Абас - Букреев Марс

Марс Букреев

Абас

Пролог

Рождество одарило поселок Вотхай прозрачно-хрустальным небом: россыпи мерцающих огоньков, собранных в рисунки созвездий, с любопытством смотрели вниз. Но Алевтина Михайловна и не думала наслаждаться чарующей бездной космоса. Она спешила в церковь. Снег оглушительно скрипел под ее ногами, мороз обжигал лицо, с каждым вдохом терзая гортань. Из-за заборов лаяли собаки. На душе женщины, как и других жителей поселка, лежал тяжкий грех. И не вымолить прощения за него ни у людей, ни у Бога.

Вот и окраина селения. Утоптанная тропинка вела к церкви, чернеющей на заснеженном фоне. Алевтина ускорила шаг. Она представила, как откроет дверь и на нее пахнет теплом жарко-натопленной печи, как густой голос молодого батюшки Алексея, польется бархатистым ручьем. Она уже поднялась на крыльцо, когда внезапно поняла окна церкви темны.

Алевтина отворила дверь. Тишина. Догорающие свечи едва разгоняли мрак. Люди молча сидели вдоль стен, на лавках и прямо на полу.

 В чем дело?  тихо спросила Алевтина.

Никто не ответил. Глаза привыкли к тусклому свету, женщина осмотрелась и бросилась наружу. Выбежав, Алевтина обессилено повалилась в снег. Она не чувствовала жгучего холода, сдавленные рыдания рвались наружу, перед глазами застыла жуткая картина: обезглавленные тела сидят вдоль стен.

1

Колокольчики над дверью мелодично звякнули, когда Кирилл вошел в здание автозаправки небольшое помещение, разделенное прилавком. Кирилл расстегнул зимнюю куртку, запуская под нее тепло, и стащил шапку. Ему было семнадцать, в этом году он заканчивал школу. Парень старался выглядеть взрослее, но все в нем выдавало юный возраст. Мягкий, светлый, в тон волосам, пушок на подбородке; слегка наивный взгляд голубых глаз; и, более всего, курносый нос, придававший лицу, ну совсем детский вид.

Кирилл подошел к прилавку. Оператор автозаправки, Денис, отложил журнал и лениво кивнул ему. Если бы Кириллу пришлось по две недели проводить в одиночестве, он бы радовался любому клиенту. Но Денис, полнеющий мужчина под тридцать, вел себя так, словно работал не на единственной дороге соединяющей Вотхай и Якутск, а в центре города.

 Как всегда,  Кирилл подал деньги.

Сегодняшняя поездка влетит в копеечку полный бак для УАЗа, плюс триста литров. Ближайшая заправка от Вотхая находилась почти в сотне километрах, и бензином нужно было запасаться впрок.

 Давно ты не появлялся,  протянул Денис.

 Целый месяц менты катались туда-сюда, еще не хватало спалиться без прав.

Кирилл наблюдал за неспешными, апатичными движениями оператора, за его отрешенным лицом, пустым взглядом. Денис производил впечатление измученного жизнью человека. А ведь, наверное, когда-то и у него были мечты, стремления, желание чего-то достичь. « Неужели и я стану таким»,  подумал Кирилл. Последний год в школе, а затем неизвестность. Мать настаивала на пединституте, сама педагог. Но у Кирилла душа к этому не лежала, она вообще у него «лежала» неизвестно к чему. Если бы отец был жив, то подсказал бы. Но отец погиб много лет назад на Нерюнгрийском разрезе.

 У тебя есть высшее образование?  спросил он.

Вопрос застал Дениса врасплох:

 Э-э-э, есть, экономическое.

Отсчитав сдачу, Денис подал деньги Кириллу.

 Вон тому парню надо к вам, в Вотхай,  оператор указал на окно.

Кирилл повернулся. Возле УАЗа стоял человек, высокий и подтянутый. Одет он был по-зимнему, но для Якутии, все равно легко.

 Кто это?

 Не знаю, сегодня на бензовозе приехал.

Понятно, после страшного происшествия в церкви их поселок прославился на всю страну. Местные ожидали наплыва доморощенных Шерлоков Холмсов и просто любопытных. Этот, видать, первая ласточка.

Кирилл вышел на улицу. Мороз вцепился в лицо, заставив глаза слезиться. Минус тридцать холодно, но для Якутии терпимо.

 Здорово, дружище,  приветствовал его незнакомец.  Довезешь до Вотхая? Заплачу сколько скажешь, в рамках разумного, конечно.

Еще до того как незнакомец заговорил Кирилл знал, что ответит. Во-первых, здесь непринято бросать людей на дороге, недаром ее называют «костяной трассой», а во-вторых, деньги пригодятся для лечения матери. Ей после случая в церкви стало совсем плохо.

Незнакомец помог погрузить канистры с бензином. Кирилл обратил внимание, с какой легкостью незнакомец поднимает их. Он и сам был не слабым парнем, но его нежданный попутчик тягал канистры, словно они пустые.

В машине незнакомец скинул капюшон куртки и сдвинул шапку на затылок. Он оказался старше Кирилла лет на пять-шесть. Заостренные, хищные черты лица, коротко стриженные черные волосы и темно-зеленые глаза. От него исходило ощущение силы и уверенности в себе. Кириллу стало неуютно от такого соседства, словно он был щенком, оказавшимся рядом с сильным молодым волком.

 Интересный у вас поселок,  нарушил молчание незнакомец.  Вдали от цивилизации, кругом природа. Мне кажется жить в таком месте жутковато.

 Нормально было, до недавнего времени.

 Случай этот в церкви. Что про него говорят?

 Пока ничего.

Кирилл старался поменьше думать о том происшествии. Действительно жуть кто-то убил тридцать человек и скрылся. Теперь все на ночь держат ружья заряженными. Хотя большая ли от них польза? Говорят, в церкви использовали газ, а затем уже рубили людям головы.

 А еще говорят, рядом с поселком видят снежного человека. Может это он?

 Слушай! У нас в поселке всего полтысячи человек, эти убийства коснулись всех, так или иначе, а ты мелишь чушь какую-то!

Кирилл скосил глаза на незнакомца ожидая его реакции на свои слова. В полумраке ранних зимних сумерек ему показалось, что незнакомец одобрительно усмехается.

 Извини, не подумал. Я не так давно на гражданке, огрубел.

«Наверное, зря я так резко отреагировал»,  думал Кирилл. У него никто не погиб, просто матери стало хуже. Зимой она всегда недомогает, особенно перед бурями, а после событий в церкви так вообще слегла. Парень заметил, что попутчик рассматривает шрам на его правой руке след от какой-то старой болячки. Черт с ним, лишь бы глупостей не говорил.

До Вотхая они добрались уже по темноте. Огни поселка смотрелись крошечным островком света посреди темной, заснеженной лесотундры.

 А где можно остановиться у вас?  поздно спохватился незнакомец.

 У Федора Александровича, у него дом большой. Когда приезжают, разные там охотники за йети, у него останавливаются.

 А нельзя мимо церкви проехать?

 Сейчас?

 Да. Я понимаю, что это наглость, но прикинь, как будет круто, фотка этой церкви ночью.

Вот, черт! Задолбал уже.

 Поехали,  раздраженно бросил Кирилл.

 Спасибо, я, кстати, Андрей.

 Кирилл.

Уазик свернул в сторону церкви.

2

Андрей вышел из машины. Забавный парень, попался ему в попутчики, прямолинейный. Жаль будет, очень жаль, когда придет время. Но о новом знакомце Андрей думал не долго. Темный массив церкви возвышался перед ним.

Андрей молча стоял. В голове проносились воспоминания. Жарко натопленное помещение, лики святых на иконостасе, свечи. Люди лежат на полу, корчатся, стонут. Дозы нервнопаралитического газа явно мало, чтобы они умерли.

В противогазе душно. Правую руку оттягивает вес топора. Он работает методично и точно. Взять за волосы, ударить топором по шее. Даже сейчас рука вздрагивает, мышцы вспоминают сопротивления плоти. Это было началом его возмездия. В эту Рождественскую ночь он излил лишь малую часть своей боли. Боли, с которой он прожил всю жизнь.

Вотхай поплатится за все, и не только люди. Осталось лишь одно дождаться бури. Глубоко вдохнув морозный воздух, Андрей вернулся в машину.

3

Кирилл не удивился застав мать на ногах. Его мать, единственный педагог в поселке, Алевтина Михайловна, была женщиной строгой и упорной. Она не признавала слабости ни чужой, ни тем более своей.