От неожиданности Филипп Аркадьевич поперхнулся сигаретой и кубарем скатился с вращающегося стула на колёсиках. Когда писатель наконец нашёл в себе силы открыть глаза, прямо перед собой он обнаружил чьи-то огромные ноги в кожаных сандалиях. Стоя на карачках и продолжая опираться дрожащими руками о паркетный пол, Прунков медленно поднял голову и обнаружил над ступнями в сандалиях крепкие голые икры, затем колени, бёдра, потом сделанную из какой-то грубой ткани набедренную повязку, накачанный торс и в самую последнюю очередь шею и голову с длинными, свисающими до плеч, спутанными чёрными волосами. В руках странный полуобнажённый пришелец сжимал тяжеленный двуручный меч.
Ответственная за способность анализировать окружающий мир часть сознания Прункова отметила: "Мужик здорово похож на молодого Шварценбагера". Отметила и тут же отключилась, полагая себя одновременно и полностью выполнившей свою задачу, и бесповоротно свихнувшейся.
Филипп Аркадьевич зажмурился и потряс головой. Потом снова открыл глаза. Мужик никуда не делся. Более того, он пристально и как-то не по-доброму уставился на писателя.
Конечно, можно было крикнуть "полиция!", но Филипп Аркадьевич уже пришёл в себя ровно настолько, чтобы чётко осознавать абсолютную бессмысленность такого поступка. Поэтому, не вставая с пола, слегка срывающимся на фальцет голосом он проговорил:
Я чем-то могу вам помочь?
Мужик нахмурился.
"Я сплю?" спросил себя Прунков и напрягся в отчаянной попытке проснуться.
Не получилось.
Следующей мыслью писателя было: "Коннар у меня дома. Вот я наконец и спятил Подобно многим моим великим коллегам. Может и я тоже великий? Хе-хе-хе!.."
Это ты Филипп из Аркадии2, член клана Прунковых? тем временем подал голос пришелец. На чистейшем русском языке.
Да-а-а протянул писатель. Всеми силами он пытался соврать, но под взором этих ледяных глаз почему-то не смог. Я Прунков
Хорошо произнёс пришелец и поднял меч над головой, своротив при этом люстру и оцарапав потолок.
Писатель моментально лишился чувств.
Когда он пришёл в себя, кто-то бил его по лицу настолько сильно, что голова Филиппа Аркадьевича моталась из стороны в сторону по максимально доступной ей амплитуде и уже, кажется, готова была оторваться.
Хватит! Не надо! Не убивайте! тихонько застонал писатель.
И он ещё называет себя мужчиной! донесся до Прункова тот же суровый голос. Всего-то шлёпнул пару раз по щекам
Опасаясь картины, которую он должен будет вновь увидеть, Филипп Аркадьевич всё же разлепил веки. Полуголый мужик по-прежнему возвышался над ним. Возвышался грозно и даже, наверное, зловеще. Правда, меч опустил.
Я не могу покарать бесчувственное тело: в этом нет чести, изрёк пришелец. Вставай и прими смерть как пристало воину, Филипп из Аркадии!
Но за что? в отчаянии вскричал Прунков. За что?
Мысли писателя бешено заметались в поисках спасения. Если это и правда Коннар, он не должен вот так запросто убивать невооружённого человека! Он ведь положительный герой! Хотя в некоторых менее известных интерпретациях
За что? взревел гигант. И ты ещё имеешь наглость задавать подобные вопросы, червь? Ты, по чьей воле я испытал столько мук, понёс столько лишений и получил столько ран? Да на мне живого места нет по твоей своевольной прихоти, из-за твоей жалкой и мелочной жажды наживы!
Только сейчас, присмотревшись внимательнее, Прунков заметил, что всё тело, лицо, руки и ноги варвара покрыты сетью шрамов: широких и узких резаных и рваных ран, укусов и ожогов.
По твоей воле, продолжал Коннар, я вынужден был лезть в топкие болота, безводные пустыни, заброшенные города и пещерные храмы; по твоей воле я сражался с ядовитыми пауками и змеями, потусторонними тварями и демонами, воющими призраками и сумасшедшими колдунами И для чего? Ради золота и драгоценных камней? Чтобы немедленно потерять всё это по твоей же прихоти! Десятилетия скитаний по чужим землям. Десятилетия войн, предательств и западней! Кто смог бы выдержать такое? И ты ещё удивляешься и спрашиваешь у меня: "за что?"
Коннар сделал паузу и с нескрываемой ненавистью уставился на писателя. У Прункова слегка отвисла и начала мелко подрагивать нижняя челюсть. Никогда он так не смотрел на свою работу Он силился найти и выставить перед собой наподобие щита нечто способное хотя бы частично извинить его в глазах варвара. И нашёл.
Но ведь не всё было так уж плохо! А как же сотни женщин? Красавиц, падавших к вашим ногам? И ещё вы стали королём
Гигант на секунду как будто смягчился, но тут же вновь посмотрел с гневом:
Да, были и неплохие моменты. Но спустя годы бесконечной борьбы ничего уже не радует и хочется лишь немного покоя А королевство приносило мне больше проблем, чем радости. Покушения и заговоры, заговоры и покушения вот всё, что я видел! Благодаря твоим аморальным причудам, жалкий червь! Иногда я вообще не успевал сообразить, что со мной произошло: то я король, то опять простой наёмник и искатель удачи. Как это случилось? Почему? От твоих измышлений у меня голова идёт кругом, Филипп из клана Прунковых! Я теперь даже не понимаю, сколько мне лет! Тридцать? Сорок? Пятьдесят? Или двадцать? Я с ума схожу из-за тебя, аркадиец!
Прунков не нашёл ничего лучшего, чем начать сумбурно оправдываться:
Извините, простите Это всё ремейки и перезапуски серии С начала, понимаете? Я же не знал Это просто работа такая Просто способ заработать на кусок хлеба Я ведь приношу людям радость, в конце концов!
Радость?! взревел Коннар. Людям?! Люди, по-твоему, радуются, глядя на мои страдания?
Почему страдания? Подвиги, победы
Что это за победы, после которых я каждый раз вновь оказываюсь в каком-нибудь очередном гнилом трактире с кружкой похожего на мочу пива и протухшей козлятиной на ужин? Где-нибудь в такой глуши, куда по своей воле не отправился бы даже скрывающийся от преследования беглый раб?
"Да-а-а, обескураженно подумал Прунков, с его точки зрения всё выглядит совсем иначе Никогда бы не предположил, что Коннар может устать от приключений. И вообще, как придуманный персонаж может от чего-то устать?"
Каюсь, каюсь! Помилуй меня, о Великий Король! в поисках спасения Филипп Аркадьевич перешёл на литературный язык. Не ведал я, что творил! И к тому же лишь часть вины лежит на моих жалких плечах! Ведь всего одиннадцать книжек вышли из-под моего да будет оно трижды предано забвению затупившегося пера! Не книжек никчёмных книжонок! И притом две из них в соавторстве Есть другие, гораздо более жадные до славы и золота писатели, приложившие грязные руки к твоим неправедным гонениям! Их множество, о Великий Король, множество! И я знаю их всех! И с величайшей радостью назову их имена, стоит только Вашему Величеству того пожелать!
Коннар посмотрел на Прункова с брезгливостью.
Поверить не могу, что подобный жалкий червь стал источником столь тяжких испытаний. Молишь о прощении? Готов предать своих собратьев по ремеслу ради него? Не утруждайся. Я и сам узнаю всё то, что мне нужно будет узнать. Прими смерть с честью, недоступной тебе при жизни!
Прунков резко вскрикнул и зажмурился, тщетно стараясь вновь сбежать в тёмный мир обморока, выручивший его в прошлый раз. Мысли бешено заметались по черепной коробке в поисках спасения, и в самый последний момент, когда писатель опять услышал звон оцарапавшего потолок лезвия меча, он решился.
Нет!!! завопил Прунков. Я всё скажу! На самом деле виноват
Могучий удар сотряс входную дверь в квартиру Филиппа Аркадьевича Прункова. Металлическая дверь выдержала.
Там рычажок сбоку послышался робкий голос из глубины квартиры. Нужно всего лишь потянуть его