Как ни торопился Иона добраться за день до пещеры, а ничего не вышло. Мальчики так устали, что просто валились с ног. Пришлось делать долгие привалы и, в конце концов, остановиться на ночлег в горах. Иона накормил детей и велел им спать, расстелив плащ. Когда дети заснули, он присел, опершись спиной на ствол дерева и задумался. Не по себе было Ионе. Как-то все это неправильно, не по-людски, казалось ему. Хотя, с другой стороны, такая великая цель оправдывала эти жертвы. Опять же, мальчиков не умерщвляли, они в будущем должны были вернуться к жизни. Успокоив таким образом свою совесть, Иона уснул. Едва забрезжил рассвет, все были на ногах и продолжили путь. К полудню они выбрались на пологую вершину, обрамленную с северной стороны скальной стеной.
Стинка, произнес вслух Иона. Он вспомнил это место. Оно запечатлелось в его отрывочных детских воспоминаниях. Правда тогда светила Луна, но пейзаж не изменился. Уже по памяти Иона добрался до входа в пещеру. Все вместе они протиснулись внутрь. Внезапно их обступила непроглядная тьма. Иона достал кресало, чиркнул им, воспламенив трут, и зажег свечу. Освещая себе путь, он вошел в галерею. На большом плоском камне стоял масляный фонарь. Иона достал из своей сумки склянку с маслом и, наполнив фонарь, зажег его от свечи. Рядом с камнем расположился широкий соломенный топчан. Пещера была сухой, поэтому солома хорошо сохранилась. Иона уложил мальчиков на топчан и, накрыв своим плащом, велел спать. Он сам сильно вымотался, поэтому, пристроившись рядом с мальчиками, сразу уснул. Проснувшись, он не сразу понял, где находится и какое теперь время суток. Мальчики спокойно спали. Иона зажег свечу и пошел к выходу. Выбравшись из пещеры, он увидел, что Солнце уже осветило небо над вершинами Карпат. «Пора», подумал он, охваченный волнением и тревогой.
Бес, а бес?
Повелитель!
Все ли я правильно делаю?
Пока еще вы ничего не делаете.
Мне как-то не по себе, пожаловался Иона.
Делайте, что должно, ответил бес.
Иона направился назад, в пещеру. Войдя, он зажег еще светильники, коих в галерее оказалось с десяток. Пещера озарилась неярким светом. Он увидел множество ниш в стенах галереи. Взяв один из светильников, он пошел вдоль стены с нишами. Заглянул в первую, та оказалась пустой. Вторая так же была пуста. Иона двинулся дальше. Пять ниш были пусты.
«Значит, еще пять преемников, подумал он вслух, выходит, я не последний».
Подойдя к следующий нише, он с трепетом поднял накрывавшую тело мальчика рогожку.
«Ну, здравствуй, братко», промолвил он со слезами на глазах. Протянул руку и коснулся лба мальчика. Тот был холоден, но не мертвенно, а как-то иначе. Сразу было ясно, что мальчик не мертв.
«А вот возьму сейчас, да оживлю его! подумал он вдруг, ведь знаю я это заклинание. Этих двоих оставлю здесь, а братку заберу с собой».
Бес, могу ли я так поступить?
Это очень опасно, повелитель, никто не знает к чему это может привести. Никто никогда этого не делал.
А я возьму, да и сделаю, кто мне помешает?
Вы не должны этого делать, повелитель. Коли так было заведено, значит иначе нельзя. Вы можете разрушить тысячелетнее наследие, которое потом невозможно будет восстановить.
Если мне не изменяют мои познания, то раньше обходились без этого.
Обходились и все вымерли, кроме вас.
Но я же не вымер, значит есть во мне что-то, кроме этих сил, которые дают близнецы.
Я всего лишь бес-исполнитель, откуда мне знать, что у Высших на уме. Как решите, так и будет, может это они вас так наставляют.
Пожалуй, так и поступлю, решил Иона.
Он вернулся к мальчикам, и прочел заклинание сразу над двоими. Затем потормошил одного и второго, те не проснулись и не подали никаких признаков пробуждения. Вынув из ниши тело своего брата, он положил его на топчан. Потом перенес тела двоих мальчиков в соответствующие ниши.
«Так-то лучше», произнес он, взял тело брата и пошел вон из пещеры.
Яркое солнце ударило ему в глаза, когда он вышел наружу. Иона положил тело своего брата на расстеленный плащ и сотворил над ним заклинание. Мальчик какое-то время лежал неподвижно, а потом стал подавать признаки жизни. Иона обнял его, со слезами на глазах.
Так, браточко мий, так, приговаривал он.
Тато, диду? произнес мальчик.
Так, дитонька, так, я диду, я твий диду, приговаривал Иона со слезами.
Диду, тихо произнес мальчик, пити.
Так, диточка, зараз, Иона поднес к губам мальчика горлышко бутыли с водой.
Мальчик, сделав несколько глотков, откинул голову назад, обессиленный.
«Как же я его такого назад поведу?» подумал Иона.
Бес, как мне привести его в чувства?
Заклинание силы, коротко ответил бес.
И то правда, как же я сам не догадался, оживился Иона.
Он вернулся в пещеру за своей сумкой, вскинув ее на плечо, остановился, словно что-то вспоминая, а потом подошел к нишам, в которые положил мальчиков, и снял с них башмаки. «Братке они нужнее будут», сказал он и вышел из пещеры.
Вернувшись назад, он сотворил заклинание силы над телом брата. Мальчик ожил, хорошо поел, натянул на ноги башмаки и зашагал следом за Ионой. Впереди у них был долгий путь домой. Иона даже представить себе не мог, как его поступок повлияет на будущие события.
Гродненская губерния. Июнь 1914 года.
В эти несколько дней, в деревне Рудовляны, Сокольского уезда, Гродненской губернии, было непривычно тихо и безлюдно. Жители боялись показаться на улицу без особой нужды. Травы уже поспели, погода стояла солнечная, пора косить второй укос, но никто не спешит. Страшно. Особенно ночами. А все потому, что вот уже почти месяц светится ночью окно в доме, что стоит одиноко на окраине. Всяк в деревне знает, что живет в той хате грозный колдун Еремей, которому лет не менее ста от роду и что, вот уже почитай месяц как, слег нечестивец, сраженный тяжелым недугом, а подняться уже нет сил. Но не приемлют ни Господь, ни Сатана душу его. Стонет колдун по ночам, да так тяжко и гулко вздыхает, что собаки воют и в разные углы прячутся, а дети малые кричат от страха. Чего уж про взрослых говорить. Измучились все, а он все никак не отойдет в мир иной. Денно и нощно при нем внук его, сорока с небольшим лет, такой же угрюмый и косматый мужик по имени Яков, такой же грозный на вид, а в глаза ему заглянуть никто и не пытается. Раньше, когда тот был еще ребенком, при страшном деде, местный староста заговорить попытался. Тот, как глянул, тут староста и обомлел, такая тяжесть навалилась, словно воз на плечи водрузили. Еле доплелся до дома. Опять же, захворал потом сердцем, и прожил недолго. С тех пор никто в их сторону даже смотреть не пытался. Все ждали и тихонько молились Господу.
В хате колдуна днем и ночью горела черная свеча. Внук неотступно сидел у дедова ложа, непрестанно читая вслух какую-то большую толстую книгу. Книга та была очень древней, страницы, исписанные от руки, на непонятном языке, потемнели и обтрепались по углам. Яков читал заклинания, способные отпустить душу колдуна туда, куда все их души уходят. Колдун стонал, временами вскрикивал. Яков читал непрерывно уже несколько дней. Наконец, колдун перестал стонать, посмотрел на внука осмысленным взглядом, произнес:
Пора.
Яков закрыл книгу и отложил ее в сторону. Затем встал на колени перед лежащим колдуном и покорно склонил голову.
Готов? тихо спросил колдун.
Да, повелитель, покорно ответил Яков.
Ну, прощай, прошептал колдун, поднял правую руку, сложил пальцы щепотью и ткнул ими в лоб Якову, на тебе!
После этих слов он закрыл глаза и испустил дух.
Прощай, повелитель, грустно ответил Яков, вставая с колен.
Это случилось 28 июня 1914 года. Яков сходил к деревенскому плотнику и хмуро попросил гроб сколотить, сказав, мол, помер дед. Весть эта тут же разнеслась по всей деревне, люди вздохнули с облегчением, перекрестились. Слава тебе, Господи!