Чувствуя себя принцессой, гордая я вышла во двор похвастаться обновками. Цветочки на платье, вышитые красными, желтыми, зелеными нитями переливались в лучах солнца.
Двор, окруженный шестиэтажными домами, был полон детей, которые прыгали, разглядывая мои обновки, и вдруг кто-то закричал:
Корочки на микропорочке!
Стая детворы подхватила и уже весь двор, прыгая вокруг меня, кричал:
Корочки на микропорочке!
В слезах я прибежала домой, потрясенная взрывной агрессией двора, хотя в глубине души понимала, что эти туфли совершенно не подходят к нарядному платью.
Путешествие в неизвестный мир
Через день поезд увозил нас с Белорусского вокзала на запад в восточную Германию, которая тогда называлась ГДР. В Бресте поезд приподнялся в воздухе, для замены колесных пар на западную колею железной дороги.
Поезд опустили на новые рельсы, и он помчал нас на запад.
Глядя из окна купе, мама неожиданно сказала:
А ведь я уже проезжала по этой дороге.
Когда? удивилась я.
Во время войны. Осенью сорок первого года на последнем курсе медицинского училища меня призвали медсестрой на фронт. На санитарных поездах, их называли «Летучками», мы вывозили раненых с фронта.
Папа, ведь ты тоже был на фронте, я повернулась к отцу.
Да, только я воевал на Дальнем Востоке, служил на торпедных катерах и подводных лодках.
Я вспомнила! Ты уезжал на военные сборы и присылал нам фотографии, в морской форме с кортиком на поясе на фоне памятников в каком-то городе, а мама ждала твои письма и часто плакала по ночам.
Я сфотографировался в первый день, как мы приехали в город, потом уже было не до этого.
Это был Измаил, сказала мама и вышла из купе в коридор вагона.
Память обладает удивительным свойством в определенные моменты воскрешать картины прошлого так явственно, будто исчезло сегодняшнее и прошлое обступает тебя. Глядя в окно, мама вспомнила вагоны-теплушки с раненными молодыми солдатами, которых после обморожения в сорокаградусный мороз, с ампутированными ногами и руками, эшелонами вывозили на восток. Без слез невозможно было видеть их молодые обезображенные тела, а надо было кормить тех, у кого не было рук, перебинтовывать, лечить гнойные раны, шутить и улыбаться, отзываясь на ласковое «сестричка».