Шашкой он лучшего выборного бойца из горцев побил, с одобрительной улыбкой рассказал Тарханов. Эх, Паша, ежели я начну тебе все его подвиги расписывать, скажешь, что я на старости лет брехуном стал. Да только о тех делах даже я не все знаю.
Оно и понятно, кивнул полковник, вспомнив, что контрразведка дела ведет по большей части секретные. Да только я тебя, Петр Иванович, слишком давно знаю, чтоб неверием обижать. Раз говоришь ты, что он такое сделал, значит, так оно и есть. Да и полный Георгиевский бант не пустой звук. Такие награды на паркете не выслужишь. Я только одного не пойму. К чему ты вдруг решил мне этого юношу так нахваливать? Чего задумал?
Ничего, Павел Лукич, вздохнул Тарханов с грустной улыбкой. Просто увидел, как у тебя лицо скривилось, когда ты фамилию услышал, вот и решил показать, что и от гнилой ветки можно добрый плод получить. Да и Катерина твоя с него за столом глаз не сводила. Видать, глянулся ей богатырь наш.
Ну, это еще бабка надвое сказала, снова насупился полковник. Ей сейчас глянулся, а завтра, совсем даже наоборот. Обжигался я уже.
Не дури, Павел Лукич, отмахнулся Тарханов. Кобылка твоя с норовом, но и у меня казак не промах. Глядишь, и объездит.
* * *
Три дня, которые Руслан провел в Краснодаре, протекли весьма насыщенно. Так сложилось, что дело, по которому его вызвал князь Тарханов, сводилось только к одному, вывезти и сохранить его архив, в котором хранились материалы, а точнее, компромат на очень многих высокопоставленных лиц империи. В том числе и на того полицейского генерала, от которого так ловко избавился сам Руслан. Понимая, что материалы эти настоящая информационная бомба, и он оказался втянутым в игры серьезных и очень больших мужчин, Шатун приказал уложить все бумаги в один большой сундук, купленный им на базаре, и попросил князя одолжить для перевозки крытый фургон. Чуть усмехнувшись, Петр Иванович вызвал мажордома и приказал тому показать парню подготовленный для него транспорт. Это был такой же фургон, как Руслан использовал в операции по поимке разбойников. К фургону прилагалась пара могучих першеронов. Глядя на этих громадных зверей, Шатун только в затылке почесал, пытаясь понять, зачем было тратить огромные деньги и покупать тяжеловозов, если можно было обойтись просто парой обычных лошадей. Мажордом, заметив его сомнения, осторожно коснулся пальцами его рукава, привлекая внимание и склонившись к плечу, тихо прошептал:
Его сиятельство приказали этих коней вам отдать. Сказали, вам в ваших делах они сильно пригодиться могут.
Вспомнив, что в их хозяйстве уже имеются восемь подобных громадин, Руслан только тяжело вздохнул. Эти кони требовали к себе особого отношения, и обычным сеном их не прокормишь. Тут овес нужен. В товарных количествах. Тогда и отдача от них будет серьезная. С другой стороны, для завода такое количество уже вполне достаточно. Жеребята от этих коней будут расходиться по серьезной цене. Главное, не загубить племенной косяк.
Придется толкового лошадника искать, вздохнул Руслан и, развернувшись, отправился обратно в кабинет хозяина.
Главным условием в просьбе князя было не просто сохранить архив, а сделать так, чтобы его никто кроме самого Руслана не смог найти. Князь особо оговорил условие, по которому он мог бы достать эти бумаги на свет божий. Только его личная просьба или письмо с малой печатью. Сняв с пальца перстень, князь протянул его парню, для внимательного изучения. Повертев перстень в руках, Шатун постарался запомнить рисунок до последней черточки и, вернув его обратно, осторожно уточнил:
Петр Иванович, вы чего-то опасаетесь?
Трудно сказать, сынок, помолчав, вздохнул князь. Вроде все уже успокоилось и никаких опасений дела не вызывают, но точно знаю, что нам той истории не простили. Явно в драку не полезут, уж очень много всякого тут всплыло, когда комиссия из столицы приезжала, но втихую гадить будут точно.
Это уж как обычно, согласился Руслан, прикидывая, что можно в этом случае сделать. По всему выходило, что ничего. Тут шли игры на таком уровне, что одним выстрелом не отделаешься. Тут придется баллистическую ракету изобретать. С кассетным боезарядом. Усмехнувшись собственным мыслям, Шатун мрачно скривился и, чуть подумав, решил сменить тему.
Петр Иванович, а что, папаша мой господину полковнику задолжать сумел, что он так резко на фамилию мою отзывается? осторожно поинтересовался он.
Слава богу, нет, отмахнулся Тарханов. Тут другое. Паша человек прямой и честный, и потому подобных людей просто не приемлет. А папаша твой, земля ему пухом, тот еще прохиндей был. Ну, соответственно и от тебя теперь все того же ждут. Я потому и стал Паше про тебя всякое рассказывать, чтобы понял он, что ты человек серьезный. Да еще и дочка у него чудить принялась. Ну, про сватовство ты слышал. А ему, как и мне, хочется внуков понянчить. В общем, не бери в голову. Тут больше у него свое вылезает, а до тебя ему теперь и дела нет. Лучше вон свези Катерину за город, пострелять, лукаво усмехнулся князь.
А господин полковник позволит? иронично поинтересовался парень.
А вот сейчас и узнаем, ехидно отозвался Тарханов, поворачиваясь к открывшейся двери, в которую вошел упомянутый полковник.
И чего ты, Петр Иванович, узнать хочешь? сварливо уточнил Вяземский, тяжело опускаясь в ловко подставленное Русланом кресло.
Отпустишь дочку с Русланом верхом покататься и пострелять? прямо спросил князь приятеля.
Ты никак охоту задумал? подобрался полковник.
Не до охоты теперь, отмахнулся Тарханов. Вон, пусть молодежь веселится, кивнул он на парня.
Для охоты сейчас не сезон, пожал Руслан плечами. Так, за городом проедемся да по мишеням постреляем. Я все одно собирался ехать, а Екатерине Павловне в доме все время сидеть скучно.
Это верно, скривился полковник. Ладно. Езжайте. Но чтоб дотемна дома были.
Будем, пообещал Шатун, едва не рассмеявшись, услышав последнюю фразу. «Словно подросткам», подумал он, пряча усмешку.
Ступай, сынок. Прикажи слугам коней готовить, отпустил его князь, поворачиваясь к приятелю.
Девушку Руслан нашел в комнатах Лизаветы. Вежливо постучавшись, он предложил девицам совершить небольшую верховую прогулку, на что княжна сморщила носик и отказалась. Ей подобные развлечения были не интересны. Катерина же мгновенно загорелась и, согласившись, понеслась одеваться. Пройдя к себе, парень прихватил побольше патронов и, пройдя в людскую, приказал казакам седлать коней. Ездить в одиночку он давно уже отвык. Катерине заседлали кобылу из княжеской конюшни. Выскочив из дома в мужском наряде, девушка ловко осмотрела подготовленную для нее лошадь и, недоуменно хмыкнув, негромко проворчала:
Могли бы и порезвее лошадку подыскать.
Ну, аргамаков в княжеской конюшне не имеется, но и эта лошадка неплоха, осторожно высказался Руслан, усаживаясь в седло своего Беса.
А если б был, вы бы позволили его оседлать для меня? тут же спросила девица, ловко вскакивая в седло.
Ну, кавалерист вы опытный, значит, лошадь не загубите. Так почему бы и нет, пожал Шатун плечами.
Вы сказали это так, словно у вас аргамак имеется, фыркнула Катерина.
Имеется. В Пятигорске, спокойно кивнул Шатун.
Шутите! ахнула девушка. Неужто чистопородный?!
Именно. Тоже кобыла. Теперь придется жеребца для нее искать, вздохнул Шатун, припомнив, сколько может стоить подобный конь.
А про вас рассказывали, что вы не богаты, удивленно проворчала Катерина.
Не богат, все так же спокойно подтвердил Руслан. Кобылка мне трофеем досталась. От турка ее забрал. А Бес это подарок, похлопал он жеребца по круто выгнутой шее.