Но если раздраженные турки ничего не могли сделать России и Австрии, то всю свою злобу они возжелали выплеснуть на маленькую Черногорию. Уже в 1792 году Мехмед-паша Бушатлия, начал серьезную подготовку к захвату Черногории. Силы были совершенно неравны. Владыка Петр положил все усилия, чтобы избежать прямого конфликта. Но все было напрасно, скадарский паша был непреклонен.
Владыка написал пламенное воззвание к черногорцам, призывая их всех встать на защиту Отечества. В этом призыве он проклинал предателей, «у того, у кого чести и почтения нету, он и род его да останутся в вечной срамоте и бесчестии, как предатель веры и закона и хулитель имени Божия, как кровник всего нашего народа».
Перед битвой Владыка причастил Святых Христовых Тайн всё свое войско. Две армии сошлись в горной долине в северо-восточных пределах Черногории. Турки медленно двигались в гору, а черногорцы поджидали их. Враги имели трехкратное преимущество. После первого столкновения черногорцы, вяло отбиваясь, стали хаотично отступать или попросту бежать, показывая противнику спины. Турки, видя такой исход, воодушевленные бегством черногорцев, с победными криками бросились преследовать противника. Они бежали в гору и силы их постепенно ослабевали. Вдруг, нежданно, нечаянно, разбегающиеся черногорское воинство резко остановилось, развернулось, мгновенно сомкнуло ряды и с единодушным возгласом «За крест честной и свободу золотую!», от которого, казалось, затряслись все окрестные горы, ринулось уже под гору на утомленных преследованием турок, которые от неожиданности даже не сумели организовать оборону. В то же самое время из окрестных скал высыпало множество черногорцев воинов-одиночек. В той области было множество малых пещер, где могло поместиться лишь по одному человеку. Сидящего в такой пещере ратника не могла поразить турецкая кривая сабля, а черногорские сабли могли рубить и колоть, вот ими эти одиночки-смельчаки из пещер поражали противника. Через несколько часов все было кончено, турки понесли тяжелое поражение, потеряв при этом 3000 человек, сам Мехмед-паша Бушатлия был ранен. Следующая битва поставила окончательную точку в борьбе черногорцев с Мехмед-пашой. В сентябре 1796 года войско Мехмед паши было вновь разбито, а сам он погиб.
В 1797 году после гибели Венецианской республики Австрия оккупировала Боку Которскую. Население этого края, в основном, православное, желало войти в состав Черногории. К тому же австрийцы грубо попрали все ранее принятые договоренности, по которым Австрия признавала права Черногории на эти приморские земли. Это было, как говорил Владыка Петр, плата за черногорскую кровь, пролитую в совместных войнах с Турцией. Кроме того, австрийцы, опасаясь черногорского влияния, пытались сместить Владыку Петра, и вообще, не прекращали интриг против него.
Австрийский наместник в Которе, указывая на черногорскую опасность, приводил как доказательство, некий турецкий ферман (указ турецкого султана), которого добился русский царь Павел I; нему турки признавали черногорский народ свободным и независимым.
При царе Павле I отношения между Черногорией и Россией приняли совсем иной характер. Царь Павел I действительно в полноте осознавал роль России, которая, будучи Третьим Римом не может иметь национальных интересов, а имеет лишь национальные обязанности наложенные на нее Богом, по отношению к страждущим православным народам. Русская помощь черногорцам была увеличена вдвое и составила 1000 золотых дукатов в год (весь XVIII век она составляла 500 дукатов). Царь говорил, что черногорцы во всякой неволе могут рассчитывать на помощь. В то время Черногория значительно усилила свое войско русским оружием. На всякую просьбу владыки Петра царь Павел I отвечал положительно. Лишь в вопросе о присоединении Боки Которской к Черногории было предложено подождать. Павел I наградил черногорского владыку орденом Александра Невского. Событие это весьма торжественно отмечалось в Черногории, с поднятием русских знамен и стрельбой из пушек.
После убийства Павла I его сын, царь Александр I, стал игнорировать Черногорию. Это положение было опасным еще и потому, что Австрия заняла к Черногории враждебную позицию. В такой ситуации среди некоторых черногорцев появились настроения о необходимости установления политических связей с Наполеоном Бонапартом. И как только весть об этом достигла Петербурга, равнодушие царя Александра I сменилось самыми энергичными мерами.
В Черногорию был послан граф Марко Ивелич (серб по происхождению). Выяснив ситуацию, Ивелич доложил царю, что Владыка Петр полностью превратил Черногорию во французскую провинцию. После такого доклада Ивелич получил полномочия выманить Владыку в один из приморских городов, там его арестовать, и на любом русском корабле отправить в Россию для суда и препровождения в Сибирь.
Осознавая грозящую опасность все черногорцы в 1803 году собрались на скупщину и приняли обращение к царю Александру I, в котором четко разъяснено, что опасения царя по поводу возможной внешне политической переориентации Черногории не имеют под собой никаких оснований, черногорцы были и остаются, верны русскому царю.
Что же касается деятельности графа Ивелича, то он, поддерживаемый австрийским наместником в Которе, имеет лишь одно намерение: стать черногорским князем, и поэтому черногорцы просят царя послать на Цетинье нового консула, непременно русского по происхождению, для полного разъяснения ситуации.
Александр I внял голосу черногорской скупщины и послал в Черногорию нового консула Александра Иосифовича Мазуревского, чей приезд на Цетинье вызвал большую радость среди народа. Приезд русского консула снял все недоразумения и значительно улучшил русско-черногорские отношения.
Успехи Наполеона к 1806 году ясно показывали, что французы будут стремиться к захвату Далмации, и в этой связи значение Черногории выросло необычайно. Мазуревского на посту консула сменил тайный советник Сандковский, который привез владыке помощь в размере 3000 дукатов. Австрийцы, потерпев поражения от французов, передали им Далмацию и Боку Которскую. Делегация православных жителей Боки обратилась к владыке принять их под свою защиту. Получив одобрение из Петербурга, черногорцы спустились с гор и заняли приморские города.
Вскоре в залив прибыли русские боевые корабли и в самом большом порту Боки было поднято русское знамя. С этого момента русские и черногорцы стали действовать совместно против общего врага французов. Русская эскадра под командованием адмирала Синявина продвигалась к северной части Адриатического моря, черногорские отряды на кораблях выполняли роль морской пехоты. Вскоре русско-черногорские силы осадили крупнейший порт Далмации Дубровник. Можно, кстати, отметить, что Далмация была, чуть ли не единственным местом в Европе тех лет, где французы терпели поражения.
События эти имели также отражение в Пушкинской поэзии:
«Черногорцы? Что такое?
Бонапарте вопросил.-
Правда ль: это племя злое
Не боится наших сил?»
По условиям Тильзитского мира Русский флот ушел из Адриатики и Ионических островов, а черногорцы ушли из приморских городов в свои горы. В том же году Наполеон потребовал от владыки Петра дозволить французам открыть свое консульство на Цетинье. По этому поводу была собрана скупщина, которая на требование «властителя мира» ответила, что без разрешения русского царя никакого иностранного консульства на Цетинье быть не может.