Благодарствую, Петр Иванович, растерянно улыбнулся граф.
Уж кому как не тебе будущее дочери своей я доверить могу? развел князь руками. Эх, Тотошеньки моей нет боле, а то разом бы две свадьбы сыграли, чуть слышно всхлипнув, закончил он.
Простите, Петр Иванович, не уберег, вздохнул Руслан в ответ.
Господь с тобой, сынок, отмахнулся Тарханов. Нет тут твоей вины. Ты уж прости старика, что я так, по больному, но мне и вправду жаль. Мы б с вами еще таких дел наделали
Так я вроде еще не помер, развел Руслан руками. Вы только скажите, что нужно, а дальше мы сообразим.
Рязанов, погруженный в свои мечты, только согласно кивнул, поддерживая приятеля.
Спаси Христос, мальчики. Знаю я, что во всем на вас положиться могу, благодарно кивнул Тарханов. Но и вы знайте. Случись беда какая, сразу ко мне езжайте. Ничего не пожалею. Слово даю, заверил князь, поочередно пожимая приятелям руки.
* * *
Доктор отложил деревянную трубочку, которой слушал дыхание полковника, и, несколько раз встряхнув кистями рук, попросил пациента обнажить живот. Помяв брюшину, врач велел полковнику открыть рот и высунуть язык. Примерно с минуту поизучав его, врач кивнул и, вздохнув, устало произнес:
Язвенная болезнь у вас, ваше высокопревосходительство. Придется соблюдать умеренность в еде, исключить все острое, жирное, а также жареное и печеное.
Да я ж сдохну! тут же возмутился Вяземский и, скривившись, снова ухватился ладонями за живот.
И постарайтесь поменьше волноваться, все тем же ровным, менторским тоном продолжил врач.
Неужто нет никакого лекарства? робко уточнила супруга полковника.
Лечение сей болезни длительно и трудно, развел врач руками. Язва, она язва и есть. И не важно, где она выскочила. На коже или в желудке. Было бы неплохо съездить на воды, за границу. В Германию или во Францию, но это уже от вашего решения зависит.
А что, поближе воды нигде не имеется? сварливо поинтересовался полковник. У нас вон, в роще ключ имеется, вода до того холодная, что ажно зубы сводит.
Там воды необычные, стоически вздохнул врач. Так называемые серные. Оченно даже полезные для человеческого организма. А поближе Есть и поближе. На Кавказе, к примеру. Но там сейчас война, осмелюсь напомнить.
Нет на Кавказе войны, продолжал ворчать Вяземский, упрямо набычившись. С турками у нас война. А Кавказ, это порубежная часть нашей с вами, сударь, империи. Да, там бывает и постреливают, не без того, но войны там нет.
А когда постреливают, это еще не война? иронично уточнил врач.
Нет. На охоте тоже бывает постреливают, но войной это никто не называет, злорадно отозвался полковник.
Ну, вам решать, решил прекратить бесполезный спор врач. Вы только на меня после зла не держите, ежели случится чего, ехидно добавил он.
Я что-то в толк не возьму, доктор. Вы меня, боевого офицера, стрельбой напугать хотите? окончательно рассвирепел полковник.
Да господь с вами, Павел Лукич, тут же открестился доктор. Это для меня любая стрельба словно ножом по сердцу. Уж поверьте, слишком хорошо мне известно, сколько всяких глупых ранений случается, когда господа по пьяному делу начинают с оружием удаль свою показывать.
Понятно, сделав над собой усилие, кивнул Вяземский. Еще чего скажете, или только в еде мне ограниченным быть?
Пока только так, кивнул врач, поднимаясь.
Благодарю, холодно попрощался полковник и отвернулся в сторону, делая вид, что его там что-то заинтересовало.
Супруга полковника незаметно вложила в ладонь врача купюру в три рубля и отправилась провожать его до коляски, а крутившаяся тут же Катерина, присев на край кровати, ласково погладила отца по плечу и, тихо вздохнув, осторожно спросила:
Сильно болит, папенька?
Терпимо, буркнул полковник, оттаивая на глазах.
Может, вам и вправду послушать доктора и съездить на воды? нейтрально предложила девушка.
За границу не поеду, отрезал Вяземский, тут же снова начиная злиться.
Да кто ж про заграницу говорит? тут же выкрутилась девчонка. Поедемте, папенька, на Кавказ. Слышала я, что воды там и вправду целебные. А что стреляют, так нам ли того бояться? К тому же и там люди живут. Вон, давеча Лизанька Тарханова рассказывала, что от них всякие болезные то и дело здоровыми уезжают. А они там все время живут. А Тархановы семья известная. Княжеский род. Могли бы уж давно в столицу перебраться, коль было б желание. Лизанька вон против наших местных девиц словно амазонка. Так здоровьем и пышет.
А ты, егоза, никак со мной туда намылилась, проворчал полковник, давно уже уловивший причину этих ее уговоров.
А как иначе, папенька? Кто за вами в дороге присмотрит? Кто воды подаст, за прислугой проследит? тут же нашла сотни причин Катерина.
А мать, значит, на хозяйстве оставим? задумчиво поинтересовался Вяземский.
Ну, кому-то надо тут за делами приглядеть.
Тоже верно. Ладно, подумаю, не стал ничего обещать полковник, но Катерине и этого было достаточно. Пряча улыбку в уголках губ и бесенят в глазах, она быстро поцеловала отца в гладко выбритую щеку и выскочила из его спальни.
Вот ведь непоседа, еле слышно буркнул Вяземский, провожая свою любимицу долгим взглядом. Эх, ей бы мальчишкой родиться, офицер бы вышел любо-дорого. А так получается, ни богу свечка, ни черту кочерга. И кто ее возьмет, с таким-то характером.
Вернувшаяся жена присела на стул рядом с кроватью и, окинув мужа задумчивым взглядом, негромко спросила:
Рассказывай, Павлуша, чего решил.
Да чего тут рассказывать, отмахнулся полковник. Доктор все про заграницу твердит, да только долго это и дорого. Катька, вон, на Кавказ тянет. Да только там и вправду бывает, что разбойники местные шалят. Вот и думай тут, куда лучше.
Ну, то, что Катерине на Кавказ загорелось, оно понятно. Ей княжна Тарханова про те места все уши прожужжала. Но слыхала я, что там и вправду люди излечиваются. А разбойники так их и тут хватает.
Права ты, Марфуша, помолчав, вздохнул Вяземский. Со всех сторон права. Да и не страшны мне те разбойники. Вон, пару пистолей возьму да ружье. Припасу огненного да свинца побольше, вот и вся недолга. Ну и Катерине, само собой, такой же набор. Поди возьми нас.
Да ты никак решил и ее с собой тащить?! вдруг возмутилась супруга.
А что делать прикажешь, милая, развел полковник руками. Кто за слугами присмотрит? Кто мне поможет, коль снова плохо станет? Нет, Марфуша, в такую дорогу одному ехать проще сразу прямо тут отходную заказать. Вот ведь незадача, скривился он, потирая ладонью живот. Совсем старый стал. Болячка одолела.
Не гневи бога, Пашенька, осадила мужа Марфа Ивановна. Мы с тобой добрую жизнь прожили. Бурную. А уж тебе и подавно жаловаться грешно. И воевал, и стране честно служил. А что заболел, так это с каждым случиться может.
Так что, отпустишь Катьку со мной? помолчав, прямо спросил полковник.
А что с вами поделаешь? вздохнула женщина. Все одно она к тебе всегда больше тянулась. Езжайте уж.
А может, вместе? чуть подумав, предложил Вяземский. Оставим все на управляющего, да и поедем. Он хоть и шельма, но человек верный. Справится.
Нет уж. Сначала вы поезжайте. Вот оправишься, тогда и я, может, приеду, подумав, решительно заявила Марфа Ивановна.
Возок покупать придется, вдруг вспомнил полковник. Раньше Рождества все одно не выехать.
Нашел, о чем думать, отмахнулась супруга. Леньке велю, хоть завтра тебе возок пригонит. Благо в городе мастеров хватает.
Имение Вяземских располагалось за Гатчиной, так что в словах Марфы Ивановны имелся смысл. Доехать до Петербурга и купить зимний возок было небольшой проблемой. Поднявшись, она поцеловала мужа в седой висок и, быстро перекрестив, вышла.
Прикажи чаю подать, бросил ей вслед полковник, откидываясь на подушки. Болезнь эта навалилась неожиданно, разом скрутив его так, что не вздохнуть, не охнуть. В животе словно раскаленной кочергой ворочали, и от этой боли бравый полковник, умевший одним своим рыком вогнать в страх даже придворных шаркунов, принимался скулить, словно маленький щенок. Спасал от боли только холодный обрат, которым потчевала его бабка ключница. Тяжело вздохнув, полковник поправил рубашку и, с тоской посмотрев на разукрашенное морозным узором окно, тихо проворчал: