Да.
Ну, нет, так будет. Несколько патронов от пээма подложить очень легко. Или даже обойму. Делов-то Не любят тебя ни опера, ни собры. По низам информации о твоих делах много. Как и желающих попрессовать тебя.
Прессовали уже, мрачно буркнул Мамаев.
Так То так, без повода. А сейчас повод, вон какой. Кстати, не твоих рук банда Трифона?
Суботин не вздрогнул, но по взгляду и по дёрнувшемуся левому веку, Старовойтов сразу всё понял. Мамаев тоже понял, что прокололся и взгляд отвёл.
Вот так-то, Сергей Григорьевич А ты говоришь, «повода нет». Всё! Уезжайте, пока не передумал, сказал Старовойтов, обращаясь к Кобелеву.
Я завтра приеду, сказал тот.
Я тебе сам позвоню, Вячеслав Иванович. Всё! Бывайте! Кто не спрятался, я не виноват.
Старовойтов решительно зашагал в сторону управления, а Мамаев с Кобелевым сели в джип и уехали.
* * *
Мамаеву позвонили буквально через час, как он отъехал от Тормозной-40. Он в это время находился на второй известной ему явочной квартире ГРУ. Кобелева с ним не было.
Абдула? спросила его рация.
Ну! ответил Юрий.
Гну! ответила рация, и раздался дерзкий смех. Бабу свою хочешь получить?
Юрий нажал кнопку передачи, и речь говорящего прервалась. Это у звонившего был простой телефон, а рация «Кенвуд» не могла одновременно и принимать и передавать.
«Симплекс7, мать его ети», подумал Мамаев.
Она не моя баба, сказал он спокойно, но получить её хочу.
Из рации послышался всё тот же странный смех. Даже не смех, а придурошное хихиканье.
«Укуренные?» подумал Мамаев.
Чё там у тебя щёлкает? Пишешь разговор что-ли? насторожился голос.
Я по рации разговариваю. Не в кабинете я.
А, ну да Короче! Готовь сто штук баксами, и забирёшь.
Когда и где?
О, как! удивился голос. А, когда сможешь?
Да, хоть сейчас!
О, как! ещё больше удивился бандит и снова рассмеялся. Не-е-е, брат. Сегодня она наша. Скучно нам тут мы же не пидоры, какие.
Мамаеву показалось, что буква «р» в словах «брат» и «пидоры» прозвучали со звуком «ы» и несколько гортанно и «в нос», что могло соответствовать произношению жителей Чеченской республики.
Бехк ма биллалахь, хатта мегар дуй? (Извини, пожалуйста, можно спросить?)
Рация некоторое время молчала.
Не погань своим языком нашу речь. Говори по-своему. Спрашивай, прорычал собеседник, не скрывая характерного чеченского акцента.
«Ну, вот и славно! подумал Мамаев. Теперь я знаю, кого кончать, в случае чего».
Хотел спросить Вам нужны деньги, или я?
В Кенвуде весело захрюкало.
Какой ты догадливый! Конечно, нам нужен ты! А баба, так Повод для разговора.
И для продажи, крикнул кто-то второй, такой же весёлый.
Не испорти товар, проговорил Мамаев. Я на ней хочу жениться. Деньги получишь частями. По пятьдесят тысяч.
Не-е-е Так не пойдёт. Или сразу, или никак. «Потом» у тебя не будет, Абдула.
Ну, не будет, так и не будет. Честно говоря, эта баба не моя ещё. О свадьбе с ней мы не сговаривались. Это я хочу её и домогаюсь. А меня она всё это время гнала. Так, что не факт, что я за свои сто тысяч куплю ваш товар. Не факт. Деньги отдам, а она пошлёт меня
В рации помолчали, потом снова засмеялись.
Ладно! Пятьдесят, так пятьдесят. Думаю, если жить захочешь и больше отдашь, правда?
А, что, есть надежда остаться в живых? спросил Мамаев нервно усмехаясь.
Надежда всегда есть и умирает последней, сквозь смех произнёс чеченец.
Мамаев на всякий случай затягивал разговор, в тайне надеясь, что его служебный телефон уже поставили на контроль. Надежда была слабой. Никогда наши оперативные службы не реагировали достаточно «оперативно».
Чеченцы на это и рассчитывали, зная, что первый разговор с жертвой самый важный и самый безопасный. Это как выстрел из засады. Никто не знает, кроме стреляющего, когда и где он произойдёт.
Однако в данном случае похитители просчитались. Старовойтов, придя в свой кабинет, тут же связался с ответственным офицером ФСБ по городу и решил вопрос по прослушке телефона Субботина. В течении часа техники ФСБ разъехались по телефонным подстанциям города, не имевшим определителя номера, и в момент разговора успели отследить местонахождение телефонного аппарата.
Однако ни Субботин, ни чеченцы этого не знали.
Юрий, закончив разговор, едва не разбил свой «Кенвуд», метнув его в стену. Однако в последний момент рука дрогнула и рация зарылась в постельном белье, уложенном на матрасе лежащем прямо на полу. В этой однокомнатной квартире стояли только несколько стульев, кухонный стол и холодильник. Но вдоль стены стояло несколько гирь и комплектов гантелей. К стене была прикреплена макивара8, сделанная из лыжи, обмотанной верёвкой, и бруска, и турник.
Подскочив к макиваре, Юрий направил в неё серию ударов руками. Он выбрасывал удары рыча и воя. Стена, к которой был прикреплён спортивный тренажёр, гудела. Через пять минут в батарею постучали чем-то железным. На часах было двадцать три сорок.
Юрий схватился за голову, сел на корточки, прижавшись спиной к стене, и заплакал. Он ясно представил, как «развлекаются» с Галиной обкуренные нохчи9и плакал от собственного бессилия.
От его мыслей Юрия оторвал вызов рации.
Первый, дежурному!
Первый на связи.
Командир, тут прибыли из УВД. У них ордер на обыск. Что делать?
Пусть производят, но под полным нашим контролем. Они ещё те фокусники. Если полезут сами шариться, всё опиши в протоколе.
Они уже полезли.
Адвоката допустили к присутствию при обыске?
Нет.
Ну и хрен им, а не барабан, усмехнулся Мамаев. Овцы тупорылые. Что ищут-то?
Да хрен их разберёт.
Ладно, отбой! А то меня запеленгуют.
Мысли Юрия несколько перестроились, и он немного успокоился, убрав неприятные видения в глубину сознания. Он представил, как опера, получившие поручение следователя, ходят по его помещениям и удивился тому, что он уже совсем не отделяет себя от Субботина.
Ещё через двадцать минут группа быстрого реагирования, дежурившая возле его дома, сообщила, что в его квартире тоже проводится обыск. Двух охранников, поднявшихся к дверям квартиры, когда в ней загорелся свет, задержали сотрудники милиции, как они сказали: «для выяснения обстоятельств и установления личности».
«Ну, ничего, подумал Мамаев. Бойцы знали на что шли и к задержанию были морально готовы».
Всё шло по плану и Мамаев мысленно поблагодарил Старовойтова и Кобелева. Без них торчать бы ему сейчас в кутузке. И что бы сделали бандиты с его женой, когда не смогли бы до него дозвониться, было страшно представить. Снова заныло сердце. И Мамаев снова забросил мысли о жене далеко в подсознание. На этот раз «заброс мыслей» получился значительно легче. Юрий просто представил ящик с надписью: «разум Субботина».
Юрий подошёл к окну и с высоты девятого этажа посмотрел на тёмный город. В соседнем районе отключили электричество.
«И как тут ловить преступников, если вырубают свет?» подумал Мамаев и посмотрел на сумку с деньгами, которые он забрал из своего домашнего тайника.
Ловко они успели, поехав с Тормозной сразу к нему на адрес. На сердце полегчало. Без денег выручить Галину было бы тяжелее.
«Надо постараться заснуть, подумал Субботин. Завтра силы понадобятся».
Он выключил свет, упал спиной на матрас и уставился в потолок. По уже утвердившейся привычке, осмотрел своё тело внутренним зрением и отпустил волю. Он никогда не вмешивался в настройки сделанные Субботиным. Даже когда регенерировал ткани, он просто концентрировался на регенерации, но не на перенастройке организма. Он так и не понимал, что куда и зачем течёт.
Вспомнив «свои» книжные полки с книгами по восточной медицине, плакаты с энергетическими меридианами и чакрами, Субботин вздохнул, понимая, что кое-чего он в эту ночь лишится. Опера обязательно позаимствуют что-нибудь из его библиотеки «почитать».