Открыв тяжелую дубовую дверь, я шагнула в полутемное помещение, окна которого закрывали жалюзи, специально опущенные, чтобы краски не выгорали. Странный сладковатый запах защекотал ноздри. Щелкнула выключателем и вскрикнула от ужаса: на полу мастерской среди осколков цветного стекла в нелепой, неестественной позе лежала Люська. Невидящими глазами она смотрела в потолок, а вокруг головы растеклась лужа уже потемневшей крови
19 мая 2017 года
День у Люськи не задался с самого утра.
Во-первых, она проспала и опоздала на работу всего-то минут на двадцать, но заведующая, как назло, пребывала не в духе и пригрозила лишить квартальной премии. Что было очень некстати: на эту премию Люська хотела купить новые туфли и сумочку, такие, как у соседки. Кира говорила, что в этом сезоне в моде оригинальные фигурные каблуки. Похожие появились на одном сайте, можно заказать с доставкой. И сумка с бахромой есть в соседнем бутике, где можно договориться об отсрочке оплаты.
Во-вторых, она не успела накраситься и теперь чувствовала себя не в своей тарелке, словно платье забыла надеть. А всем известно, что в пятницу больше всего симпатичных покупателей, которые затариваются для пикников на выходные. И, если правильно себя подать, с одним из таких молодых людей можно завести знакомство. У Люськи были свои правила, которые не запрещали разговаривать с незнакомцами. Вот один интересный мужчина уже дня три подряд заходит в магазин в ее смену, покупает воду и шоколад, приятно улыбается, делает комплименты без намека на пошлость. Таких красавцев Люська сразу замечала, подсознательно чувствуя в них породу. Брюнет, а глаза голубые, и говорит с легким приятным акцентом. Может, и сегодня заглянет, да не за водой, а посмотреть на нее. Надо не упускать шанс и заговорить первой. А в перерыве в подсобке привести лицо в порядок, благо косметичку она успела захватить с собой
Но смена подходила к концу, предложений весело провести субботний день за городом не поступало, высокий брюнет так и не появился, да и выручка была невелика, что опять же вызвало недовольство заведующей. Как будто она, Люська, в этом виновата.
Людмила, строго сказала начальница, дородная Ирина Георгиевна, которую продавщицы за глаза звали Георгиной, поскольку ты сегодня опоздала, то и закрывать магазин тебе. Проверишь, все ли в порядке, и сигнализацию не забудь включить перед уходом.
Слушаюсь, товарищ генерал, шутливо отсалютовала девушка, стараясь вызвать улыбку у строгой дамы и все еще надеясь на премию.
Так что из магазина Люська вышла позже всех, когда уже стемнело, прихватив с собой бутылочку белого вина «Шато Тамань» и коробку конфет «Коркунов» из тех, что с браком на упаковке и со скидкой, чтобы не так грустно было коротать вечер. Ступни гудели, ведь, невзирая на неудобство, она и на работе предпочитала туфли на шпильке. Так ноги казались длиннее, а сама Люська выше. И теперь она звонко цокала каблучками по тротуару.
Ее дом стоял на углу центральной улицы Крестовой и небольшого переулка. Причем фасадом он выходил как раз в переулок, а вот нежилая пристройка, возведенная позже, смотрела прямо на Крестовую, по которой, помахивая сумочкой, шла сейчас Люська.
Подходя к углу дома, девушка подняла глаза на окна второго этажа, где была мастерская молодой архитекторши из Москвы, и вспомнила, что надо полить ее цветочки. И вдруг в одном из окон через неплотно закрытые жалюзи мелькнул свет.
«Что-то Кира раньше приехала, а ведь собиралась до следующей недели у родителей погостить. Эх, а я цветы уже два дня не поливала», подумала Люська и поспешила к соседке повиниться, а заодно предложить скоротать вместе вечер, обсудить новинки московской моды. Ей показалось, что кто-то зашел следом в подъезд, но мало ли кто возвращается вечером домой. Дверь в Кирину квартиру девушка открыла сама, решив сделать вид, что пришла с очередным хозяйственным визитом, как и полагается. Странно, но в комнатах было темно и тихо.
«Ну, Кира, как всегда, сразу в мастерскую творить. Люська улыбнулась. Авось не заругает. Может, и вина со мной выпьет». Она осторожно поставила пакет из магазина в прихожей. Тяжелая, массивная дверь между квартирой и мастерской была приоткрыта, а Люська, войдя, не сразу сообразила, что свет в помещении не горит. Только через одно окно пробивается отблеск уличных фонарей.
Кира, ты здесь? почему-то шепотом позвала девушка, осторожно обходя большой рабочий стол с разложенными на нем витражами. А я пришла цветочки полить, смотрю, свет в окне. Ты чего так быстро вернулась-то?
Сзади раздался какой-то шорох, Люська обернулась и удивленно воскликнула: «Вы? А как вы здесь», и в то же мгновение ей на голову обрушилось что-то тяжелое
Лодзь (Польша), март 2017 года
В уличном кафе недалеко от рыночной площади, которую старожилы по-прежнему называли Нове Място, а не Площадь Свободы, двое молодых не старше тридцати пяти лет мужчин в деловых костюмах вели негромкую беседу за чашечкой кофе. День выдался довольно теплым, солнечным, что позволяло посидеть снаружи, подальше от посторонних ушей и глаз.
Итак, пан Левандовский, наши долгие поиски наконец увенчались успехом. Осталось найти последнюю деталь головоломки, и мы у цели. Вы готовы отправиться в Россию?
Точно так, пан Шпетовский, я уже готовлю документы. Как только все формальности с визой будут закончены, вылетаю в Москву, а оттуда поездом в Рыбнинск. Мне удалось наладить связи по линии университетских обменов, так что моя поездка не привлечет нежелательного внимания. Официально я прочту несколько лекций по истории польских переселенцев. Думаю, мой интерес к костелу будет выглядеть естественно, так же как и общение с руководством студенческого клуба, в нем обосновавшегося.
Отлично, пан Левандовский! Как мы договаривались, я подготовил для вас копию архива моего прадеда. Склонный к полноте мужчина с рыжеватыми усиками постучал пухлой ладонью по лежащей перед ним папке с бумагами. Здесь подробное описание внутренней части костела, чертежи, эскизы все, что может вам понадобиться. Просмотрите еще раз переписку наших уважаемых предков, может быть, какие-то детали привлекут ваше внимание.
Dziękuję[1], пан Влодек. Собеседник, высокий худощавый брюнет, чей прямой нос, волевой подбородок и густые брови выдавали аристократическую, но страстную натуру, улыбнулся краешками губ. Мой прадед Игнатий Левандовский был довольно сдержан, если судить по оставшимся от него письмам. Даже до лагерей он редко писал родным в Польшу, а после ареста и ссылки отправил всего-то две короткие и странные записки, которые нам с вами удалось разыскать. Это чудо, что в вашем семейном архиве сохранились документы, связанные со строительством костела в Рыбнинске. Но я обязательно еще раз внимательно изучу все бумаги. А теперь перейдем к делам более прозаическим.
И молодой человек усмехнулся уже не так сдержанно.
Вы, однако, своего не упустите, szanowny [2] пан. Влодек Шпетовский, наследник известной строительной компании «Шпетовский и сыновья», основанной еще в начале XIX века в Варшаве, вытащил из портфеля солидный конверт и бросил его на столик. Можете не пересчитывать, здесь все, как мы договаривались.
Всецело вам доверяю, пан Шпетовский. Мужчина, однако, заглянул в конверт, прикинул на глаз его содержимое и снова усмехнулся, впрочем, одними губами. С вами приятно иметь дело. Я сообщу вам дату вылета в Москву.
С этими словами он поднялся, кивнул своему собеседнику на прощание и твердым, уверенным шагом удалился. Естественно, не заплатив за свой кофе