мы всегда не умели (но очень уметь хотим)
уважать и свою, и чужую свободу воли
***
Я тебя отпускаю: лети. По живому режь
этот узел морской на двоих одной пуповины
пусть пульсирует липко-солёный фонтан надежд,
перепиленных заживо нами на половины.
Ты меня отпускаешь: иди. Нараспашку дверь.
Не к лицу мужику уговаривать, падать в ноги
столько лет до тебя как-то жил, и сейчас, поверь,
как-нибудь проживу, и счастливой тебе дороги.
Мы друг друга сейчас отпускаем нельзя держать
человека свободного в клетках своих желаний
Как ты там?
Умерла
Не могу без тебя дышать
Друг от друга свобода нам точно с тобой нужна ли?
***
Говорят, этот мир никогда не бывал другим,
что любовь здесь веками сплеталась корнями с горем
А дороги мои все ведут нихуя не в Рим,
и куда ни беги возвращаюсь к тебе и к морю
Ворую тебя у безумных забот дневных
Ворую тебя у безумных забот дневных
мой план разработан давно до секунды каждой:
одних обойти, и сразить наповал иных,
патроны беречь (пригодятся ещё однажды).
А пленных не брать: ни к чему обязательств груз,
идти налегке безопасней, быстрее, легче;
я только совсем не встретить тебя боюсь,
но тысячу лет готова идти навстречу.
Ворую тебя у холодных пустых ночей
из липкого сна вырываю в реальность с хрустом,
мы только ночами свободны: и ты ничей,
и я, словно платьице скидываю нагрузку.
Немного напуган, но держишься молодцом,
я всё понимаю, но всё же решиться надо:
берёшь меня в правую, дёргаешь за кольцо
я буду твоей самой-самой ручной гранатой.
Весь мир притаился как будто во мгле ночной,
и дверь распахнулась, замком дружелюбно склацав,
впуская тебя я сегодня твоей, ручной
гранатой взорвусь на горячем постельном плаце.
Это кино не про любовь совсем
Память дурная мается и болит,
ляжет и так и этак никак не ладно,
ты в моих снах сто лет уже на repeat,
то уберу потом достаю обратно.
***
Это кино не про любовь совсем,
в рейтинге снов наш всё равно best seller:
там мне всегда нервные двадцать семь,
сладок финал в нашей с тобой новелле.
Там мы ещё криком кричим "Люблю!",
там мы пока слышим с тобой друг друга,
сильной рукой нежно берёшь мою,
не выпускай не пережить разлуку
Это кино снова за кадром кадр
пересмотрю, пусть и финал известен:
вдруг в этот раз подлый судьбы удар
перенесём мужественно и вместе
***
Память дурная мается и болит,
ляжет и так и этак никак не ладно,
ты в моих снах сто лет уже на repeat,
то уберу потом достаю обратно.
Начитать тебе длинное голосовое
Начитать тебе длинное
голосовое
ну и пусть его
порвёт на части
нежным голосом
[как сердце ноет
не узнаешь]
Сказать: "Будь счастлив!"
Прятать новые
стихи больные
под двойной замок,
никому ни слова,
как тебя одного лишь
всю жизнь любила,
и что в жизни следующей
буду снова.
Терапевт вздохнёт и лишь
разведёт руками:
бьюсь, как рыба,
выброшенная
на сушу
ничего сто лет
не помогает:
мозг поправить можно,
а вынуть душу?
Та душа тебе была
предназначена,
только ангелы
карты спутали
Я твоя, ты мой
однозначно, но
параллельными
жизнь маршрутами.
Начитать тебе длинное
голосовое
ну и пусть его
по частям порежет
По секрету: ангелы,
когда их двое
мой, да твой
карты жизней путают
гораздо реже
Внезапный гость
Накрашу губы. И глаза
(вдруг будет трудным разговор),
и в пол педаль, и по газам,
и трек любимый на повтор
Ты извини, что без звонка
лечу к тебе зачем-то в ночь
мне надо знать наверняка,
нужна ли, ждёшь ли Мне помочь
сейчас не в силах телефон
как ни крути, не передаст
ни монитор, ни микрофон
всего, что видит женский глаз
в мгновенья первых двух секунд:
смущенье/ликованье/злость,
когда внезапно тут как тут
внезапный на пороге гость
***
Столкнулись в лифте:
Ты куда?
А ты куда?
К тебе!
И я
Я без звонка
Да ерунда!
Люблю
Соскучилась
Моя
Хочу к тебе
Хочу к тебе. В плечо уткнуться носом.
И лёгкие наполнить до краёв
тобой одним. Не мучиться вопросом
бессмысленным любовь иль не любовь
у нас И через час (сегодня, завтра)
что будет с нами в общем, все равно,
когда стучит в виски молитва (мантра?):
"Хочу к тебе, хочу к тебе" Давно
уж нет того волшебного портала,
где мы столкнулись, судьбы поломав
Я столько лет в других тебя искала!
Ты наконец-то понял, как не прав,
что не решился сделать шаг навстречу,
чуть оказаться выше и сильней,
чем я Тогда казалось время лечит,
какого ж чёрта с каждым днём больней?!.
Хочу к тебе
Я за тобой
Я за тобой
Голая, босая снова.
Ты мне любой
люб, и срывая засовы,
тайной тропой,
след заметая по-лисьи,
я за тобой
зверем, след взявшим, и рысью
я за тобой
Как без любви?
Я до сих пор
помню и вкус, и запах
крови своей
душу мне рвал, и плакал
Тот разговор
кончился так нелепо
на ре-минор
стало фальшивить небо:
ливнем хлестать,
молнией прямо в сердце,
и никуда
ни убежать, ни деться.
Криком кричу:
больше не буду, правда,
я не хочу
больше любви, не надо!
"Как без любви?"
плачет в ответ он тоже,
бросил: "Лови!"
я и поймала
Боже
Здравствуй, моя хорошая!
"Здравствуй, моя хорошая!"
В горле внезапно ком:
Слишком внезапно прошлое
В жизнь ворвалось звонком.
Сердце, что было заперто,
В рёбра стучит "Пусти!",
Ангел мой с неба замертво,
Крылья сложив "Прости"
Всё понимаю, господи,
Как нас беречь, дурных
Память измятой простынью
Бьёт каждый раз поддых,
Счастье былое каплями
Горькими по щекам,
Больно мы в прошлом падали,
Но и летали там
Ты у меня в расфокусе, в раздрае
Ты у меня в расфокусе, в раздрае:
одно сплошное мутное пятно,
пока настроюсь, резкость выбирая
ты в бешенстве уже, конечно, но
Я на тебе взгляд в тысяча сто первый
раз больше трёх секунд не задержу,
ведь знаю, быть объектом это нервно
(сама не толерантна к шантажу
пусть даже сексуальному, но всё же):
быть свежим мясом так себе удел
Шагнула в двери прожигает кожу
твоё "Хочу!!!" в сто тысяч децибелл.
Прости, не оглянусь боюсь, ослепну:
зрачки как блюдца, линзами твой свет
в глазное дно, усилив раболепно
(опасно говорю, как краевед).
Ты у меня в расфокусе, в раздрае
сама я: словно бабочка к огню,
лечу к тебе, пути не разбирая
натягивая холода броню.
А мне говорят, что ждать осталось немного
А мне говорят, что ждать осталось немного,
что скоро врачи будут ВРИО Господа Бога,
и каждому словно куклу из жуткой пластмассы
лепить любимого по ТЗ из гли биомассы.
И даже мне через лет каких-то там двадцать
слепят тебя. Почти. Он так же смеяться
будет, жмурясь смешно до кончика носа,
рост-вес-количество лет вообще без вопросов,
и закачают воспоминаний лет так на двести:
и как мы порознь когда-то жили, и как мы вместе,
и уникальную биокожу тобой отдушат
Но будет он биоробот всё же:
кто вложит душу?
Наташа, ну как же так?
Наташа, ну как же так? опять он меня спросит,
качая ногой в такт, мыслям своим каким-то
была же такая устойчивая
ремиссия?
Но ведь не закрыт гештальт, и вновь на носу осень,
казалось какой пустяк, но в прошлое дверь закрыта,
а мне туда нужно очень:
не пройдена миссия.
И будут меня опять откачивать и вязать
в странной такой палате к прутьям чужой кровати
длинными рукавами,
ремнями.
Наколют, заставят спать, а я и во сне бежать,
лекарства напрасно тратя к тебе, пока жизни хватит,
качаясь под фонарями
тенями.
Неужели
Неужели когда-то я сама это выбрала
не зря ж говорят скажи? про свободу воли:
знать, что ты жив, и тихонько любить тебя издали,
пусть даже совсем не это люди зовут любовью?
Радоваться каждому твоему счастью,
никогда не стать тебе ни женой, ни невестой,
знать точно-точно, что мы друг друга части,
и были бы целым, если б не грех инцеста.
В улыбках детских отраженья твоих улыбок видеть,
удивляться, какие же сильные гены,
бояться повторения всех наших ошибок,
и точно знать, что они всё повторят непременно.
Молчать надрывно: да как так, мама,
почему не спрятала земель за тридевять
нас друг от друга, чтоб мы не свиделись
мама молчит упрямо
Одна подруга