Танец с бубном. Часть 1 - Васильев Максим Валентинович

Максим Васильев

Танец с бубном. Часть 1

1

Москва. Суббота. Пятнадцатое декабря.

Эниостиль Панченко: эниотип «минус Запад плюс Юг». Сенсорно-этический интроверт. Великолепный коммуникатор, отличный рассказчик, за внешней мягкостью скрывается хитрость и интрига. Артистичен. Стремится и умеет творить красоту, дающую наслаждение и уют. Практичен, заботится о благополучии дома. Порядок в доме и одежде, имеет врождённое чувство вкуса и меры. Часто бывает ленив, поэтому для воплощения какой-либо идеи, ему требуется, чтобы его подтолкнули («пни меня»). Часто имеет курносый нос «уточкой». Известные Дюма: Дюма (отец), О. Табаков, Б. Окуджава, Э. Хемингуэй, Н. Гундарева, Н. Хрущев. Литературный герой: Обломов. Киногерои: Л. Броневой (в роли Мюллера), А. Дукалис (в сериале «Улицы разбитых фонарей»). Мультяшные герои: кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!», Чебурашка.

За две недели до Нового года резко изменилась погода: закончилась гриппозная слякоть, и на Москву обрушилась снежная буря. Но к вечеру и она слегка утихла, температура упала до восемнадцати градусов. Во дворе в ореолах бледного света раскачиваются уличные фонари. Редкие в этот субботний вечер прохожие торопятся домой, постепенно растворяясь в непроницаемой мутной пелене. Кажется, будто весь город утонул в снегопаде.

Я развалился в скрипучем кожаном кресле, и тупо уставился в замерзшее окно, слушая завывание ветра. От окна сквозит и тянет холодом. На подоконнике валяется айфон, на четверть наполненный бокал и пустая бутылка из-под виски «Macallan».

Пальцем медленно вывожу на запотевшем стекле ЛИЗА. И в глупой надежде смотрю на телефон. Он молчит. Лишь за окном в завывании ветра слышится: «Лиза, Ли-и-за, Ли-и-и-и-за».

После нашего разрыва, моей спутницей стала депрессия. Вот и сейчас язвительный внутренний голос, я называю его своей Тенью прошептал: «Прошел год, а ты по-прежнему ищешь с ней встречу? Тогда давай, действуй, подними трубку позвони». Но я знаю, что все мои звонки останутся без ответа. Поэтому рука тянется не к телефону, а к стакану.

Весь последний год, когда я остаюсь один, меня начинает прессовать Тень. Этот гад, живущий внутри подселяет мысль-вирус, который молоточком бьется в голове, лишает покоя и сна: «Ты один, один, один». И избавиться от нее невозможно. Словно белка в колесе, одна и та же мысль совершает бесконечные многочасовые круги, лишая покоя и воли, вселяя желание куда-то бежать и что-то делать лишь бы не оставаться в одиночестве.

Поэтому все вечера (ну, или почти все) у меня заняты. Москва превращается в большой адронный коллайдер, который вытягивает меня из квартиры и, ускоряя, бросает в ночную жизнь: на концерты, презентации, вечеринки и в клубы. В общем, на тусовку. Потолкаться среди модной публики, почувствовать себя частью весёлого карнавала, стать на несколько часов своим среди прожигателей жизни. Минут по тридцать в каждом модном месте выпить в баре, увидеть знакомых, немного потоптаться на танцполе и дальше, туда, где ещё лучше, ещё круче, ещё веселее. В надежде, как бы случайно, встретиться с Лизой. Будто бы эта встреча могла что-то изменить.

Я знаю, что сопротивление бесполезно, беру айфон и, неуверенно тыкая пальцем в дисплей, и с трудом попадая в маленькие цифры, звоню Алику.

 Хэллоу!  после длинных гудков, раздался бодрый, с нотками заинтересованности голос.

Алик мой сосед, бывший военный переводчик, а ныне миллионер и плейбой. По большому счету, как мне кажется, он счастливый человек. Что важно при выборе компаньона на субботний вечер.

Да и живёт он через дорогу от меня, в тридцатидвухэтажной башне на углу Ленинского проспекта и улицы Удальцова.

 Здорово,  отвечаю я.  С кем проводишь этот скучный вечер?

 Один, и без особых сексуальных иллюзий. Так метет, что выдвигаться в центр, лень неспешно отвечает Алик, что-то пережёвывая.  Разминаюсь вот, лёгким виноградным Если стихнет метель, к двенадцати потопаю в «Фараон». Сегодня Тарзан выступает, обычно бывает много фанаток. Девочки пьют, смотрят стриптиз возбуждаются, а я тут как тут нарисовался, не сотрешь Немного выпивки, и как-то само собой мы оказываемся у меня в постели он засмеялся.  Хорошо, когда квартира рядом

 Мой тусовочный друг, не скучно ли тебе там будет? У меня есть более интересное предложение. Вместо отстойного «Фараона», махнуть в «Дягилев», там крутая вечеринка

Долгие уговоры не требуются сосед любитель светских мероприятий и, спешит жить, боясь упустить любой, из стремительно проносящихся дней.

Та-а-ак, товарищ у меня есть, пора вызвать дежурную машину. И я снова тычу пальцем в телефон.

Трубку подняли сразу:

 Оперативный дежурный Семицвет, слушаю вас.  Прокуренный бас бывшего генерала РВСН, загромыхал в трубке, на фоне музыки из «Служебного романа».

 Добрый вечер, Артём Станиславович. Это Бугаев. Телевизор выключите,  и, дождавшись тишины:  Как проходит дежурство?

 Здравия желаю, Денис Сергеевич!

И затем, несколько минут выслушиваю длинный, нудно-подробный доклад, суть которого сводится к тому, что в бизнес-центре всё спокойно. В офисной части остались сотрудники туристической компании (пьют, наверное, трудяги!), ресторан на двадцать первом этаже обслуживает новогодний корпоратив, лобби бар, готовится к закрытию, в гостинице заняты всего пять номеров командировочными из «Славнефти». Происшествий не отмечено, видеонаблюдение в норме, все оперативные службы работают в дежурном режиме. Вот только в сауне замялся генерал напились дежурные электрик и сантехник, поэтому, согласно инструкции, я их выдворил за ворота.

Я позволяю дежурному выговориться, сообщить всю не интересующую меня сейчас информацию и ставлю боевую задачу: дозвониться главному инженеру, доложить о происшествии и добиться того, чтобы он срочно выслал сотрудников на замену алкоголиков.

Субботним вечером, забирая дежурную машину, надо хотя бы сделать вид, что я забочусь о службе.

 Артём Станиславович, пришлите мне машину,  немного подумал и добавил.  Пусть подъезжает к двадцати четырём часам.  Услышав бравое генеральское «Есть!», вернул айфон на подоконник.

Зачем-то громко (напился, что ли?), как на строевом смотре, ору:

 «Северный флот не подведёт!»  и закидываю в глотку остатки виски.

Нормалёк! Хорошо пошёл.

Где-то внутри живота приятно теплеет.

Виски кончился, я встал и, бросив на пол пустую бутылку, нетвёрдыми шагами бреду в гостиную. В середине стенки из красного дерева встроен бар, со спиртными напитками. Со скрипом открываю дверцу и достаю коробку с коньяком «Давидофф Экстра»  подарок, на День морской пехоты.

Забираю с собой и хрустальный бокал с логотипом «Хеннеси», пылящийся рядом с коньяком. Несу на кухню, ставлю коробку на кухонный стол и затем тщательно ополаскиваю бокал.

Коньяк я налил на два пальца, взболтнул бокал, посмотрел, как медленно оседают на дно бокала капельки коньяка и отпил половину, наслаждаясь букетом дорогого напитка. Почистил апельсин, и снова взял бокал в руки. Растягиваю удовольствие и сквозь зубы, медленно цежу божественный напиток цвета насыщенного золота.

Паркет холодит босые ступни. А на душе грусть. Думаю, сейчас мне не помешает немного музыки. В комнате, на тумбочке красного дерева пылится стереосистема «Панасоник». Я включил радио и покрутил ручку настройки. Ловлю «Мoнте-Карло», «Русское радио», «Радио на 7 холмах»  всё не то. И вдруг из динамиков мягко полилась знакомая мелодия:

«Потому что нельзя, потому что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой»

«Белый орел» разрывает душу, а перед глазами картинки из прошлого смеющаяся Лиза, танцующая Лиза, Лиза на подиуме Развалив апельсин пополам, засовываю истекающую соком мякоть в рот. Снова пялюсь в разрисованное ледяными узорами окно, где за бесконечным кружевом падающих снежинок, за еле видимым, вечно суетливым «Макдоналдсом» горят огни Ленинского проспекта,