Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Сульчинская Ольга

Ольга Сульчинская

Личные границы. Установить, поддерживать, защищать.

Вместо предисловия предыстория

Вечером 26 декабря тишина была нарушена сильным воем и скрежетом: у соседей заработал какой-то строительный инструмент. Неприятности на этом не кончились. Через несколько минут новенькие обои у меня на стене вздулись, образовав пузырь 25 см в диаметре. Я осторожно потрогала его: он оказался неожиданно твёрдым и обратно не вдавливался. Мои границы были необратимо нарушены.

Еще полчаса тому назад я и не вспоминала о стене, обоях и тому подобном. Не думала о том, какую ценность для меня представляет гладкая поверхность и аккуратный вид. Но теперь я была взволнована и раздосадована.

Такая же история с личными границами: пока на них никто не посягает, мы о них не задумываемся, иногда даже и совсем не знаем, где они проходят. Но стоит кому-либо нарушить их, и мы чувствуем угрозу нашей безопасности.

Мы осознаем свои границы в тот момент, когда их кто-то или что-то нарушает.

У меня был выбор: всю оставшуюся жизнь по крайней мере, до следующего ремонта терпеть вздутие на стене, или что-то предпринять. Я решила выбрать второй вариант, и для начала выяснила, в чем причина. Соседи делали у себя в квартире новую электрическую розетку. Они не собирались причинять мне вред, они вообще обо мне и не вспоминали. Просто то, что они считали своей стеной, оказалось и моей стеной тоже. И стена эта оказалось недостаточно толстой.

Пожалуй, такое может быть и с личными границами: живешь себе и думаешь, что защищен со всех сторон, а потом что-то такое случается и пожалуйста: штукатурка посыпалась, а то и брешь появилась. И приходится думать, что делать дальше. Иногда так страшно становится, что начинаешь возводить внутренние укрепления, да так иногда увлекаешься, что уже и окна со стенами закладываешь

После переговоров мы сошлись вот на чем: пусть и с моей стороны будет новая розетка, установленная для меня бесплатно. Я о такой розетке никогда не мечтала и она мне не очень-то нужна. Но теперь, когда она есть, я ее все же использую. Поставила там торшер и светло, и розетка в глаза не бросается. Вид комнаты изменился, конечно. Но он со временем изменился бы все равно.

Это событие послужило своего рода прологом ко всему нижеследующему. Я стала думать о разного рода границах, читать разные статьи, книги и прочие публикации, вспоминать события из жизни и из психологической практики. Здесь вы встретите мои рассуждения, перемежающиеся с личными историями рассказчиков. Специально для этой книги я взяла несколько интервью, но гораздо больше здесь рассказов, услышанных в разное время от разных людей, включая моих клиентов, друзей, знакомых, попутчиков, а также просто подслушанные в разных обстоятельствах. Несколько историй мои собственные, одна из них про четырех женщин в купе в главе про идентификацию, а остальные читатель при желании может попробовать угадать. Поскольку далеко не всегда у меня есть возможность испросить разрешения на публикацию (некоторых авторов я видела единственный раз в жизни много лет назад), то ради сохранения конфиденциальности я перетасовала факты и имена. Все истории подлинные, но подробности изменены в целях сохранения конфиденциальности. Любые совпадения с реальными людьми случайны и непреднамеренны.

Также здесь много практических предложений и упражнений. Насколько они универсальны? Помогут ли они именно вам? Мне доподлинно известно, что некоторым они помогают. Однако я могу здесь сослаться только на свой опыт и предположения, а не на данные исследований (за исключением тех случаев, которые указаны в сносках). Поэтому предлагаю вам выбрать те практики, которые покажутся вам подходящими. И смело адаптировать все мои предложения применительно к вашей биографии.

Читать можно с любого места и в любом порядке.

Глава 1.

О чем мы говорим

Что такое граница? Не так просто дать всеобъемлющее определение. Словарь Ожегова говорит, что это «линия раздела между территориями, рубеж». У государства или другой управляемой территории есть явные, обозначенные на местности и описанные границы. У каждого из нас есть наше собственное тело и собственность: то, чем мы пользуемся и распоряжаемся, что можем выбросить, продать, подарить, изменить по своему усмотрению. Обычно мы точно знаем, где «мое» и где «чужое»  то, чем распоряжается кто-то другой. Эти границы не всегда зафиксированы в документах, тем не менее, они существуют в нашем сознании.

Помимо территориальных границ в государстве существуют границы взаимодействия между его гражданами, определяемые законодательством. Законы охраняют личную и имущественную неприкосновенность граждан от посягательств со стороны других субъектов и предусматривают наказания за посягательство на все вышеперечисленное. Эти законы не всегда неизменны. Например, в СССР государстве, существовавшем с 1922 по 1991 год, с 1936 до 1990 года не было частной собственности, была только личная, коллективная и государственная[1].

Закон защищает не только материальные, но и нематериальные ценности граждан, например честь, достоинство, деловую репутацию и персональные данные (см. статьи 137 и 152 Гражданского кодекса РФ).

Помимо записанных законов есть неписаные правила, которые определяют должное поведения членов этого социума. За их нарушение тоже полагается наказание но оно закреплено не на бумаге, а в сознании людей и выражается в утрате возможностей общаться, принадлежать к тому или другому более узкому, чем социум в целом, сообществу. Эти правила еще более подвижны, они меняются и во времени, и пространстве. Скажем, если мы начнем обнюхивать своих знакомых при встрече, они сначала сильно удивятся, а потом, с большой вероятностью, не захотят дальше общаться с нами. Но на полинезийском острове Тувалу приветствуют друг друга, прижимаясь щекой к щеке и обнюхивая друг друга. А жители Тибета при встрече высовывают язык[2], тогда как в нашем Отечестве такое поведение позволяют себе только дети, да и тех за это ругают. Если бы такое сделал взрослый, это было бы вопиющим нарушением приличия.

Наше собственное тело принадлежит ли оно нам? Ответ кажется очевидным: разумеется! Если так, то кто определяет, кто и как часто может к нему прикасаться? И вот здесь ответ уже не так очевиден. То, что привычно и естественно в одних культурах, может быть странным для других.

Рассказывает Ксения К., 50 лет:

«Приехав в Париж, я была страшно удивлена: целуются все, едва знакомые люди, дважды, накрест. В щеки, конечно, не целуются, прикасаются щека к щеке и целуют воздух, но все равно мне это было странно мы только что познакомились, почему же мы должны целоваться?!»

В 1960-х годах канадский психолог Сидни Журар провел любопытное вычисление: он наблюдал в разных странах за разговорами друзей, сидящих в кафе, в течение часа. За это время в Лондоне (Англия) двое друзей вообще ни разу не дотронулись друг до друга, в Гейнсвилле (Флорида, США) дотронулись два раза, в Париже (Франция) 110 раз, а в Сан-Луисе (Пуэрто-Рико) 180 раз[3].

Можно представить, как будет чувствовать себя пуэрториканец в Лондоне наверное, ему будет не хватать человеческого тепла (в буквальном смысле). А вот лондонцам, с которыми он будет общаться, вероятно, будет казаться, что он постоянно нарушает их личные границы.

Проксемика

Примерно в то же время, когда Журар подсчитывал прикосновения, антрополог Эдвард Т. Холл предложил название «проксемика» для науки о том, как мы используем пространство во время общения. Мы об этом обычно не задумываемся, и, останавливаясь на улице, чтобы перекинуться парой слов с кем-то знакомым, устанавливаем расстояние интуитивно. Тем не менее для нас существует некоторая «нормальная» дистанция, и если собеседник подходит к нам слишком близко, мы делаем шаг назад, чтобы восстановить свой комфорт. И наоборот, если расстояние для нас слишком велико, мы подойдем поближе.