живым или мертвым, продолжил Пит.
Ну да, кивнул Скай. Вот и получилось то, что получилось.
Ник опасливо покосился на дверь.
И вот тут возникает вопрос, откуда эта штуковина на почтовой станции? подозрения в адрес почтмейстера и его людей травник озвучивать не стал, но друзья его и так поняли.
Не похоже протянул Пит.
Если бы все злодеи были похожи на злодеев, у твоего хозяина работы бы не было! возразил Ник. Людей, готовых на преступления, бывший странствующий травник боялся куда больше, чем всей нечисти и нежити, вместе взятых. Возможная ночевка под одной крышей с убийцами ужасно действовала ему на нервы.
Да нет, балбес! отмахнулся Пит. Дело не в убийстве как таковом! На злодейство при определенных обстоятельствах вообще все люди способны. Но вот так держать лицо и уверять, что знать ничего не знают, очень мало кому под силу. А эти люди напуганы, но вины за собой не чувствуют. Я бы заметил. В самом худшем случае один из них злодей, да такой, что совести у него нет совершенно, а остальные и правда не при делах.
Что-то ты меня совсем не успокоил! зябко передернул плечами Ник и снова повернулся к двери. Мне уже от страха мерещится, или и правда какой-то шорох был?
Глава четвертая
Скай молча подошел к двери и распахнул ее. Прильнувший к щелочке мальчишка едва успел отскочить, чудом не получив по лбу. Поняв, что убегать поздно, малец вздохнул и смиренно потупился.
Я на «змею» вышел посмотреть, чтобы потом вам рассказать, из каких амулетов она «масло» пила!
Кажется, мы нашли, у кого тут совести нет, буркнул Ник.
Мальчишка, явно подслушавший если и не весь разговор, то большую часть, испугался и немного обиделся:
Есть у меня совесть! И из лука я стрелять не умею. Дядька Дон умеет, но он всю неделю в кузнице работал. И как он мог «змею» принести, если он ее не видит?
Резонный вопрос, малец, одобрил подошедший Пит и посмотрел на Ская.
Ну, «змея», конечно, невидимая, но она запросто может быть привязана к какому-то волшебному предмету. Что у нее на другом конце, мы не видели.
Да, хвост у нее всегда в комнате остается, подтвердил мальчик. И я не малец, я Ганька!
Ладно, Ганька, а что в той комнате, откуда эта «змеюка» вылезает? спросил Пит.
Папин кабинет, он там бумаги всякие хранит, книжки и заморские штуковины. Мне туда нельзя, вздохнул мальчик и вдруг испугался. Но папа тоже не убивал никого! И стреляет он плохо, только вы ему не говорите, что я вам сказал! И на станции сидит все время. То гонцы, то путники, то запасы вовремя не привезли, то дилижанс поломается. Никакой жизни, одни хлопоты, мальчик картинно вздохнул, явно подражая кому-то взрослому.
А работник ваш? придирчиво спросил Ник, тоже выбравшийся из сарая на свежий воздух.
Дядя Сид? Не, это не он! уверенно заявил Ганька, уже освоившийся в роли адвоката. Пару недель назад он простудился. Работал плохо, все больше лежал да малиновый отвар хлебал. А простудился он потому, что у него сапоги прохудились. Он их зашил, но они все равно протекли. И теперь он из дому старается не выходить лишнего, пока не подмерзнет
Мальчик покосился на босые ноги мертвеца в сарае и добавил:
И новых сапог у него не появилось.
А конюх? Неужто и он все время на станции сидит? подначил мальца Пит.
Ага! подтвердил Ганька. Днем он с лошадками все время, а ночью в комнату к Нелл пробирается. Они там болтают, смеются и кроватью скрипят. А мне Нелл крендельки дает за то, что я не подслушиваю и не рассказываю никому. Ой!
Мальчик покраснел так, что даже в тусклом свете фонаря было заметно, и закрыл себе рот ладонью, поняв, что только что нарушил обещание.
Когда дело серьезное, рассказывать можно, успокоил его Пит. А убийство это очень серьезное дело.
Ладно, вмешался Ник. А кого вы за помощью послали?
Дядьку Джо, кучера. Он перекладные гоняет. Так что на станции он, понятное дело, не всегда сидит. Но и это не он! с хитрой улыбкой заявил Ганька.
Почему же? изобразил заинтересованность Пит.
А потому что у него на правой руке пальцы не работают! торжествующе объявил мальчишка. Ему давным-давно лошадь на руку наступила. Он поводья вот так наматывает, а стрелять совсем-совсем не может. Даже с самострелом не управится.
А цирюльник у вас есть? спросил Скай, не припомнив больше мужчин на станции.
Нету, он с папой еще летом разругался и в город уехал. Если очень надо, конюх брить умеет.
Все помолчали немного. Синяя крылатая «лента» отцепилась от воротного оберега и медленно, сыто втягивалась в темную угловую комнату. В конюшне вяло ворочались лошади, постепенно освобождаясь от ослабляющего заклятья.
Говоришь, «змея» три дня назад появилась? спросил Скай.
Ага, кивнул мальчик.
Кто здесь тогда был? Вспомнишь всех?
Конечно! С утра гонец в столицу проскакал, срочный. Даже есть не стал, сменил лошадь только. Потом путник проходил, пеший, но не совсем оборванец. Пообедал скромно, в дорогу сухарей и яиц вареных купил. Потом охотники заходили, Тим и Том, они братья, живут вон там, Ганька махнул рукой в сторону леса. Принесли уток, взяли табака и бочонок горькой настойки. Потом еще дилижанс из столицы проехал, там много народа было. Меня мама прогнала книжку читать, чтобы под ногами не вертелся. Но дилижанс же на дороге путников не подбирает, так что там убийц не было, наверное? Или мертвяк прямо от города за ними бежал? Не, это далековато!
Мальчик посмотрел на Ская вопросительно. Волшебник кивнул, и Ганька продолжил:
Ну а вечером почта из столицы проехала. Когда они пассажиров не везут, то здесь совсем ненадолго останавливаются. Чаем с настойкой греются, лошадей меняют и дальше едут. И в этот раз так же. Вот и все. Никаких разбойников! И «змею» никто за хвост не притаскивал.
Ганька, разбойник! женский крик заставил вздрогнуть не только мальчишку. А ну-ка спать! Быстро!
Супруга почтмейстера высунулась из окна второго этажа. Мальчишка втянул голову в плечи и метнулся к дому, даже не попрощавшись.
Извините, господа! Совсем сладу с ним нет, посетовала мать. Он вам не очень помешал?
Совсем даже не помешал, заверил ее Скай.
Женщина извинилась еще раз и скрылась, закрыв окно, будто птичка в волшебном хронометре.
Парни вернулись к телу. После свежего воздуха улицы смердело в сарае просто невыносимо.
Ну что, достанем стрелу, да и пойдем отсюда? предложил Пит.
Разве отчеты нам никакие писать не надо? спросил Скай. Его же хоронить нужно, убийство кто-то расследовать должен?
Что делать с трупом, найденным в городе, волшебник знал хорошо: позвать стражу и ничего не трогать. В отдаленных местах, наоборот, на волшебника возлагалась обязанность осмотреть тело, составить подробное описание и передать записи ближайшим представителям Гильдии или королевской власти. Не волочь же разлагающегося покойника много миль по каким-нибудь буеракам. Тем более что расследовать такое дело всерьез никто не будет, если нет признаков ритуального убийства, например. Или если покойный не был любимым сыном какого-нибудь аристократа. Но что делать с телом на почтовой станции, Скай не представлял.
Не, хоронить его рано. Завтра почтмейстер отправит гонца в столицу, оттуда приедет королевский дознаватель и будет сам во всем разбираться. Труп покуда уберут в погреб, на ледник, пояснил Пит, лучше всех тут знакомый со следственными процедурами. Это же королевский тракт, тут все серьезно. Вдруг разбойники завелись? Твой отчет тоже понадобится, покойник-то был не простой, а ходячий. Но если неохота писать, то можешь и не писать. Мало ли, какие у волшебника дела? Тогда дознаватель сам тебя в городе найдет, вопросы задаст и сам в протокол запишет. Это его работа, нечего ее на нас переваливать.
Напишу, вздохнул Скай. Чего человека зря гонять туда-сюда.