Смерть девушки наступила, предположительно, сегодня утром. Точное время смерти пока не удалось выяснить, еще рано. Но пока что, на этом этапе расследования, можно было предположить, что алиби у Льдова есть помощник следователя успел побывать в офисе компании, побеседовать со свидетелями и отзвониться Кузнецову.
Вы вызвали Льдова только на том основании, что у девушки нашли его визитку?
Не только. Льдов проживает в Бородках, задумчиво произнес Кузнецов.
Борис сдержал себя и никак не прокомментировал эту информацию. Главное у следствия на его подзащитного ничего нет, и его отпустили.
Борис попрощался со следователем, вышел из здания и неподалеку от своей машины увидел Льдова. Тот явно поджидал его.
Вы уж извините, что я сорвал вас так поздно. Совсем растерялся без Гусева. Убийство Тут каждый испугается. Сколько я вам должен?
Да вы что, Матвей Евгеньевич! Я же ничего не сделал! Да и дела-то никакого в отношении вас нет. Пусть ищут настоящего убийцу.
Все равно спасибо. Вы меня здорово поддержали.
Бросьте Чем?
Просто своим присутствием.
Мужчины пожали друг другу руки и сели каждый в свою машину.
По дороге домой, мчась по сверкающей вечерними огнями Москве, Борис вдруг подумал: а что, если это он убил эту девушку утром, а потом поехал домой?
Тот факт, что Льдов проживает в деревне, рядом с которой и убили девушку, напрягал. И почему Льдов сразу не рассказал ему об этом?
5. Май 202 г.
Так он не в деревне живет? воскликнула Оля, когда такси, проехав мимо явно деревенских домов, свернуло на ухоженную улицу, застроенную красивыми, утопающими в зелени садов и сосен коттеджами.
Да здесь настоящие дворцы! Живут же люди! крутила головой Оля. Что-то мне как-то не по себе А вдруг я не справлюсь?
Таксист, покачав головой и ухмыльнувшись, тихо проговорил:
Справитесь.
Уж не знаю, что вы подумали, но мы не такие! гневно воскликнула Валя.
Все равно справитесь, настаивал на своем таксист, симпатичный пожилой дядечка, похохатывая. Все, приехали, барышни. Выходите.
Машина остановилась у ворот, от которых в разные стороны тянулся высокий оштукатуренный каменный забор, за которым виднелся большой, красивый, с башенками, дом.
Девушки вышли. Таксист, бросив им на прощанье: «Удачи, барышни!» развернулся и собирался было уже уехать, как Оля, вдруг побелев, крикнула ему:
Стойте! Мы обратно!
Машина с визгом остановилась.
Что, передумали?
Валя схватила подружку за руку:
Ты чего? С ума сошла? Оля?!!!
Я не смогу. Точно не смогу. У меня ноги подкашиваются, меня сейчас вырвет Я боюсь.
Ты дура? Зачем тогда ехали? Зачем соглашалась?
Не знаю
Ну и поезжай. А я пойду. Любопытно же
Это ты сошла с ума. Откуда тебе знать, что он с тобой сделает?
Таксист высунулся и расплылся в широкой улыбке.
Известно, что сделает!
Оля бросилась к машине, открыла дверцу и села.
Валя, садись! Поедем обратно!
Езжай. Я останусь.
Не дури! Садись!
Но Валя уже коснулась пальцем кнопки звонка. И ни на какие уговоры подруги уже не реагировала.
Ну и оставайся, упрямая!!!
И она уехала.
Кто же живет в этом доме? В этом прекрасном доме? Человек, хозяин, позволивший себе такую роскошь и богатство, просто не может быть несчастлив! Что же могло с ним такого случиться, чтобы он обратился в службу объятий?
Сколько ему лет? Ах да, кажется, тридцать восемь, Оля говорила. Совсем молодой.
Но родители-то у него есть? Братья-сестры? Друзья, наконец? Подружки? Может, он инвалид и передвигается по дому в инвалидном кресле? Или у него какие-то другие проблемы со здоровьем? Может, ему осталось жизни на два вздоха? Разве в этом случае можно подобрать какие-то слова, которые будут способны вернуть ему улыбку? Хотя, разве кто упоминал, что надо с ним разговаривать? Обниматься вот что ему нужно!
Валентина была заинтригована. И вдруг вспомнила, что уже давно позвонила. В чем же дело? Почему никто не вышел на ее звонок?
Она коснулась ручки калитки открылась! Ага! Значит, хозяин все-таки открыл ее дистанционно. Что ж, это уже неплохо. Хотя бы добрался до пульта и нажал на кнопку. Уже хорошо.
Вот так, не представляя себе, что ее ждет и чем ей конкретно придется заниматься с несчастным хозяином дома, Валя вошла в калитку, огляделась и, подивившись красоте весеннего сада, двинулась по дорожке к дому.
Было прохладно. Она запахнула куртку и подумала, что ее озноб, наверное, все-таки нервный. Хотя синоптики обещали сегодня всего-то двенадцать градусов тепла, маловато будет для мая. Хоть бы в доме было тепло.
Она поднялась на крыльцо, и тотчас тяжелая, массивная дверь отворилась, и она увидела высокого худого мужчину с синими глазами. Черные волосы, бледное лицо. Потухший, безжизненный взгляд.
Увидев Валю, он, даже не дав себе труда улыбнуться хотя бы из вежливости, сказал:
Привет!
Привет! отозвалась она.
Он впустил ее в дом. Тепло. Здесь очень тепло.
Проходите вот сюда, пожалуйста, в гостиную.
Он шел впереди, даже не шел, а плелся, словно у него совсем не осталось сил. А она позади, разглядывая его длинную спину, длинные ноги На нем был пуловер в тон глаз и черные джинсы.
Он провел ее в гостиную почти пустую, однако с удобными современными креслами и огромным диваном, заваленным подушками. Центральную стену комнаты занимал экран телевизора.
Он развернулся и посмотрел ей в глаза.
Вас как зовут?
Зовите меня Лорой, моментально придумала Валя.
Ну, здравствуйте, Лора.
А вы Матвей?
Да.
Матвей, как же я рада видеть тебя проникновенным голосом произнесла она, протягивая к нему руки и, зажмурившись, как если бы входила в холодную воду, приблизилась к нему вплотную и обняла его за шею, прижала к себе.
Она ожидала всего, даже того, что ее сейчас оттолкнут от себя или скажут какую-нибудь грубость или глупость, но Льдов обнял ее в ответ и прижался к ней.
И я, я тоже рад тебе
Какое-то время они стояли, обнявшись. Потом она увлекла его на диван, посадила рядом с собой, и, глядя в его красивые синие глаза, спросила:
Что с тобой случилось? Что с тобой, мой хороший? И от этих слов у нее самой навернулись слезы.
Это было удивительное, ни с чем не сравнимое чувство, вспыхнувшее в ней вдруг к совершенно незнакомому и ужасно несчастному человеку. Ей стало его так жаль, так искренне жаль, что она поняла она теперь не оставит его. Что ему действительно очень, очень плохо и одиноко.
Я не знаю прошептал он, глядя ей прямо в глаза.
Такое бывает. Ну, иди ко мне, иди Вот так
Чтобы ей было легче, она представила себе, что Матвей ее брат, с которым они давно не виделись и который попал в затруднительное положение.
Она позволила ему положить свою голову ей на колени и теперь тихонько теребила его волосы. Черные, шелковистые, пахнущие шампунем или духами.
А ты возьми и расскажи мне все Представь, что я тебе приснилась и что я тот самый человек, ну, знаешь, как попутчик в поезде, которому ты можешь доверить все свои секреты. Или просто помолчи, так тоже будет хорошо
Она наклонилась, чтобы поцеловать его голову. Потом еще и еще, словно он был самым дорогим для нее человеком. Он полулежал на диване, и тогда она предложила ему разуться и лечь поудобнее, не убирая головы с ее колен.
Я не знаю, что мне сказать. У меня просто закончились силы, судорожно вдохнул Матвей.
Понимаю У меня тоже такое бывает. Но это проходит Ты лежи, лежи
И вдруг он поднялся и посмотрел на нее с болью, словно еще не веря в то, что сейчас с ним происходит.
Она поняла этот взгляд. Льдов словно спрашивал: кто ты такая и что здесь делаешь? Он словно очнулся.
Она снова протянула руки и обняла его, прижала к себе. И тогда он снова отозвался на этот ее жест, дал себя обнять, и, удивительное дело, ей тоже стало как будто бы легче. Ее отпустило. И все те страхи, которые тоже одолевали ее с той самой минуты, как Оля уехала, отступили. Она глубоко вздохнула.