Я! вполне бодро сказал он в трубку. Я, я! Натюрлих. Яволь!
А лось-то не наш, тихо шепнула Тяпа. Не землячок! Заграничный лось немецкий!
А нам все равно, откуда он! Хоть с Сириуса! сердито прошипела измученная переживаниями Нюня. Уползаем, пока этот немецкий лось ничего не слышит и не видит!
И под пьяное лопотание на чужом языке я вместе с маскировочным покрывалом по-пластунски переместилась в крохотную прихожую. Там, оказавшись вне поля зрения иноземного лося, я встала в полный рост и обнаружила, что снова потеряла где-то свое полотенце.
Это уже второе сегодня! Одеяло убежало, улетела простыня! Не везет тебе нынче с махровыми изделиями, мельком посочувствовала Тяпа.
У нее уже созрел новый смелый план:
Предлагаю замотаться в покрывало! Ты же умеешь делать сари?
Умение сооружать оригинальные одеяния из мануфактурных изделий постельно-бельевой группы я приобрела еще в пионерском лагере, когда мы с девчонками в незатейливых нарядах из белых простынок а-ля «привидение с моторчиком» бродили по укромным парковым аллеям, злокозненно распугивая целующиеся парочки. Такова была наша страшная детская месть вредным пионервожатым, и я никогда не думала, что этот навык пригодится мне во взрослой жизни.
Оказалось, что делать сари я не разучилась, хотя с шелковым гостиничным покрывалом возни было больше, чем с суровой пионерлагерной простыней. Скользкая ткань так и норовила распутаться, так что мне пришлось подвязать пестрое индийское одеяние этнически чуждыми ему белыми шнурками. Их я вытянула из щегольских кремовых туфель, чьи замшевые носки, похожие на острые мордочки двух любопытных белых мышек, на свою беду выглядывали из обувницы в прихожей.
Из тонкой щелки по периметру входной двери просачивался свет, да и глаза мои успели привыкнуть к темноте, так что непроглядным окружающий меня мрак уже не был. Поэтому мой инстинктивный порыв посмотреть на себя, такую нарядную, в зеркало не был лишен смысла. Отражение меня не слишком порадовало, но и не ужаснуло. Фигура в мешковатом наряде из многослойного пестрого шелка походила и на принцессу Нури, и на чучело с индийского огорода, и на гуманоида с Сириуса, и на рулон линолеума веселой фантазийной расцветки. Чтобы немного увеличить сходство именно с принцессой, я распустила волосы по плечам и пятерней причесала их на относительно прямой пробор, а потом испачкала пальчик коричневым кремом для обуви и нарисовала между бровей аккуратный кружочек.
Да просто класс! Индира Ганди отдыхает! самодовольно сказала Тяпа.
Немецкий лось тоже отдыхал, не отвлекаясь на мое присутствие. Нисколько не желая его беспокоить, я бесшумно нажала на дверную ручку, выскользнула в коридор и аккуратно прикрыла за собой дверь.
Ну, слава богу! с облегчением вздохнула Нюня.
Она рано обрадовалась: дверь нашего номера оказалась заперта. Ключа у меня не было, а на стук никто не отозвался. Очевидно, Райкина подвижная игра в «Каравай, каравай, кого хочешь выбирай» еще не закончилась.
Стоять под дверью было глупо и неудобно. Я вернулась в холл с видом на лифт, села в кресло и стала беззвучно, но горячо молить небеса о скорейшем возвращении подружки с ключом.
Очень скоро моему богоугодному занятию помешала дежурная по этажу. Она вышла из гладильной комнаты, держа в руке вешалку с отутюженными белоснежными брюками, при виде меня замедлила шаг и удивленно спросила:
А это еще тут откуда?
Не уловив глубинного смысла вопроса, я восприняла его в чисто географическом разрезе и мелодичным голоском, каким, в моем представлении, должна разговаривать благовоспитанная девушка из приличной индийской семьи, ответила:
Из Бангалора.
Это где такое? с подозрением рассматривала меня дежурная.
Понаехали, блин, таджикские гастарбайтеры! заворчала вульгарная девка, вольготно развалившаяся на диване. На стройку иди, чучело, бетон мешай! Че ты сюда приперлась, рожа неумытая?
Такое яростное проявление расизма меня неприятно удивило и обидело. В другое время мы с Тяпой не задержались бы с адекватным ответом, содержащим перечисление всех дефектов рожи, кожи и внутреннего мира гадкой девки. Но блаженная Нюнечка вовремя напомнила нам, что Индия родина Махатмы Ганди, чья миролюбивая философия снискала одобрение всего цивилизованного мира, и я ограничилась тем, что сказала непросвещенной хамке с кротким упреком:
Инди, руси бхай, бхай!
Ты кого тут учить будешь, чучело?! отнюдь не подобрела противная девка. Да я это твое пхай-пхай с тринадцати лет делаю, и еще никто не жаловался!
Катя! предостерегающе сказала дежурная.
А че Катя? Я уже двадцать лет Катя! девка основательно завелась. Я, блин, полгода на вокзале как каторжная пахала, пока меня в эту гостиницу поставили, а тут какое-то чучело приперлось и будет мне клиентуру перебивать?!
Катя! веско повторила дежурная. А меня неприязненно спросила: Милочка, ты чья?
Мамина и папина! сердито гавкнули мы с Тяпой, отпихнув в сторону Нюню и Махатму с их непопулярным в простонародных массах миролюбием.
Так Папины девочки на вокзале работают, а Мамины в ночном клубе на острове! обрадовалась Катя, и я поняла, что сказала что-то не то. А ну, вали отсюда, пока я своих мальчиков не позвала!
И в самом деле, поддержала ее дежурная. Шла бы ты на свое место, милочка, что это за мода самодеятельность разводить?
Ага, вчера одна выкобенивалась, сегодня другая выпендривается! злорадно поддакнула Катя.
Она с трудом распутала конечности (они были крупные, рельефные и в позиции «нога на ногу» состыковывались выпуклостями и впадинами, как пазлы), пригнулась, как хоккейный вратарь, подбоченилась и рявкнула:
А ну, геть отсюда, дешевка!
Это кто дешевка?! китайской петардой взвилась моя горячая Тяпа. Это я дешевка?!
Девочки, девочки! дежурная помахала перед нами отглаженными брюками, как белым флагом.
И в этот момент очень кстати подъехал лифт.
Цыц! сусликом свистнула на нас с Катей дежурная, проворно убегая за свою конторку.
Лифт лязгнул, двери разъехались, и в холл, грациозно покачиваясь, выступила растрепанная Райка с надкусанным караваем под мышкой.
Добр вечр! сквозь хлебную жвачку во рту возвестила она невнятно, но ее тон не оставлял никаких сомнений в искренности сказанного.
Чувствовалось, что вечер у подружки действительно удался, что меня ничуть не обрадовало.
Харе Кришна! сердито отозвалась я, не рискуя раньше времени выходить из образа благовоспитанной бангалорки.
М-м-м? Услышав знакомый голос, Райка удивленно моргнула, недоверчиво уставилась на меня и после паузы, заполненной задумчивым чавканьем, с легкой обидой сказала:
Чего сразу «харя»? Ты на свою посмотри! Где измазалась-то?
В Бангалоре, вестимо! клокочущим голосом пробулькала я, подхватывая подруженьку под ручку, свободную от каравая.
Так бы сразу и сказала, что лесбиянка! в спину мне крикнула Катя.
О, тут есть лесбиянки? заинтересованная Райка оглянулась и замедлила шаг, но я не позволила ей остановиться. Отлично! Нам больше мужиков достанется.
Под разглагольствования подруги, эгоистично одобряющей существование в этом грешном мире любительниц однополой любви, мы прошествовали по коридору, открыли Райкиным ключом-картой номер и скрылись от ревнивого взора Кати за своей дверью с циферками 1-5-6-7.
Номер был легким для запоминания, но у меня на нервной почве случился приступ склероза, что и обусловило дальнейшее развитие событий.
Пока я мокла под душем и тщательно оттирала мочалкой ноги, совершившие затяжную прогулку босиком, Райка успела переодеться и опять упорхнуть. Убегая, она побарабанила в дверь ванной и пропела, перекрывая шум воды: