Это что же, вы врага на торг невозбранно пускаете? удивился Вяземский.
А что вы им предъявите? повернулся к нему штабс-капитан. Торговать у нас в стране не запрещено, и ежели они приезжают мирно и за товары честно платят, то и трогать их незачем. А что уж они по дороге сделали, еще узнать да проверить надо. Тут у нас всякое было. И каторжные под горцев рядились, и тати в мундирах на них всякое навесить пытались.
Это как так? тут же закипел полковник, едва не выплеснув водку мимо рта.
Люди, ваше высокопревосходительство, на всякие подлости способны, несмотря на мундир и титулы, все так же спокойно отозвался Ростовцев. Вы вон, небось, про папашу моего сразу вспомнили, едва фамилию услышав, а про то, что я в контрразведке служу, и не знали. А ведь в службу эту кого попало не возьмут.
Да уж, смутился полковник, опуская голову.
Ты, Павел Лукич, запомни. Я этому мальчику жизнью своей обязан и карьерой, неожиданно высказался князь Тарханов. И прежде, чем чего лишнего сказать решишь, подумай.
Да я уж понял, кивнул Вяземский. Сообразил, когда ты его сыном назвал. Не тот ты человек, Петр Иванович, чтобы кого попало так называть.
Ну, мужчины, разобрались? неожиданно уточнила княгиня. Ну и слава богу, подвела она итог, едва заметно усмехаясь. Я тебе, Павел Лукич, больше скажу. Лизанька наша за друга его, графа Рязанова выходит. А Руслан со стороны жениха дружкой будет. Вот и думай.
М-да, похоже, я и вправду перед вами, господин штабс-капитан, повиниться должен, помолчав, очень серьезно произнес Вяземский. Уж простите, но я про вас и вправду бог знает чего подумал, когда фамилию услышал. Уж больно много всякого плохого про папашу вашего в столице рассказывали.
Понимаю и не сержусь, с достоинством кивнул Ростовцев. Мне, признаться, и самому все эти слухи весьма неприятны. Но что поделать? Фамилию-то не сменишь. Раз уж родился Ростовцевым, так и жить с тем придется.
Собравшиеся замолчали. Атмосфера в столовой вдруг сделалась тягостной, словно кто-то принес неприятное известие. Катерина, покосившись на смутившуюся княгиню, отложила вилку и, повернувшись к офицеру, негромко спросила:
Руслан Владимирович, а что это у вас за револьвер такой. Вроде как незнакомая мне конструкция.
Сразу видно дочь боевого офицера, едва заметно улыбнулся Ростовцев. Это револьвер моей собственной конструкции. Отличается от других тем, что имеет способ заряжания единым патроном, а не раздельным, как капсюльное оружие.
Единый патрон? Как патроны для винтовки господина Бердана? быстро уточнила Катерина, отмечая про себя, как атмосфера в комнате начинает разряжаться.
Именно, кивнул князь. Любите стрелять, сударыня?
И стрелять, и верхом скакать, и охотиться, вступил полковник в разговор. Не девка, а башибузук вырос.
Ну, может, это и неплохо, усмехнулся Ростовцев. В этих местах казачки всегда такое умели. И ничего, живут. Главное, чтобы женщина свое главное предназначение не забывала. А остальное мелочи. А в наших местах так и вовсе достоинство.
И каково же, по-вашему, предназначение женщины? ощетинилась Катерина, ожидая высказываний о недопустимости подобного поведения.
Да как Всевышним изначально назначено, так и есть, развел Ростовцев руками. Детей рожать, за домом следить, хозяйство держать. А что охоту да верховую езду любите, так это даже и хорошо. Расстояния у нас тут долгие. Иной раз куда доехать, так только верхом. А без оружия лучше и не бывать. Всякое случается.
Выходит, у вас такое поведение девицы из хорошей семьи презрения не вызывает? прямо спросила Катерина, с вызовом глядя ему в глаза.
Нет, спокойно выдержав ее взгляд, ответил князь. Я, сударыня, человек широких взглядов и могу принять многое. Но также имеются вещи, которых я никогда не приму. Но об этом не с вами и не здесь, закруглил он разговор.
Значит так, молодежь, заявил Тарханов, закусив очередную рюмку соленым огурчиком. Вот после десерта ступайте в малую гостиную и обсуждайте свои взгляды сколько влезет. А нас, стариков, от подобных разговоров избавьте.
Руслан, а вы когда обратно ехать собираетесь? сменила тему Лизавета.
Как служба решит, усмехнулся князь. Но письмо от вас Михаилу я обязательно заберу. К слову, я вам от него тоже послание привез, добавил он, заставив княжну мило зардеться.
Потом все. Потом, повторил Тарханов, сурово сдвигая брови. А вы, девушки, извольте не вмешиваться с разговор старших.
Папенька! возмутилась Лизавета.
Давно уже папенька, сварливо отозвался Тарханов. Даст бог, скоро уж дедом стану.
При этих словах старые приятели переглянулись и дружно, с некоторой грустью усмехнулись.
* * *
Письмо от князя Тарханова Руслан получил сразу после Крещения. Его очень удивило, что обратился князь не к Рязанову, как к начальнику отдела, а именно к нему. По всему выходило, тут было что-то личное, о чем князю нужно было поговорить именно с ним. Показав письмо приятелю, Шатун ожидал от Михаила каких-то дополнений, но граф и сам оказался в полнейшем недоумении. Взяв с собой пятерку казаков в сопровождение, Руслан следующим же утром выехал в Краснодар. Просьбы поспешить в письме не было, но парень решил не откладывать дело в долгий ящик. Князь не так часто обращался к нему лично с какой-либо просьбой, поэтому Шатун решил, что должен быть готов ко всему. В том числе и к возможным боевым действиям. Так что оружия и он, и казаки взяли столько, что можно было взвод вооружить. Ну и патронов соответственно.
В общем, через сутки его команда осадила коней у знакомых ворот, и привратник, увидев знакомую фигуру, без единого слова бросился их открывать. Мажордом, очевидно, предупрежденный князем, с каменной физиономией вызвал слуг и, приказав им обеспечить казаков всем потребным, лично повел Руслана в выделенные ему комнаты. К слову, именно в этих апартаментах он проживал в прошлые свои приезды. У парня сложилось впечатление, что князь просто приказал оставить эти комнаты за ним. Зачем? Сложный вопрос, но влезать так далеко в личное Шатун бы не решился. Так что, приняв все, как оно есть, парень быстро разделся и, пройдя в туалетную комнату, принялся приводить себя в порядок. Смыв с себя пот и дорожную грязь, он переоделся в чистое и, едва выйдя в коридор, был встречен лично мажордомом. Убедившись, что гость готов к встрече с хозяином, мажордом попросил парня следовать за ним и не спеша направился на хозяйскую половину дома.
К большому удивлению Руслана, в доме, кроме него, были и еще гости. Встретивший его с радостной улыбкой Петр Иванович представил парню пожилого мужчину как своего старого сослуживца, приехавшего сюда для лечения, и, пригласив к столу, принялся расспрашивать о текущих делах. Больше всего князя интересовало состояние здоровья Руслана. Сообразив, что гости не в курсе всех местных дел, Шатун принялся отвечать, ведя почти светскую беседу. Но уже через несколько минут полковник Вяземский весьма презрительно отозвался о его так называемом папаше, и парень понял, что нужно что-то менять, и быстро, иначе беседа может перерасти в скандал, который ему был совершенно не нужен. Судя по высказываниям, человеком полковник был довольно резким и в выражениях стесняться не привык. Высказывал то, что думает, без оглядки на последствия. Чуть подумав, Руслан решил лишить его самого весомого аргумента в этом странном споре и сам прошелся по покойному родителю, заставив всех смущенно замолчать. Прием был неожиданный, в местном обществе не принятый, но, как говорится, самокритика вещь удобная. После нее другому сказать нечего. В столовой повисло напряженное молчание, заставившее собравшихся чувствовать себя неловко. Положение спасла дочь полковника.