Наш путь простирался вдоль извилистого побережья, разговорились на полпути. Я сидел на заднем сиденье.
Слышал, что мистер Беннет очень любил эту машину. Практически только на ней и ездил, водитель первым нарушил молчание. В зеркале заднего вида сверкнула его улыбка. Это «Ягуар СС» 1935 года. Говорят, мистер Беннет купил его одним из первых, как только модель вышла с конвейера. До сих пор как новенький. Ездить на нем сплошная радость, никаких нареканий. Довольное лицо Филла расплылось, он хитро прищурился.
А как звали вашего хозяина? Я слышал о нем разные истории, но, к сожалению, забыл его имя.
Рейнольд. Мистер Рейнольд. Но я его не застал, поэтому моим работодателем является его вдова.
Точно, Рейнольд Беннет.
Простите, а как позволите обращаться к вам?
Арнольд Смит.
Приятно познакомиться, мистер Смит.
Называйте меня по имени так будет проще.
Как скажите, мистер Арнольд.
Это бесполезно, он все равно будет добавлять приставку «мистер».
Мы ехали около тридцати минут. Наконец открылся роскошный вид на бухту, в которой стояли пара пришвартованных катеров, парусник и лодка. Никаких дорогостоящих яхт. Левее от бухты высился трехэтажный «Вайолетт Крик». Чтобы подъехать к особняку, нужно было преодолеть змеистый серпантин из трех витков, тянувшихся вверх к центральным воротам. Морской воздух ударил мне в лицо через открытое наполовину окно. Стояла хорошая погода, день близился к закату. Красно-оранжевый блин погружающегося за горизонт солнца остался за спиной. Закрыв глаза, я полной грудью вдохнул свежесть Амабея, предвкушая три беззаботных дня в шикарной обстановке. Конечно, придется делать пометки и напрягать мозг, но писать я буду потом, после того как вернусь домой. Главное, не упустить важные детали и выработать концепцию.
Добро пожаловать, произнес Филл, когда мы преодолели горку.
Перед нами возникли высокие кованые ворота, оформленные в старом английском стиле. Ползучие растения обвивали решетки с наконечниками в виде пик и голыми купидонами, покрашенными блестящей золотой краской, как и название особняка из витиеватых букв в рамке на опорах. Ворота открылись, и «Ягуар» въехал на аллею, вдоль которой стояли потрескавшиеся от времени клумбы округлой формы с узорами из мозаичной плитки, усаженные яркими фиалками разных сортов и оттенков.
Через минуту мы подкатили к дому, хрустя гравием, которым выложена подъездная дорога. Перед фасадом щедро разливался фонтан викторианского стиля: семеро ангелочков с цветочными венками на головах лили воду из кувшинов в бассейн, образовывая круг, в центре которого возвышался взрослый ангел в молитвенной позе со скрещенными между собой пальцами рук и устремленным в небо печальным взором, как будто статуя взывала к Богу в отчаянии.
Глава 3
Нас встретила дама в элегантном светлом платье до пола. Это была миссис Беннет. Я поразился ее виду и формам. Невероятно красивая женщина.
Разве возможно так сохраниться даже с помощью операций?
Насколько я знал, ей должно быть за шестьдесят, но дать ей можно было не больше тридцати с хвостиком. Каштановые до плеч волосы словно сотканы из гладкого шелка. Прямая осанка и утонченные черты лица придавали ей породистый шарм. Она выглядела безупречно и обворожительно.
Я уловил ее приветливый взгляд голубых глаз, цвет которых мог разглядеть даже на таком расстоянии, и легкую доброжелательную улыбку. В этот момент неволей подумалось, что такой женщине самое место в политике высшего звена, в крайнем случае на посту президента в какой-нибудь крупной гуманитарной организации.
Хозяйку зовут Вайолетт, не так ли?
Совершенно верно. Миссис Вайолетт.
Учтивый.
Филл вышел из машины и направился к моей двери, чтобы ее открыть, но я уже выбрался сам, не привыкший к подобному этикету. Он слегка поклонился и закрыл за мной дверь.
Хозяйка особняка стояла на крыльце одна между двух высоких колонн перед входом в дом. Я направился к ней, поднявшись по четырем гранитным ступенькам с едва заметными следами сколов в некоторых местах.
Рада вас приветствовать, мистер Смит. Она протянула мне руку, я мягко взял ее пальцами.
Бархатная, теплая ладонь. Я не верю своим глазам. Может, это какая-то ошибка? Но ведь я слышал про Беннетов еще в юности! Если передо мной та самая женщина, то быть не может, что она сохранила такой облик
Благодарю вас за приглашение, миссис Беннет. Называйте меня Арнольд.
А вы зовите меня Вайолетт этим вы окажете мне большую любезность.
Женщины падки на внимание и лишний раз не упускают возможность его привлечь инстинкт. Но ее внешность?!..
Как вам будет угодно. Ваша вы прекрасно выглядите.
Она ничего не ответила и указала на массивные деревянные двери высотой футов десять с резными узорами по всей панели, над которыми растянулась многосекционная фрамуга1 с затемненными стеклами. По бокам от дверей висели два больших горшка в специальных подставках, закрепленных на рамах. В них тоже росли фиалки.
Вы определенно питаете страсть к этим цветам, заметил я, кинув на горшки беглый взгляд.
О, мне нравятся абсолютно разные цветы, но мой муж усадил почти все вокруг фиалками. Неисправимый романтик.
Он просто хотел сделать вас счастливой.
Не в цветах счастье, дорогой мистер Арнольд. Я любила мужа бескорыстно.
Любила? Интересно, любовь миссис Беннет к мужу прошла с его смертью или она разлюбила супруга еще при жизни?
Правда? я сказал это без задней мысли, автоматом, но поздно осознал, что ляпнул глупость.
Вы сомневаетесь? Она вздернула одну бровь и прищурила глаз.
Простите, я не то имел в виду, ответил я, испытывая неловкость.
Не переживайте. Вы открыты как ребенок. Я вижу, что не со зла.
Благодарю за доброту. Мне кажется, невозможно творить по-настоящему, если хоть немного не ребенок. Пожалуй, практически все писатели это малые непосредственные дети. Каждый раз, принимаясь за новую историю, я хочу разучиться писать, чтобы стать подобно младенцу с незамутненным разумом.
Я вас понимаю. В дзен-буддизме есть одна занимательная практика: сперва нужно опустошить свою чашу только тогда можно влить в нее что-то новое.
И желательно что-то путное.
Иногда человек переполнен суждениями, обо все знает и выглядит от этого больше глупым, чем ведающим. Становится настолько преисполненным в своем познании, что заболевает высокомерием и невежеством. Теряет способность принимать иное, видеть со стороны, с другого ракурса.
А что, если постоянно расширять и углублять свой «сосуд», нежели полностью его опустошать?
Не принимайте все буквально, мистер Арнольд. Так или иначе определенная его часть высвобождается, становится пустой. Однако не каждому дана способность на такое расширение, либо человек просто не хочет открывать в себе новые возможности.
Я бы сказал, людям мешают необоснованные страхи и бесконечный хаос внутреннего диалога.
И крепко держатся за свои комплексы, боясь заслуженного счастья и в глубине души полагая, что не достойны лучшей жизни.
Это порок большинства.
Хроническая болезнь.
У вас философский настрой, миссис Вайолетт.
В молодости мы с мужем знали бедность. Она резко сменила тему. Когда я выходила замуж за Рейнольда, он еще работал простым клерком в местной промышленной конторе. Миллионы долларов в то время на горизонте не маячили. Страшно признаться, но в их появление в нашей жизни я даже не верила, а значит, и в него как успешного человека. Тогда богатство волновало меньше всего мою ветреную голову.
В конце концов, вашему мужу удалось сколотить завидный капитал и стать влиятельным инвестором. Вряд ли это вас не порадовало. Моя беспардонность била все рекорды.