовлетворение, которое часто сексуализируется, хотя, по сути, оно с сексуальностью как таковой не связано. Оно временно и, подобно потребности удовлетворять жажду, вновь и вновь заявляет о себе.
Наверное, самая важная характеристика серийного убийцы это зацикленность на себе, меланхоличность и множественные проявления садомазохизма. Речь идет не о культуре BDSM, а о потребности компенсировать внешние агрессии и собственном угнетенном состоянии.
Социальная маска серийника направлена на то, чтобы его не распознали, за исключением тех случаев, когда он хочет, чтобы его нашли. Хорошо известно, что в деятельности серийника рано или поздно, по крайней мере иногда, возникает момент, когда он хочет быть найденным. И это логично вытекает из его нарциссической фиксации. В конечном итоге он хочет почувствовать свою значимость и грандиозность, чтобы люди признали и поняли, какой он необыкновенный человек, при всей его греховности и преступности. Так, маньяки оставляют следы для полиции, имеют свой почерк и так далее.
Важный момент это отсутствие эмпатии у гипотетического серийного убийцы. Один западный психиатр предлагал показать человеку убийство какого-нибудь животного и посмотреть на реакцию, начнет ли он меняться в лице, будет ли демонстрировать эмоциональные отклики или останется безучастным. О низкой эмпатии у таких людей, как правило, говорят их родные и близкие, а сами они не считают это плохой чертой и удивляются тому, что общество их не принимает. Но сам по себе это тоже «жидкий» критерий, потому что, повторюсь, многие серийники устраивают довольно эффективную социальную маску и знают, что в приличном обществе такому принято ужасаться.
Существует также эффект дерева и стекла. Так, например, человек может безжалостно резать на куски другого человека и плакать крокодиловыми слезами над своей заболевшей кошечкой. Зоосадизм может вполне компенсироваться сверхпривязанностью к домашним животным[12] или какой-то их определенной фетишизацией.
Еще один важный момент это так называемая нарциссическая скука, черта, описывающая поведение или жизнь психопатов. Это легкая меланхолия, когда человек описывает свою жизнь как пустую, скучную, однообразную. Его будни для него это поток серой тоски и грусти. Обычно человек описывает это не как интенсивное страдание, а как некое небытие. Это небытие может быть весьма мучительным и заставляющим предпринимать очень экстремальные поступки для заполнения пустоты определенными, в том числе ужасными вещами, вызывающими мощный эмоциональный отклик. А
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ОТКЛИК ЭТО ТО, ЧТО ВСЕЛЯЕТ В СЕРИЙНИКА ЧУВСТВО ОБЩНОСТИ. ЕМУ НРАВИТСЯ ОСОЗНАВАТЬ, ЧТО ОН НЕ ОДИНОК В СВОЕЙ НИЧТОЖНОСТИ, БЕСПОМОЩНОСТИ И СТРАДАНИЯХ И ЧТО ДРУГОЕ СУЩЕСТВО МОЖЕТ ИСПЫТЫВАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ.
Человек может описывать это состояние как депрессию, хотя на самом деле это не является депрессией. В состоянии депрессии витальные функции человека снижены, как правило, люди в таком состоянии склонны лежать дома и с большим трудом заставляют себя дойти даже до магазина или на работу. А серийники, наоборот, могут быть гиперактивными, и именно это состояние нарциссической скуки может быть тем, что понуждает их к гиперактивности.
Не стоит забывать о политических, религиозных и мировоззренческих взглядах человека. Каким образом он оценивает себя и свое поведение в мире? Если его идеология и взгляды действительно поощряют насилие, то с большой вероятностью он будет насильником. Например, если он считает проституированных женщин, бездомных, больных детей или трудовых мигрантов недостойными жизни, то, конечно, это серьезный красный флажок с большой вероятностью обладатель таких взглядов способен на убийство. Себя в таком случае он может считать героем, лишаясь уколов совести и еще интенсивнее ощущая свою грандиозность. Соответственно, это дает ему определенный стимул к действию.
АННА КОШЕВАЯ, БЫВШИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ
Одной из причин влечения к убийствам может быть детский психологический травматизм, который можно выявить в биографиях или психиатрических заключениях известных серийных убийц. Маньяк Дмитрий Вороненко, над расследованием дела которого я работала, рассказывал, что в пять лет был жестоко избит отцом за то, что подглядывал за какими-то женщинами в бане. Плюс он рассказывал, что задушил кошку во взрослом возрасте за то, что она его поцарапала, причем когда он мне об этом говорил, то делал это с таким видом, будто в этом нет ничего удивительного. На такие вещи, конечно, надо обращать внимание очень нездоровая ситуация, когда дети или подростки мучают животных. Как правило, это бывает еще и одобряемо родителями. Дети это лишь зеркало, которое отражает все то, что происходит с родителями.