А потом, как во всякой добротной истории с хорошим человеком, наступила драматическая развязка, длившаяся этак года полтора. Она уехала на учёбу в другую страну на его деньги, пока он в трепетном ожидании скорой встречи делал в квартире ремонт, и, вернувшись, сказала, что прошла любовь, причём уже давненько, задолго до отъезда, и верность она не блюла. Эта история ещё тянулась в горестях, трагикомедиях и прочей атрибутике болезненного расставания, включая одностороннюю надежду на возобновление отношений и столь же одностороннюю верность, и нашем неспешно углубляющемся осмыслении происходящего.
Как ощущал себя мистер П. предположить не сложно, и читатель легко может поставить себя на его место, да и каждый сколь-нибудь продолжительно живущий на земле переживал предательство. Это боль непонимания «за что?», подавленность, грусть, неверие в то, что такое вообще возможно, и ещё целый коктейль негативна; но именно в самых болезненных ситуациях сокрыты самые ценные жемчужины осмысления. «Кухонный» уровень нам в подробностях расскажет какая она «неблагодарная тварь» и какой он «бедненький и несчастненький, но очень хороший, слишком хороший для этого мира». И это будет правдой, но не всей, т.е. ложью. Да и что с такой «правдой» делать? Пострадать, позлиться и взять другую пассию, с которой будет что? Правильно, то же самое. Поскольку, если внутри останется тот же уровень развития, то и жизнетворчество твое останется на соответствующем уровне.
Имея целый набор инструментов для проведения работы по исследованию личности и распаковке смыслов происходящего, можно увидеть многое. Так, в данной истории мы увидели роль отцовства мистера П. по отношению к миссис Б., играющей роль дочери, которая подросла, и решилась на самостоятельное плавание; этот выбор был заложен в жизненный сценарий нашего героя мамой и папой. Но всё-таки основным резонансом была растяжка верность предательство (именно для мистера П., у каждого они свои; т.е. то, что больше всего «бомбит», вот там она скрыта, и нужно её очень чётко обозначить). И в чём здесь «наркотик» важности, чем так горда сторона верности? Ведь она такая хорошая, такая правильная, она столько всего сделала, а её бросили, предали, обманули, нарушили клятву, предали любовь; эта часть такая бедная и несчастная. И вот тут то рождается осуждение это она гадина, предательница, ничего святого, использовала меня, такого прекрасного, благородного, да что там скромничать, почти святого (и чем я из полюса «верный» сделаю её «предательницу» гаже, тем я значимей13). Мистер П. обозначил этот механизм у себя как «мельница звиздатости»14. Теперь так временами и говорит: «Давай я ещё воды на свою мельницу звиздатости полью», и рассказывает какой он крутой и в чём, и как ещё он важен (иногда даже рассказывает за счёт кого важный, но редко).
Верность и предательство две стороны одной медали, и друг без друга не существуют. Нет такого: ты хороший, и я хороший, и все хорошие; всегда нужен фон кто-то плохой. Можно подойти к двум шепчущимся подружкам и спросить: «Против кого дружите, девочки?» И ответ всегда есть. В семьях «дружат» против кого-то (в семье не без урода), компании «дружат» против кого-то (гопники против хиппи), государства тоже «дружат» (ничто так не сплачивает как общий враг). Одна сторона всегда боится другой: верность боится предательства, предательство верности; трезвость боится и, соответственно, борется с пьянством, а пьянству страшна трезвость и т.д. Но, сейчас будет кажущийся парадокс, личность хочет того, чего, как она говорит, боится. Раскрытие состоит в том, что в нас есть обе стороны, т.о., святой хочет греха и боится его, грешник хочет святости и боится её; деловой хочет разгильдяйства и боится его, разгильдяй хочет дела и боится его; верность хочет измены и боится её. Итак, мы получаем следующую формулу: «наш страх это наше скрытое желание».
Что творит верность, и как она создаёт измену? В аналогии это муж, который всегда включает тёплый душ, потому как убеждён, что это хорошо. Приходит домой и давай супругу в тепле купать, потом ещё в тепле, потом ещё теплее, ещё теплей, горячо, жена уже кипятится, а он смотрит на нёё тёплым любящим взором. И что потом? Потом жена убегает туда, где спасительная прохлада, а муж кричит «сука неблагодарная!». И идёт пить водку, потому как что ещё ему обманутому остаётся, не работать же на понимание себя, в конце концов15. В этом механизме расшифровывается народная тайнопись «благими намерениями выстлана дорога в ад» или, если без изысков, «не делай добра не получишь зла».
Первый и основной шаг по гармонизации двойственностей, к которой мы переходим, это видение их борьбы. Без ясного, незамутненного восприятия двигаться дальше скорее даже деструктивно, чем бесполезно; в лучшем случае, человек может тешить себя иллюзией понимания и развития. Вместе с тем, для завершения «алхимии» процесса перехода от войны полюсов к их сотрудничеству, есть проживание противоположной стороны (в нашем примере это предательство).
Почему мистер П. предлагал обозначить свою внутреннюю алхимию как «научиться предавать легко и с удовольствием». Это не подростковое «ах, вы меня не понимаете, тогда вот я вам как отомщу!» и трусливо, ночью разбивает окно в учительской, делает манипулятивную попытку суицида и прочая. Это сознательное проявление отвергаемой стороны, проживание с полным пониманием, интересом, вчувствованием. Т.е. для гармонизации сторон необходимо прочувствовать кайф обоих полюсов, так снимается осуждение и начинается сотрудничество, так человек начинает пользоваться двумя вёслами и обретает способность управлять движением, он уже не кричит в беспамятстве на второе весло, а относится к нему как к добротному инструменту (А. Лэнгле выразил это поэтично: «жизнь имеет два крыла»). Более того, беспристрастный взгляд на жизненный путь покажет, что то, что личность осуждает, она же и проявляет, но не видит этого. Так и в нашем примере, мистер П. сам уже ох не раз выступал предателем, но предпочитал не видеть этого, отвергая самого себя.
Прожить кайф отвергаемой части не всегда означает прямую её реализацию во внешнем мире, не в смысле того, что это плохо или разрушительно, а в смысле отсутствие такой необходимости. Так, в рассматриваемом примере, нет нужды в поиске жены, прохождении обряда венчания, а спустя пять лет бросить её с ребёнком на руках в приступе злорадного смеха. Нет, необходимо во внутреннем пространстве рассмотреть отвергаемую часть, эмпатически прожить её и увидеть, что то, что ты обозначил как плохое, мерзкое, отвратительное таковым не является. Вовлеченное проживание осуждаемой роли миссис Б. показывает естественность и неизбежность её поведения, она и не могла поступить иначе. Это не означает, что её «предательство» это хорошо и правильно, это означает что оно закономерно (в том числе это закономерный результат свободных, добровольных выборов мистера П.), каждый сделал то, что сделал. И важно сделать так, чтобы плоды этих действий не лежали протухшим бесполезным грузом, отравляющим бытие как самому человеку, так и его окружению (т.е. всякий, в первую очередь неприятный, опыт необходимо осмыслить).
Жизнь свидетельствует о том, что бывает так, что то, что здесь называется «предать» нужно сделать; да, это переживается как негативное, как болезненное, но так надо. Бывает так, что человека нужно послать, бывает так, что ребёнка нужно наказать, нужно уметь сказать «нет» и нужно уметь играть роль как «хорошего» парня, так и «плохого»; причем каждый это всё равно делает, только не сознательно и без удовольствия, зато с чувством вины. Иначе получается как в сказке «жила была девочка, которая не умела сказать бранное слово на букву «б» и судьба у неё не позавидуешь».