Волчок - Минина Ольга Георгиевна

Ольга Минина

Волчок

 Ну, что, Сашок, едем завтра в Монрепо!  объявил за обедом дедушка, хитро подмигивая одним глазом.  Вот и бабушка нас отпускает, правда, бабушка?

Бабушка как-то неопределенно пожала плечами: видно было, что у них с дедушкой уже состоялся разговор по этому поводу, и бабушка не особо была рада.

Сашка, молча ковырял вилкой в тарелке. С некоторых пор он не очень любил ездить в загородную усадьбу барона Николаи, расположившуюся недалеко от Выборга на каменистом берегу залива.

Хотя не любить ее было абсолютно не за что. Это было удивительно живописное место с каменными грядами и небольшими заливчиками, мостиками и островками, беседками и уединенной шапелью1.

Павел Николаевич Николаи (настоящее его имя было слишком сложным для запоминания Пауль Эрнст Георг барон фон Николаи) всегда принимал гостей радушно. Дети целыми днями катались по огромному парку на санках, запряженными маленькими лошадками, лепили снеговиков, играли в снежки и строили ледяную крепость. А в новогоднюю ночь в большой зале усадьбы для детей устраивали елку с конфетами и пряниками, золотыми орехами и игрушками. То-то было радости, почти не дыша от восторга, развязывать блестящие ленточки, разматывать шуршащую яркую бумагу и потом вдруг найти внутри фаянсовую лошадку с шелковистой гривой или деревянную раскрашенную карету.

Сашка вздохнул. Действительно хорошо было в усадьбе Павла Николаевича Только вот Волчка он уже там больше не увидит

Волчок был волчонком-подростком, которого барон Николаи принес как-то с охоты и поселил в своем зверинце. Там в просторных клетках и вольерах уже жило несколько белок, кроликов, рыжехвостая лисичка и пара жизнерадостных хорьков. Волчок несколько дней дичился и скалился, испуганно глядя на людей и не позволяя им приближаться, но, в конце концов, сдался и позволил себя покормить. А потом и осмотреть попавшую в капкан лапу. Сашка, сидя на корточках, наблюдал, как старый лесник Кузьмич наносил мазь и перевязывал лапку, накладывая на нее деревянные дощечки-лубки. Волчок рычал и показывал зубы, но не кусал понимал, что люди ему помогают. Кузьмич ушел, сделав свое дело, а Сашка еще долго сидел возле клетки, успокаивая Волчка. Тот смотрел на него искоса мокрыми грустными глазами и молчал. Не скулил, не скалился, просто слушал.

С тех пор Сашка старался чаще навещать Волчка. Зимой всегда был рад приглашению погостить в усадьбе дедушкиного друга, а летом ездил на велосипеде почти каждый день в Монрепо, чтобы покормить и пообщаться с волчонком. Волчок привык к нему, уже не скалился, а ждал и втягивал носом воздух, когда Сашка подходил к клетке. А потом крутился на месте и поскуливал от радости в ожидании угощения.

Так продолжалось почти два года. Волчок подрос, шерсть его стала густой и темной, лапы большими и сильными, да и сам он окреп и возмужал настоящий хозяин леса. Лапа его давно уже зажила, и молодому волку стало тесно и скучно в вольере.

 Надо бы отпускать его на волю в лес,  сказал как-то дедушка хозяину усадьбы.

 Надо бы, конечно,  согласился тот.  Волку нужно жить на свободе, никак не в клетке. Сашка тогда поплакал с горя, что придется расставаться с товарищем, но понял, что на воле Волчку будет лучше. «Я же не эгоист, дедушка, все понимаю»  сказал он тогда деду.

В следующий свой приезд Сашка уже не застал Волчка, его выпустили без него. Кузьмич рассказал Сашке, как вывез его в лес в деревянной клетке, и когда открыли дверь, Волчок выскочил из нее, покрутился на месте, понюхал воздух вокруг, посмотрел на людей и был таков.

 Даже не оглянулся, окаянный,  сетовал Кузьмич.  Верно говорят: как волка ни корми, он всё в лес смотрит!

 Ну, он ведь к нам и не просился жить,  задумчиво возразил Сашка,  из-за людей он и капкан угодил не по своей воле.

Но теперь, когда Волчка в усадьбе не было, ехать туда уже не очень хотелось. Ёлка, санки, подарки все это интересно для малышей, но уже не было так интересно Сашке.

***

На утро следующего дня дедушка заказал санный экипаж, и они с Сашкой, погрузив свой небольшой багаж и завернувшись в теплые пледы, тронулись в путь. Ехать было недолго мимо старого Замка, Анненских укреплений, потом немного через лес, и вот они уже въезжают в знакомые ворота с башенками, которые ни с чем нельзя спутать.

В этот раз в усадьбе вместе с взрослыми опять гостило много детей старых друзей Сашки, которые так же, как и он, подросли, вытянулись и посерьезнели, и не вполне понимали, как себя теперь вести друг с другом. Но изначальная натянутость быстро рассеялась, и ребята вновь нашли общие интересы.

По вечерам после ужина когда взрослые собирались в гостиной главного усадебного дома и вели неспешные разговоры о политике, искусстве, истории, ребята, расположившись рядом, молча слушали, пытаясь понять суть разговора. Но чаще уходили к себе в свою половину дома, и там, в полумраке раннего зимнего вечера, старшие рассказывали младшим разные истории, в которые можно было верить или не верить, но слушать было завораживающе интересно.

 А вот знаете ли вы,  начинал обычно старший в компании Федя,  что на этом самом месте до шведов стоял славянский городок Выбор. Нет? А вот я вам сейчас расскажу. Выбор был славянским князем сыном старейшины новгородских славян Гостомысла, и город был назван в его честь. Он погиб в сражении со шведами где-то здесь на Карельском перешейке. Тогда этот край назывался Бярмией или Биармией, от немецкого слова бяр медведь. У Гостомысла было всего 4 сына и три дочери. Второй сын Избор основал Изборск, что под Псковом, а средняя дочь Умила стала матерью Рюрика, который пришел на Русь княжить по призыву новгородцев. Так что Выборг вовсе не шведский город, а славянский, а букву «г» шведы добавили, когда его завоевали.

Примечания

1

часовня