Подождите! заорал Степаныч.
Девчонка-проводница вылупила на нас глаза, потому что загорелся красный сигнал, сигнализирующий о том, что поезд вот-вот тронется.
Какой вагон? спросил тренер, всерьез полагая, что мы успеем до нужного вагона домчать.
Да вы залазьте, господи, мы уже едем, заверещала проводница, поезд качнулся и действительно тронулся.
Понятно. Я выхватил у Степаныча чемоданы и закинул в вагон, едва не пришибив проводницу. Запрыгнул на вагон, помог забраться тренеру, который, как бы ни строил из себя молодого и пышущего силами, но от бега устал и выдохся. Танку уже пришлось бежать вприпрыжку вслед за поездом. Но тяжелые тренировки дали о себе знать лишь в последнюю секунду он запрыгнул в вагон. Проводница, которая от нашего штурмования поезда побелела словно простыня, аж перекрестилась.
Вот так весело и не без приключений мы завалились в свое купе, пройдя насквозь через четыре вагона.
Фух! выдохнул Степаныч, усаживаясь на нижнюю полку. Успели, едрить-мадрить!
Я сунул чемоданы наверх, покосился на нашу попутчицу скрюченную бабульку, которая читала книжку «Портрет Дориана Грея», и как можно более доброжелательно улыбнулся. Старушка была явно перепугана, что к ней в купе буквально на ходу ввалились целых три здоровых мужика. Да еще такие громкие и шумные.
Пока размещались, к нам зашел проводник, проверять билеты. Бабуля быстро смекнула, что ехать в этом купе ей не хочется, и зашептала на ухо проводнику, чтобы он ее на другое место пересадил. Тот замотал было головой, отказываясь, но бабуля сунула ему купюру и обворожительно улыбнулась. Если оскал пенсионерки можно назвать обворожительным.
Да, одно место свободное есть заключил проводник.
Спасибо вам большое, молодой человек! старуха, косясь на нас как на демонов из преисподней, похватала свои вещи, и больше я ее во время пути не видел.
Пожалуйста ваши билетики, молодые люди!
Боец, у тебя билеты? Покажи! распорядился тренер, а сам полез в чемодан.
Я думал, переодеться, но вот нет Степаныч с ухмылочкой достал из чемодана бутылку своей фирменной настоечки, которую мы на днях в зале распивали. Поставил бутылку на стол, довольно ладони потер. К поездке тренер подошел в полной боевой готовности.
Паренек, стаканы тащи, обратился он к проводнику.
Тот поднял взгляд от билетов и нахмурился, увидев алкашку на столе.
У нас распитие спиртных напитков только в вагоне-ресторане
Ты, видимо, не расслышал, парниш, стаканы тащи, Танк поднялся со своего места и положил руку на плечо проводнику.
Он и сидя выглядел совсем не маленьким, а поднявшись вовсе паренька испугал. Проводник вылупился на него, часто моргая и забыв, о чем его вообще просили. Закивал болванчиком.
Да не ссы в компот, там повар ноги мыл, Танк достал купюру и сунул ее проводнику. Мы по-тихому, безо всяких проблем, лады?
По итогу через пару минут у нас на столе стояло три стакана в фирменных железнодорожных подставках. Степаныч ловко разлил настойку себе и Танку, от усердия высунув язык. Когда очередь дошла до меня, я накрыл стакан ладонью.
Откажусь, пояснил я.
А чего? удивился Танк.
Я посмотрю, как ты завтра на первой тренировке завоешь с похмела, я как можно дружелюбнее улыбнулся.
Ну как хочешь, потом же ворочаться будешь в поезде с непривычки, а мы с Танком выпьем по чуть-чуть, чтобы крепко спалось. Да, Танк?
Угу, закивал тот в ответ, явно не прочь выпить, какой бы там ни был предлог.
Я пожал плечами, хозяин барин. Сам залез на верхнюю полку и лег спать. В отличие от Танка, я хорошо знал, каково это тренироваться после алкоголя. Ну, а ста граммами попойка явно не обойдется. Правда, заснуть сразу не вышло, я действительно ворочался. Не потому, что не мог уснуть, неа просто, чуть выпив, Танк и Степаныч увлеклись пением.
По До-о-ону гуляет! завыл Степаныч, как мартовский кот.
По До-о-ону гуляет! подхватил песню Танк.
Тяжелая предстояла ночка, и это еще бабки-соседки тут нет. Я попытался закрыть голову подушкой, но помогло мало. Спев русскую народную, половину слов которой они не знали, Танк и Степаныч перешли на современный репертуар. Горланили «Атас» так, что через двадцать минут дверь купе резко открылась, и на пороге появился мужик в семейниках.
Слышь, хлебало завалите
Он осекся, как и проводник, едва увидев Танка в полный рост.
Извините
Мужик в семейниках хотел по-быстрому увильнуть. Но Танк-то уже поднялся на ноги зря, что ли? Он положил мужику, который уже тысячу раз пожалел о своем необдуманном визите, руку на плечо.
А давай с нами, брат! Степаныч, наливай!
Отказа не подразумевалось Танк силой усадил перепуганного мужичка на сиденье, вручил ему мой стакан со словами «штрафную бахни, земляк». Разговорились. Ну, хоть петь перестали, и то радует. Мне, наконец, удалось заснуть. Не знаю, сколько они еще бухали, сквозь сон слышал, как в купе с визгом залетала жена мужичка, чтобы мужа отжать обратно. Ну а потом наступила заветная тишина. Ехать, правда, оставалось всего ничего, я понимал, что придется ставить крест на планах выспаться перед утренней тренировкой. Ну, если она случится.
* * *
Проснулся я от того, что в двери нашего купе постучали.
Прибываем, приоткрыл дверцу проводник.
Я широко зевнул. Времени было начало пятого утра. Ехать в Горячий Ключ было не так и долго, чуть меньше семи часов из Ростова. Вот мы и добрались почти. Неудобно жутко, что посреди ночи дорога, но тут уж как есть. Степаныч объяснил выбор поезда тем, что хотел прямо с утра провести тренировку. Но предположу, что теперь планы у тренера изменились.
«По чуть-чуть» в итоге обернулось тем, что Танк со Степанычем приговорили две бутылки настойки вместо одной и вырубились. Спали мужики как придется тренер сложил руки на столе и опустил на них лицо. Танк полубоком-полураком спал на полке, свесив ноги на пол. Мужичка в семейках действительно не было, жена-таки забрала, значит.
Подъем! я громко в ладоши хлопнул.
Думал разбудить, а не вышло нифига. Пришлось расталкивать.
Владимир Степаныч, мы подъезжаем! я потряс за плечи тренера.
Ща, Боец, пару минут Степаныч начал отмахиваться от меня рукой.
Танк, подъем! я тряхнул пацана, надеясь, что с ним попроще получится.
Э дай поспать, богатырь только отмахнулся.
Понятно. Я вышел из купе, прогулялся до туалета, взяв с собой пару стаканов, тех самых, из которых Танк и Степаныч пили. Дверь туалета была открыта и при движении поезда все время хлопала, заодно выдавая наружу вонючий запах застарелой мочи. У меня аж к горлу тошнотворный ком подкатил. Кое-как, удерживая ногой дверь, я прошмыгнул внутрь, поставил стаканы на раковину. Запираться не решился, ручка была настолько грязной, что мутило от одного только ее вида. М-да, это тебе не нынешние вагоны с сенсорным смывом и душевой Придется, по ходу, до Горячего Ключа терпеть, а там облегчиться на вокзале.
Как бы то ни было, со стаканами я вернулся в купе. Раз тренер и Танк не хотели подниматься добровольно, придется организовать подъем в принудительном порядке. Одному за другим, я вылил воду мужикам за шиворот.
Ядрен батон! тренер аж подпрыгнул. Ай
Это он головой ударился о верхнюю полку, немного с прыжком не рассчитав. Теперь сидел и тер ушибленное место ладонью, волком глядя на меня. Танк тоже вскочил, как ошпаренный, сметая ни в чем неповинные стаканы со стола.
Что? Где? выпалил он.
Подъезжаем, спокойно повторил я.
Мы действительно подъезжали к вокзалу.
Ты не мог просто толкнуть, Боец! заворчал Степаныч.
Я плечами пожал мог-то мог, только вот вы не расталкивались, поэтому есть, как есть. В купе, заслышав звон разбитого стекла, влетел проводник.
Все в поряд
Паренек запнулся, увидев картину маслом: разбитые вдрызг стаканы, мокрые тренер и Танк. На этот раз мне пришлось самому урегулировать вопрос я сунул проводнику бабки и извинился за таких неспокойных пассажиров. Паренек покивал, сказать ничего не сказал, а мы как раз остановились у вокзала, так что прямо в окно смотрела надпись: Горячий Ключ.