Почему я об этом думаю? Куда я смотрю? У меня ведь есть муж, время, и внимание, которые я хотела подарить только ему. Он машет мне с деревянного помоста, показывая, какую рыбину мужик поймал, и направляется к берегу. Мне так забавно и радостно от того, что муж за годы взрослой, серьезной жизни хирурга не потерял задор ребенка, который в восторге от простой рыбки. Мне очень нравится это в нём, мне очень многое нравится в нём. Просто я обо всём этом забыла Дети напрочь стёрли память о том, что я любила в муже. И это не их вина. Просто природа хочет, чтобы выжили дети. Муж для природы уже не так важен, но важен для меня.
Плаваю в лазурной воде, окруженная блестящими, непугливыми дорадами. Мы с мужем не выпускаем друг друга из виду, машем время от времени и постепенно приближаемся. Когда мои колени упираются в песок, встаю в полный рост, позволяя ему увидеть ручьи воды, скатывающиеся по моей светящейся на солнце коже.
Холли Берри ничто по сравнению с тобой, говорит он, целуя меня в шею. Всё-таки он думает о ней Чёрт побери Хорошо, что я ему про Селигмана не сказала А то бы он сейчас тоже о нём думал
Мы сливаемся в поцелуе не в полусекундном, сухом, стандартном поцелуе родителей с двумя маленькими детьми, а поцелуе молодой влюбленной пары, которая ни о чем другом и думать не может, как о его скором продолжении наедине. И я тоже И он И уже как-то неудобно стоять здесь по колено в воде, когда вокруг плавают дети и непугливые дорады, но нам всё равно. Мы вдруг стали молодой влюбленной бездетной парой, которой наплевать на других. Дети под присмотром, один поцелуй, и будто не было последних месяцев и лет.
Понедельник
Результатом нашего романтического воскресенья стала поездка в Калами местечко с домиком Дарреллов, куда я очень хотела попасть, а муж не очень. Но я согласилась порыбачить с ним с катамарана вдали от берега без детей, и он согласился съездить со мной в Калами. Потом пожалела о своем обещании, но было поздно. Кристиан был полон решимости поймать самую большую рыбу в своей жизни. И вот мы идем: он радостнее некуда, я с чувством тревоги, неутомимо покалывающим где-то в райне желудка и разливающимся по ногам и рукам до самых кончиков пальцев. Превращаться в женщину с ведром в последний день нашего пребывания здесь совсем не хотелось.
Даниель, как полагается, устроил перед этим истерику: не хотел оставаться в детской комнате даже на часок. Потом после нелёгких переговоров, мы ушли, и, пока он не передумал, направились к морю. Мне сразу вспомнилась сказка о рыбаке и рыбке Пушкина на той её стадии, когда бабкины желания стали рыбку немного раздражать. «Помутилося синее море». Как я понимаю рыбку! Особенно если учитывать мою чувствительность к волнам При одной мысли о прошлом путешествии на катере, побольше, чем на том, что сдают здесь в прокат, у меня крутит в животе. Но уговор есть уговор, поэтому надеваю спасательный жилет, отвязываем катамаран, работаем ногами. Ватными
Берег постепенно удаляется, открывая нашему взору тёмно-бирюзовые глубины. Рыб не видно, и я втайне надеюсь, что муж скажет: «К сожалению, рыбы сегодня нет, дорогая. Ты была права: нечего тут делать, поплыли обратно», но он лишь сосредоточенно, с нескрываемым удовольствием разбирает чемоданчик рыбака, насаживает хлебный мякиш на крючок и закидывает удочку.
Я тяжело вздыхаю и пытаюсь прочувствовать все прелести жизни женщины, которая не сидит у разбитого корыта и не ждёт супруга с золотой рыбкой, а рыбачит вместе с ним, принимая все невзгоды и тяготы морской жизни. Начинает тошнить. Одно спасает: мысль о том, что если сейчас не удержу катамаран против волн, то тошнить может и перестанет, но зато придётся вспомнить другую, не менее известную сказку «Морозко». А берега уже почти не видно
Облака холодных брызг обдают меня каждый раз, когда волны ударяются о борт, кожа уже давно стала не то что гусиной, мне кажется, из неё скоро перья полезут. Почему я не послушалась Даниеля? Ведь кричал он, что нельзя детей на отдыхе отдавать в детский садик! Сейчас бы сидели на тёплом песочке и ели шашлыки. Кстати, их как раз в это время делают около бассейна. Но мы так далеко от берега, что даже представить себе не могу, как они пахли. Только помню, что вкусно.
Ну как, клюёт? выдавливаю из себя настолько добродушно, насколько мне позволяет закоченевшее от страха и холода лицо.
Пока не очень, отвечает муж. Удивляюсь, какими выразительными могут быть мышцы его лица. Будто он в точности собрал всю ту скорбь, грусть, которые блуждали во мне в тот момент, и представил одним колоритно очерченным рельефом. Ну разве что рвотного рефлекса немного не хватает.
Обхватываю руками ноги, чтобы не начать подгребать к берегу. Ну если не клюет, так зачем тут ждать? К берегу! Да побыстрее!
Давай там попробуем, где поглубже?! муж показывает на синеву посреди бирюзы. Это означает, что мне нужно поворачивать катамаран и работать ногами, что есть силы, только не в направлении берега, а от него!
А может быть, не стоит дальше идти? Смотри, пляжа почти не видно нас уже к деревне отнесло! Там и до открытого моря рукой подать. И до океана Нет, пожалуй, до океана далеко будет. Мы же в Средиземном море. В любом случае, через двадцать минут нужно детей забирать!
Муж разочарованно выдыхает ни одного поклёва.
Ты на берегу больше наловишь! Рыбы же не знали, что сегодня здесь их будешь ловить. Обычно они тебя на деревянном помостике ждут. Не расстраивайся! Главное, что мы попробовали, успокаиваю его, едва сдерживая счастливую улыбку.
Муж нехотя соглашается, мы вместе гребём к берегу. Кристиан удивляется, насколько быстро мы добрались даже похвалил меня за отменную работу ногами. Если б он знал, куда мы могли добраться, если бы я себя не сдерживала. На катамаране прямо до детского клуба бы долетели! Двести метров по асфальту! В общем прибыли на пляж на десять минут раньше положенного. Предлагаю Кристиану посидеть в баре на берегу. Отойти от приключения, расслабиться.
Как необычно, говорю, заказывая воду, до сих пор мы сюда только детям за спрайтом бегали, а теперь одни сидим, расслабляемся!
Да-да, муж улыбается. Отличная идея отдавать детей под присмотр!
Только немного тревожно, потому что Даниель плакал, когда мы уходили.
Ты же его знаешь. Сначала он плачет, что не хочет туда идти. Потом плачет, потому что не хочет оттуда уходить. Просто он такой, ему трудно привыкать к новому и отвыкать от старого. У нас ещё шесть минут осталось, поэтому не будем о детях. Знаешь? Я выпью пива!
Неожиданное заявление, если учитывать то, что не могу даже вспомнить, когда муж последний раз употреблял алкоголь. Он отпивает глоток холодного светлого, причмокивает от удовольствия, вытирает пенные усики, зажмуривается, а потом романтично наклоняется ко мне. Ожидаю признания в любви, поцелуя, а может быть даже ответа на вопрос, который так боюсь задать, но Кристиан всего лишь спрашивает:
А давай ещё вместе порыбачим?!
Вторник
Отпуск подходит к концу, а я ещё не видела рассвета. Сегодня ни за что не пропущу, тем более что уже второй день просыпаюсь ни свет, ни заря. Уже давно такого со мной не было с того отпуска, в котором начала писать про наши первые эксперименты. Четыре утра. Тьма кромешная. Лишь тонкая полоска земли справа на горизонте, подсвеченная огоньками близлежащей деревеньки Роды.
Через полчаса небо начинает сереть, и солнце уже недалеко. Из темноты, как немые свидетели этой неспешной курортной жизни, выступают соседние домики. За какие-то считанные минуты небо розовеет, меняя цвет от смешанного с синевой до фламинго. Заворачиваюсь в одеяло и сажусь на стул, чтобы не пропустить рассвет.