Вошла Зинка с тарелкой в руках, Нин давай мы его все таки покормим, кто знает сколько он не ел. Увидев Зину Питер расплылся в улыбки, вспомнил наверное утренний чай или просто Зинка внушала ему доверие, а я не внушала, не была у меня такого свойства внушать доверие. Ну ладно корми-корми, может ему и правда полегчает. Мы отвернулись, пока Питер торопливо оделся, потом пока сидя за столом он тщательно пережевывал пюре с котлетой и салат, я успела вся известись, наконец то трапеза закончилась. И я пошла на абордаж!
Из всего услышанного картина сложилась следующая: нашего найденыша зовут Питер Дин, он из Германии, из Гамбурга, сколько себя помнит он всегда жил с дедом на старинной улице Кремон, деда звали Андрэ Дин, у них была своя небольшая кондитерская, дед научил его печь замечательные, тающее во рту булочки, чудесный яблочный штрудель, но верхом кондитерского творения и их фирменным блюдом были пирожные из безе со взбитым кремом, они напоминали то ли воздушный замок, то ли старинный храм, купол которого украшала золотая глазурь, за этими пирожными к ним приезжали со всего Гамбурга, такие были только у них и назывались они « Воскресение». Дед говорил, что это пирожное приснилось ему во сне, такое красивое воздушное!
Месяц назад дед умер, умирая он отдал ему обрывок письма и сказал, что ему это письмо зашил в пальто его отец, когда в марте 1917 года они выбирались из России через Латгалию в Германию, отец умер от заражения крови в какой то небольшой деревеньке, маленького Андрюшу подобрала молодая девушка Варя и вывезли его за границу, наверное он и знал свою фамилию, но остался от нее только хвостик -Дин, и вот это письмо, которое нашла через несколько лет Варя в шве его старенького пальто, нашла случайно, решила срезать с него пуговицы, перед тем как выкинуть износившуюся одежку на помойку, шов под руками девушки лопнул и из него показался бумажный уголок это и было прощальное письмо отца к Андрею, к сожалению оно практически не читалось, уж очень сильно досталось старенькому пальтишке, и мокло оно и мерзло, пока совсем не стало мало своему маленькому владельцу, и это письмо дедушка Питера хранил всю свою жизнь.
Володя вошел в комнату, отец сидел перед открытым окном о чём то глубоко задумавшись, он не видел и не слышал вошедшего, вечернее солнце освещало голову старика, серебря седину в его волосах, и только сейчас Владимир понял, что его отец очень красивый и сильный человек. Вся его фигура, даже в семьдесят пять лет выдавала стать и выправку, лицо было спокойным и умиротворенным, где пребывал он в своих мыслях, чему улыбался? Только сейчас Владимиру пришла самая простая мысль, что мать любила его отца, и умерла от того, что не могла быть с ним рядом. И что это не вина отца, а просто жизнь так сложилась, просто им выпал такой жребий. Ведь нет же его вины в том что умерла Анютка, и вины маленького мальчика, его сына в этом тоже нет, это судьба так распорядилась их жизнью. И только осознав это, он вдруг понял, что отец перед ним ни в чем не виноват. И он заплакал, заплакал впервые за много лет, казалось слёзы вымывают из него все что накопилось в глубине души, все что придавило его черным камнем, все что могло бы сбыться, но не сбудется уже никогда. Отец молча подошел к нему, обняв крепко прижал к себе: поплачь сын, боль не уйдет, но станет легче, и прости меня, наверное и мне надо было тогда поплакать, может боль вымылась бы из души и мне было бы проще смотреть на тебя, ведь ты так похож на свою мать. Губы старика задергались и он прижался ими к щеке сына, Первый раз в жизни они стояли обнявшись. Володя осмелился и задал вопрос, который мучил его всю жизнь: ты любил маму? И услышал ответ: всегда, я и сейчас люблю только её. Они еще долго молча стояли обнявшись и обоим было легко и спокойно.
Питер всегда знал, что он русский, дед дома всегда разговаривал с ним только на русском языке, родители Питера погибли когда ему было всего два года, утонули в Эльбе куда уехали отдыхать на выходные, уехали вдвоем впервые после рождения сына.. уехали и не вернулись. Дед забрал малыша к себе и стал ему и мамой и папой и всей семьёй. Когда Питер немного подрос, дед часто говорил ему что их семью преследует какой то злой рок, все умирают молодыми его отец и мать, его жена, его сын с невесткой все. И только он почему то идет по этой жизни долго, наверное у меня есть перед богом свои обязательства, говорил он, наверное я должен вырастить тебя. Когда дед умер, Питер решил, что он должен обязательно понять что же означает это письмо, кто и что пытался рассказать в нем его деду. Долгими вечерами он копался в старых картах и сопоставлял с ними рассказы деда. Дед помнил совсем мало, какую то деревеньку в которой был очень красивый белый храм, старого деда с белой бородой, который закрывал ему лицо рукой и не давал подойти к мертвому отцу, пароход на котором они с Варей плыли по морю, зацепиться было совсем не за что. Единственной ниточкой был храм, белый храм на который было похоже их пирожное, он тоже назывался « Воскресение».
Прошло пять лет, Володя всей душой полюбил сына, названного без него Андреем. Андрюша был очень сильно похож на деда, даже ходил и говорил так же как дед, был темноволосым и жилистым, в нем от отца с матерью были только голубые хитрые глазёнки, да переливчатый материнский смех. Дед к восьмидесяти годам совсем поседел, но не согнулся и был все такой же властный, правил железной рукой и в доме своем и в уезде. И только внуку он позволял делать все, что только захотелось делать этому маленькому пройдохе. Все это было очень странно, ведь у Алексея Владимировича было четыре законных дочери и целый выводок внуков и правнуков, но только Андрейка зацепил его сердце, только с ним он оттаивал. Андрей это я, часто говорил он сыну, с которым они сблизились после того странного разговора в горнице, скорее всего в тот момент они все простили друг другу и начали жить другой жизнью, словно открыли чистый, не измаранный лист. Вот посмотри на Анрюшку он настоящий, больно -плачет, весело смеётся, а остальные что? С детства самого уже притворщики дедушка, дедушка говорят, а сами ждут когда этот дедушка помрет, чтобы наследство разделить и Владимир Алексеевич горько улыбался в седые усы.
Весь рассказ Питера не дал ни какой пищи моим размышлениям, зацепиться действительно было не за что. Сколько на нашей земле церквей и храмов в названии которых есть слово « Воскресение»? Великое множество! Зато видали бы вы нашу Зину, её как крапивой нашпарили. Ниночка, там же клад! Ведь это прадед его клад оставил и в записке все написал! Какой клад, где? Ты хоть сама то понимаешь, что несешь? А я тебе говорю клад! Должно же когда то и нам повезти! Ага, золото, бриллианты и два миллиона долларов в саквояже, отстань, не мешай думать! Зинка обиделась и двинулась на кухню, греметь кастрюлями. Хватило её ровно на полчаса. Полчаса в этом доме было тихо и спокойно, все тихонько сопели в своих углах и не приставали ко мне со своими версиями. У меня кстати версии всего произошедшего не было ни какой! И я опять начала приставать к Питеру с вопросами.
2 марта 1917 года царь Николай II отрекся от престола и страна покатилась под откос, стремительно набирая обороты и давя на своем пути всех кто не успел отскочить. Володя пришел к отцу поздно вечером, пришел за советом, не знал на что решиться. Уходите, сынок, вы должны выжить, не должен прерваться наш род, моя кровь должна сохраниться, отец тяжело поднялся и пошел в горницу, он был стар, совсем стар. А уходить было надо, пока еще можно было уйти. Отец вернулся и подал ему маленькую коробочку, это Андрюше на память, это прадеда его, он честно заслужил этот орден под Стрельной. Уходите, сынок, Андрюше все расскажи, расскажи что род его сильный и знатный, что в бою его родичи никогда не сгибались, что дедушка любит его и гордиться им, и отец заплакал, это было так страшно, так нелепо, слезы текли по его щекам и он не вытирал их, только смотрел на сына, как смотрят в последний раз перед бесконечной разлукой. Он пришел их провожать утром, Прохор уже запряг лошадь, Андрюшка вертелся под ногами у отца, мешая собираться. Пап, а мы куда? А деда с нами поедет? Отправив внука собирать игрушки в дорогу, отец стал давать сыну последние наставления, Прохор отвезет вас до «Отторженца», помнишь церковь ту, что на горе стоит? Красная, резная Бориса и Глеба церковь. Ночевать там останьтесь, в посаде, у купца Руковишникова, ночью не ходите и ты Прошка ночью не езди, страшно теперь ночью то. Дальше пойдете пешком, верст двадцать налево в сторону, там в лесу у болот деревенька есть, «Пустое Воскресенье» называется, храм там красивый, старинный, белокаменный. Туда дойдете, к старосте идите, привет Силантию передашь от меня, он тебя через болото переведет, а там уже как бог даст! В Гамбурге живет мой знакомый, жизнью он мне обязан, пришел его черед мне отплатить, отдашь ему вот этот кисет, он вас приютит, а там сам разберешься. Деньги в поясе, двенадцать золотых рублей, больше в пояс не влезло, Андрея береги, люби его и жалей. Они обнялись на прощание, уезжая Андрюшка плакал в голос до тех пор пока деда совсем не стало видно.