Калейдоскоп
Доктор, Шнайдер чмокнул губами, в этом мире может меняться все, но только не ваш виски.
Они вышли из кафе, следователь спросил Пéтровича, будет ли ему удобно завтра подъехать в клуб, Пéтрович кивнул головой, Влад распрощался с ними, а друзья направились в дом напротив.
Хозяину было не стыдно приглашать Шнайдера. Перед отъездом он отдал ключи своей соседке, фрау Кламмер, с просьбой периодически заглядывать в дом и по возможности вытирать пыль. Так что дом был готов к приему гостей.
Шнайдер вошел в прихожую, повесил пальто на вешалку и по-свойски направился с дорожным саквояжем в тетину комнату, которая за последние годы стала его пристанищем. Он вернулся в гостиную и сказал:
Доктор, вы завтра отправитесь в клуб, а я поеду повидать Рамона. Кристина в курсе, я ей звонил накануне, так что мы с ней поедем в клинику вместе.
А вот этого, подумал Пéтрович, Кристина мне не сказала. Прилетев, он ей сразу позвонил из такси. Но при водителе откровенничать не хотелось, поэтому они просто договорились, в силу их давней традиции, встретиться после ее классов во вторник вечером.
Хозяин с гостем сели в гостиной за стол, Пéтрович принес виски, поставил перед собой Касабланку, неспеша набил трубку и закурил.4
Они выпили, помолчали, как вдруг Шнайдер воскликнул:
Доктор, а как же нам быть с ужином? Ведь у вас наверняка холодильник еще пустой. Так что на сэндвичи с чаем рассчитывать не приходится.
Эта, совершенно не к месту после сытного обеда, фраза обдала Пéтровича домашней теплотой. Рыжая хохотушка, как тебе там?
Шнайдер, вы знаете, кого сейчас вы мне напомнили? Мою покойную жену. Она любила готовить. Но еще больше любила смотреть, как я ем ее снедь. И вот, когда я нахваливал ее обед, она, прижав руки к щекам, сразу начинала сетовать: что мне тебе приготовить на ужин?
Вы никогда о ней не рассказывали, сказал Шнайдер.
А я о ней никому и не рассказывал. Но насчет сэндвичей не переживайте. Фрау Кламмер купила все, что я ей надиктовал по приезду. Так что в холодильнике есть и домашний окорок, и камамбер.
Я вижу, Шнайдер смущенно сдвинул брови, что у вас сейчас совсем нерабочее настроение.
Отнюдь, ответил Пéтрович. Просто это наше новое дело раскопало столько хвостов, столько скелетов в шкафу, что невольно возвращает к воспоминаниям.
Тогда я могу спросить, каковы ваши первые впечатления? спросил сыщик.
Впечатления однозначные, ответил Пéтрович. Калейдоскоп. Горсть цветных осколков, создающих в зеркале строгие геометрические фигуры. Казино обеспокоилось не зря. Видимо, бизнес на девочках содержит какие-то теневые схемы, которые и обнаружил бухгалтер. Вопрос в том, смогу ли обнаружить их я?
Калейдоскоп? переспросил Шнайдер. И, сделав еще один глоток, он добавил. Тогда я готов добавить в этот калейдоскоп еще пару стеклышек.
Неужели? удивился Пéтрович.
Да, ответил сыщик. Только учтите, что этого Влад пока не знает.
Шнайдер, вы что-то раскопали сами и решили не делиться этим со Владом? спросил Пéтрович.
Это терпит. Я как раз решил дождаться вас. Чтобы посоветоваться. А заодно объяснить, что пока я не могу делиться этим со Владом.
Вы меня заинтриговали. Что же это такое?
Доктор, вы помните, что, когда Анджела увольнялась из горной гостиницы, она сначала поехала в клинику к нам, в Рейнензиштадт, а потом, уже после разговора с нами, встречалась со своими подругами?5
Конечно, помню.
Так вот, ее подруга работала и до сих пор работает в этом самом клубе. Когда Анджела договаривалась с ней о встрече, она спросила о возможностях работы в клубе. После визита в Рейнензиштадт необходимость в этом отпала. Но Анджела решила не рассказывать подруге, что уже нашла достойную работу. Чтобы не вызывать чувство зависти. Поэтому на встрече подругу буквально понесло. Она стала всячески отговаривать Анджелу просить место в клубе, потому что там очень непристойная атмосфера. Понятно, что клиенты периодически забирают девочек с собой. Это часть бизнеса. Девочки знали, на что шли. Но у подруги Анджелы сложилась совершенно другая ситуация. У ней возникла взаимная симпатия с одним из сотрудников клуба. Но проблема заключалась в том, что на этого сотрудника положил глаз хозяин клуба. Да, сказала подруга Анджелы, он голубой. И, заметив, что этот сотрудник оказывает подруге Анджелы некоторое внимание, хозяин стал травить ее. По-своему. Он стал подсовывать ее самым развращенным клиентам.
Это вам все рассказала Анджела? ошарашенно спросил Пéтрович.
Да, ответил сыщик. Вы были абсолютно правы, когда заметили, что тот мир очень тесен. Я пригласил Анджелу на разговор за кофе, после сеанса флюорографии, потому так подсказывало мне чутье. Анджела знает тот мир. Но даже я, со своим многолетним чутьем, буквально обалдел от того, что Анджела мне рассказала, когда мы уже прощались. Ее подруга позвонила ей, вся в слезах, и сказала только одну фразу: «Он его убил.»
Почему вы не рассказали все это Владу? спросил Пéтрович.
А что вы хотели? Чтобы Анджелу и ее подругу потащили на допрос? Чтобы Анджела лишилась места, которое мы ей нашли, и на котором она вновь почувствовала себя человеком? Чтобы ее подругу также нашли с дыркой в затылке? Нет, старина. Мой профессиональный цинизм тоже имеет свои пределы. Я решил дождаться вас. Я не верю в бога, но я верю в вашу интуицию и вашу удачливость. Я очень надеюсь, что вы найдете в бухгалтерии клуба те самые теневые схемы, которые и послужили мотивом убийства. Чтобы нам не пришлось бросать тень на и так уже настрадавшихся в этой жизни девчонок.
Ночные думы
Шнайдер уже давно спал, а организм Пéтровича продолжал жить по карибскому времени. Давай-ка, набъем трубку, подумал он, посидим и подумаем.
Он устроился в своем кабинете, чтобы случайно не побеспокоить сыщика. Пéтрович старался вспомнить свои ощущения, которые испытывал при рассказе Влада. Тогда у него промелькнула какая-то мысль, но следователь рассказывал так быстро, что эта мысль не успела сформироваться и просто утонула в последующих фактах.
Потом она опять начала всплывать, уже во время пересказа Шнайдера разговора с Анджелой, но опять утонула, на этот раз в эмоциональной речи сыщика, столь несвойственной ему. Стареет, тогда подумал Пéтрович о друге, и становится сентиментальным.
Стоп! Вот оно что! Ревность! По словам подруги Анджелы, парня убил хозяин клуба из-за ревности. И тут же всплыла и первая мысль. Елена Штокман охотится за молодыми мальчиками. А что, если она положила глаз на бухгалтера? А он ей отказал? Да, конечно, ревность, но совершенно другая. Подруга Анджелы сказала, что хозяин стал ей подсовывать самых развращенных клиентов. Но в заведениях такого типа распределение девочек по клиентам входит в обязанности не хозяев клуба, а как раз тех самых метресс. Бухгалтер отверг притязания Елены Штокман ради подруги Анджелы, а метресса в отместку стала подсовывать ей развращенных клиентов.
Если дело обстояло именно так, Пéтрович попытался сделать заключение, то «Гранд-отель» может спать спокойно. Дело не в теневых схемах, а в обыкновенной ревности.
Еще раз стоп! Штокман регулярно ездит в Восточную Европу на кастинг. Она возвращается и докладывает хозяину клуба о результатах поездки. Прежде всего, о ценах. Потом все проходит по отработанной схеме. Такой же, как в футболе. Один клуб продает игрока другому клубу. Но в футболе при этом оплачиваются и комиссионные агентов игроков. А что, если Штокман тоже получает комиссионные? Сеть модельных агентств получает деньги от ночного клуба и перечисляет комиссионные Штокман. В какой-нибудь швейцарский банк.