Не думаю, что мятежники понимают, сколько богатства и влияния может потерять Омбразия, сказала Сиена, отвлекая Дамиана от раздумий.
Он согласно кивнул.
Киран пнул твердую землю мыском ботинка.
Я вот только одного не могу понять: почему Бречаат не хочет сосредоточить силы на своей экономике? Неужели имеет смысл вторгаться в Омбразию, затягивать войну, когда можно налаживать дела в своем собственном государстве? Он вскинул руки в защитном жесте, когда Сиена и Дамиан бросили на него недоверчивые взгляды. Я просто спрашиваю!
Последователи в Бречаате редкость, напомнил ему Дамиан. Как бы они ни старались, им никогда не добиться такой же власти, как в Омбразии. Единственный их шанс захватить нас.
И теперь они не отступят, добавила Сиена. Тем более когда не сумели получить желаемое.
Разговор прервался, как только они приблизились к входу в склеп Палаццо. Трое молодых людей остановились.
Эй, произнес Киран, осматривая окрестности и, похоже, догадываясь о намерениях Дамиана. Что бы там Форте ни говорил, это не твоя вина. Ты же понимаешь? И ты можешь осматривать тело сколько угодно, но узнаешь больше, только когда будет проведено надлежащее вскрытие.
Наверное, Киран был прав. Во всяком случае, насчет последнего. Дамиан глубоко вздохнул.
Моя работа обеспечивать безопасность последователей.
Но в твою работу не входит находиться везде одновременно, возразила Сиена. И Форте это понимает. Его волнует только, как отреагирует город, когда люди узнают, и ему нужен тот, на кого можно свалить всю вину.
Он сказал, что отправит меня обратно на север, если я не найду виновного.
После этих слов они посерьезнели. Киран медленно произнес:
Он этого не сделает. Твой отец не позволит.
Дамиан чуть не рассмеялся в ответ. По рассказам Кирана он знал, какая у того большая любящая семья, которая обожает его не только за то, что его должность в Палаццо их основной источник дохода. Они были рады до слез, когда их сын вернулся с войны целым и невредимым.
Баттиста Вентури совсем не такой. Дамиан лишь однажды видел на отцовском лице гордость за него, и это был худший день в его жизни.
Он издал невнятный звук.
Моему отцу пришлось сильно постараться, чтобы убедить Форте дать мне эту работу. Если он решит меня убрать, его никто в этом не переубедит.
Мы с Сиеной попытались бы, Киран криво усмехнулся, легонько пихнув руку Дамиана локтем. Слушай, не паникуй раньше времени. Форте мужик суровый, но здравомыслящий. Он понимает, что на подобные вещи нужно время. Киран указал на дверь в склеп: Хочешь, мы пойдем с тобой?
Нет. Но все равно спасибо, Дамиану нужно было побыть одному, подумать. Осмотреть тело без нависающего над ним главного магистрата Форте. Он глянул на хмурое небо. Ваша смена почти закончилась, а позже нам понадобится допросить остальных сотрудников. Так что идите спать.
Кто бы говорил, спокойно произнесла Сиена, но при этом уже пятилась назад, увлекая Кирана за собой.
Дамиан в последний раз посмотрел на небо, которое по-прежнему оставалось затянуто плотной пеленой облаков. Всю неделю стояла пасмурная погода; из-за туч не было видно ни солнца, ни звезд. Он поежился. Согласно обычаю, звезды являлись глазами святых, и, если их не было видно, значит, святые ни за кем не следили.
По мере того, как он спускался в склеп, одной рукой держась за холодную каменную стену, его тело наливалось тяжестью. Как только он добрался до последней ступени, его окутал холодный воздух. Потолки здесь были низкими, из-за чего создавалось ощущение, будто стены располагаются ближе, чем есть на самом деле. В помещении находился всего один покойник последователь, остальная часть комнаты пустовала. Это должно было успокоить Дамиана, но он, напротив, испытывал смутную тревогу.
Комнату освещал один-единственный светильник, и по кремовым стенам ползали вверх и вниз слабые лучи света. Вид тела Леонцио вызвал у Дамиана новое потрясение, и он с трудом сдержал дрожь. Вынести это зрелище во второй раз оказалось сложнее: серый оттенок кожи последователя выглядел жутко. Дамиан коснулся пальцами век, слева-направо, и области сердца. Сжал заледеневшие ладони в кулаки. Сделал еще один вдох. А затем, словно обращаясь со спящим пациентом, закатал ткань рукава покойного так, как это делала Джада.
Перед ним предстали бледно-серые линии, оплетавшие паутиной запястья Леонцио, которые, поднимаясь вверх по руке, темнели и образовывали черную сетку. Он надеялся, что более внимательный осмотр поможет ему что-то выяснить, а в результате ощутил еще большую безнадежность. Кто-то умудрился отравить тщательно охраняемого последователя в его кровати. Но как?
Дамиан безоговорочно доверял своим офицерам, однако кто-то все же сумел пробраться мимо них.
Он наклонился вперед, уперев локти в каменный алтарь. Казалось, будто под ним лежала глыба льда, но Дамиан почти не чувствовал холода, глядя куда-то перед собой, а потом резко повернул голову. Он мог поклясться, что почувствовал Смерть она явно радовалась появлению нового члена своей бессмертной свиты.
«Когда ты уже привыкнешь к моему присутствию, Дамиан Вентури? ее шепот щекотал шею, вырывая воздух из его легких ледяными пальцами. Ты носишь меня с собой уже долгое время».
Он отогнал эти мысли прочь. Дамиан не являлся потомком Смерти и не имел к ней никакого отношения. Однако жизнь была жестока: Смерть неотступно следовала за ним, в то время как поиски Силы все время оставляли его ни с чем.
Дамиан со вздохом прикоснулся кончиками пальцев к векам Леонцио, повторяя свой недавний жест.
И тут же отдернул руку.
Что бы ни находилось под тонкими лоскутами кожи с фиолетовыми прожилками, оно явно не было глазами Леонцио. Плоть казалась неестественной. Слишком твердой. Дамиан втянул воздух, смахивая пот со лба. С долей сомнения поднял одно из век последователя.
От увиденного его парализовал шок, к горлу подступила тошнота. Вместо мутных радужек на него взирали гладкие черные шары. Возможно, из металла или стекла. На фоне глазниц с белым ободком они смотрелись пугающе неуместно.
Тот, кто убил Леонцио Бьянки, забрал его глаза с собой.
5. Роз
Роз вернулась в храм Терпения поздно утром. Ей удалось поспать несколько часов на диване в маленькой квартирке Пьеры, на верхнем этаже таверны, притом что самой Пьеры, как ни странно, дома не было. Остатки вина по-прежнему лениво текли по венам Роз, хотя в этот раз она выпила меньше обычного. Довольно сложно наслаждаться выпивкой, когда перед тобой страдальческое лицо Дева. После смерти сестры его характер сильно изменился, и Роз понимала, что за перемены в нем произошли: включился режим выживания. Ее друг просто существовал изо дня в день. Это состояние было хорошо знакомо Роз: то же самое она испытывала после смерти отца. Когда горе давит на тебя всей тяжестью, двигаться невозможно. Как и бороться.
Тогда Дев вместе с Пьерой и Насим помог Роз выбраться из этого отчаяния. Жаль, она не знает, как теперь сделать то же самое для него.
У нее сдавливало грудь всякий раз, когда она вспоминала маленькую светловолосую девочку, машущую рукой из окна фамильного дома Вильнев. Амели была такой счастливой, такой невинной. Была ли Роз когда-нибудь такой? Вряд ли. Амели походила на светлое пятнышко на фоне темного пейзажа. Она находила радость там, где другие ее не видели.
То, что мир погасил этот свет так рано, Роз считала невообразимо жестоким.
Храм Терпения темной каменной махиной, обильно украшенной завитками кованого железа, высился в центре квартала. Роз всегда полагала, что он больше напоминает логово злодея. По ее мнению, он обладал красотой, сравнимой с великолепием искусно заточенных лезвий. По пути к входу над головой девушки изогнулась огромная арка, обрамившая небо на долю секунды, прежде чем та вошла внутрь.