Ваше Величество, для меня и моего отряда честь прибыть на помощь короне, бодро заявил он.
Генрих учтиво кивнул головой, благодаря мужчину за верность.
Я никогда не сомневался в Вашей преданности, маршал, ответил король. В столь непростые для Франции дни мне отрадно видеть ваш боевой настрой. Привезли ли вы, маршал, какие-нибудь известия из Парижа?
Как только мне стало известно о восстании предателя де Гиза, я тотчас бросил клич всем местным дворянам. И рад вам сообщить, что большая их часть выступила на вашей стороне, с гордостью заявил маршал. Несколько дней назад мы осадили Париж, нам удалось значительно уменьшить армию де Гиза. Но, к сожалению, выбить его из столицы мы не смогли. И были вынуждены отступить от города.
Генрих недовольно сглотнул, но быстро вернул лицу нейтральное выражение.
Это последнее наше поражение, маршал, решительно сжав кулаки, заявил король. Уверяю вас, вскоре де Гиз поплатится за своё предательство.
Я в этом не сомневаюсь, Ваше Величество, ответил маршал.
Генрих в сопровождении гвардейцев направился в замок. Маршал последовал за ним. Когда мужчина поднялся на крыльцо, из толпы к нему протиснулась Жизель.
Папа́, как я рада вашему визиту!
«Так этот месье отец Жизель», догадалась Мадлен.
Не сейчас, Жизель, жёстко оборвал девушку маршал Клермон.
Мужчина было прошёл мимо дочери, но вдруг обернулся и тихо спросил:
Скажи, ты ведёшь достойную жизнь при дворе? Не позволяешь грязным слухам касаться имени нашей семьи?
Жизель на мгновение растерялась и затряслась не такого приветствия она ждала от отца.
Конечно, папа́, пролепетала Жизель. Я чту этикет и веду себя так, как ты меня учил.
Хорошо, сухо бросил маршал, ведь тем, кто позорит род Клермон, не место в семье.
С этими словами маршал, гордо выставив вперёд орденоносную грудь, последовал за королём. До фрейлины долетел слух о том, что Генрих созывает в королевском зале военное собрание. «Было бы полезно узнать, что король собирается обсуждать на совете. Любая военная авантюра угроза жизни Генриха. Но в королевский зал мне никак не попасть». Взгляд девушки остановился на Жизель, и в её голове родился план. «Что, если попросить о помощи Жизель? Я знаю одну пикантную тайну, которая явно сделает её сговорчивее». Мысль о шантаже не находила отклика в душе фрейлины, но сейчас она была её единственным спасением. «Екатерина требует, чтобы я пристальнее следила за судьбой Генриха. И если видения не помогают в этом, мне придётся действовать по-другому». Подойдя к фрейлине, Мадлен коснулась её руки и поманила за собой.
Что тебе нужно? презрительно фыркнула Жизель.
Нам лучше отойти в сторону, чтобы наш разговор не привлёк чужого внимания.
Жизель насторожилась, но за девушкой всё же последовала. Остановившись подле старого дерева, росшего неподалёку, Мадлен обратилась к фрейлине.
Я заметила, что наш король доверяет твоему отцу.
Жизель горделиво усмехнулась:
Конечно! Ты знаешь, сколько у него медалей? Он всю жизнь преданно служит короне. За это наш род и уважают. Но я не пойму, к чему этот разговор?
Хорошо, скажу прямо. Твой отец приглашён на военный совет. А мне очень любопытно узнать, о чём идёт речь на этом собрании. И я подумала, может быть, ты сумеешь мне помочь?
Жизель чуть не задохнулась от возмущения.
Ты в своём уме?! С чего бы вдруг я стала тебе помогать, особенно в таких делах?
Мне показалось, что твой отец весьма обеспокоен вопросами твоей нравственности. И мне думается, что ему не придётся по душе новость о твоей связи с королевским пажом. Я видела тебя и Пьетро в ночь маскарада. Знаю, что вы уединились в старом доме, не сумев пойти против своих чувств, тихо проговорила Мадлен.
Жизель побледнела, застыв в ужасе, словно каменный истукан.
Ты не посмеешь ничего ему рассказать чуть живая от страха, прошептала Жизель. Он никогда мне этого не простит! Меня вышвырнут из дома, лишат всего: имени, наследства, будущего
Именно поэтому я и предлагаю тебе небольшую сделку, решительно предложила Мадлен. Ты узнаёшь, о чём говорили на совете, а я забываю о том, что произошло между тобой и Пьетро.
Жизель, боясь последствий, боролась с желанием вцепиться фрейлине в волосы. Но понимала, что девушка загнала её в угол.
Как я это сделаю? Отец ничего мне не расскажет, чуть не плакала дочь маршала.
Извини, у меня нет ответа на этот вопрос, стараясь оставаться хладнокровной, ответила Мадлен. Теперь это твоя забота.
Зло сверкая глазами, Жизель направилась к замку.
Вот же кобра донеслись до слуха девушки тихие ругательства фрейлины.
«Этот поступок меня не красит, с грустью подумала Мадлен. Шантаж отвратительная вещь, но, к счастью, весьма действенная. Я уверена, Жизель сделает всё, чтобы отец ни на миг не усомнился в её невинности». Мадлен грызло чувство вины. Ей казалось, что она поступила дурно, недостойно. Но вспомнив о том, сколько неприятностей Жизель доставляла другим девушкам во дворце, немного успокоилась. И, направившись к воротам, покинула территорию замка.
Блуа совершенно не походил на Париж. Этот городок своими размерами и внутренним устройством больше напоминал крупное селение. Проходя мимо деревянных домов, за воротами которых кто-то хрюкал, мычал или лаял, девушка вспоминала Жарден Флюрьи.
Местные жители, завидев фрейлину, не стесняясь, провожали её взглядом. Кто-то начинал шептаться, кто-то многозначительно хмыкал. «Точно как дома», подумала Мадлен, вспоминая о своей жизни в Жарден Флюрьи. Каждый житель Блуа уже знал о том, что в замок въехал король со своей свитой. И девушка, чьё платье говорило о принадлежности к высшему сословию, вызывала у них интерес. Дойдя до торговых рядов, Мадлен осмотрелась. Среди горожан, торговавших хлебом и овощами, она заприметила девушку с корзинкой ягод. «Земляника, то, что мне нужно», обрадовалась Мадлен. Подойдя к девушке, фрейлина улыбнулась.
Добрый день, сколько вы хотите за эту корзинку ягод? поинтересовалась девушка.
Горожанка встрепенулась. С ног до головы осмотрев покупательницу, она с восторгом воскликнула:
Ах, мадемуазель, вы ведь прибыли к нам из королевского замка?
Всё верно.
Какая чудесная весть! Меня зовут Полин, госпожа. Я знаю всё, что происходит в этом городке. Чем я могу вам помочь?
Я всего лишь хотела бы купить у вас эту корзинку земляники.
О, конечно, мадемуазель, конечно, засуетилась Полин.
Фрейлина достала монеты, что вручила ей королева, но, прежде чем она успела передать их Полин, кто-то толкнул Мадлен в плечо. Монеты рассыпались. Повернув голову, девушка на пару мгновений застыла на месте. Фрейлине почудилось, что перед ней стоит призрак. Но это было не так. Облачённая в ветхое, некогда белое платье, рядом, покачиваясь и стеная, прошла пожилая леди. Её длинные седые волосы закрывали часть лица, но и сквозь них были видны уродливые рубцы от старых ожогов. Красные от постоянных слёз глаза почти ослепли. Несмотря на неухоженный вид, на леди висели дорогие украшения: гранатовая подвеска, несколько перстней с драгоценными камнями. Бросив на Мадлен пустой незаинтересованный взгляд, женщина, приговаривая что-то неразборчивое, побрела дальше по дороге. Заметив недоумение на лице Мадлен, Полин поспешила объяснить:
Не пугайтесь. Это мадемуазель Амели Трюдо, она леди со странностями. К сожалению, жизнь была несправедлива к ней.
Мадлен не собиралась расспрашивать Полин о судьбе несчастной мадемуазель Трюдо, но девушка продолжала рассказ:
В молодости она была первой красавицей города, невестой местного графа. Но накануне их свадьбы в поместье вспыхнул пожар. В огне погиб сам граф и все его слуги. Чудом выжить удалось лишь мадемуазель Трюдо. Но пламя сильно опалило её лицо, а трагедия лишила рассудка. Она осталась одна. На изуродованной девушке так никто и не женился. Со временем умерли её родители, родовое поместье обветшало. И вот уже около сорока лет несчастная целыми днями бродит по городу, стеная о погибшем графе и загубленной жизни.