Я ненавидела жаловаться, поэтому всегда все держала в себе. Я боялась возражать, поэтому во всем потакала матери. Год назад мы с мамой сильно поссорились именно из-за этого.
Я не понимаю одного, Варя, зачем тебе идти работать в какой-то паршивый журнальчик, когда ты профессиональный аналитик? на повышенных тонах говорила мама.
Мама, прошу не начинай!
Ты стажировалась в хорошей компании! Там тебя ждут!
Я стажировалась там, потому что ты так захотела, я довольно грубо ткнула в нее пальцем, злость во мне закипала все сильнее. Ты через знакомых меня устроила, но без моего ведома!
Минуту мы молча стояли на кухне. Помещение освещала только подсветка от фурнитуры и фонари за окном.
Я прервала затянувшееся молчание, хотя очень хотелось просто уйти к себе в комнату.
Я правда старалась быть достойной дочерью, уже тихо начала я. Поступила в университет на бюджет, училась лучше других, часто приезжала к вам, голос задрожал от подступающих слез. Мне было тяжело произносить правду вслух колющую истину, которая долго жила внутри меня. Мама подошла ко мне и приобняла.
Ты и есть достойная, доченька, она гладила меня по спине, успокаивая.
Я не собираюсь больше идти на поводу твоих желаний. Я выбралась из ее теплых объятий, хотя мне так хотелось в них раствориться. Да, я не знала, на кого идти учиться, но я никогда не хотела заниматься этой чертовой статистикой.
Я повернулась в сторону двери и сделала несколько шагов, когда услышала:
Но это высокооплачиваемая и востребованная профессия.. мама не успела договорить, я прервала ее.
Если тебе так нравится эта аналитика и та компания, то, пожалуйста, иди и работай там.
С этими словами я ушла. Ушла не только из кухни, но и из дома. Билеты были куплены только на завтра, поэтому я ушла к школьной подруге на ночь. Мне не хотелось разговаривать с мамой. Тогда поздно вечером позвонил отец.
Папа, не переживай, со мной все хорошо, начала сходу тараторить я. Я сейчас у Кати, завтра уеду. Квартиру на первое время я нашла, денег пока хватить должно.
Солнце моё, ты всегда была самостоятельной, за это я не переживаю, папа тяжело вздохнул. Ты пойми, что мама заботиться о тебе, как и я. Мы бы никогда не пожелали тебе зла.
Я все понимаю, пап, но ты слышал маму. Не могу пока ее видеть и слышать. Я хочу строить всю жизнь, собственную. Пусть неуклюже, пусть неуверенно, пусть не богато, но отдельно. Мне нужна свобода.
Пять секунд папа ничего не говорил.
Хорошо, сказал он. Ты права и поступаешь правильно. Просто знай, что мы с мамой тебя любим и всегда готовы помочь.
Спасибо, пап, хрипло ответила я, снова начиная плакать.
Люблю тебя, солнце.
И я тебя.
Я повесила трубку. После этого случая я не звонила маме больше месяца, лишь изредка поддерживая связь с папой, чтобы сказать, что у меня все в порядке.
Он всегда был добрым и щедрым человеком. Я его отговаривала и даже ругала, но иногда он скидывал мне небольшую сумму на карту с подписью: Не ставь себе рамки, у тебя одна жизнь.
Спустя два месяца мы помирились с мамой, но отношения с тех пор стали напряженными и натянутыми, будто нас связывала тонкая нить, которая вот-вот порвется. Я никак не могла пересилить себя, чтобы стать мягче и терпимее к маме. Она же в свою очередь не переставала напоминать мне о том, что я не двигаюсь с места и по-прежнему остаюсь простым офисным работником непонятного журнала. Конечно, я понимала, что она любит меня и хочет, чтобы все было хорошо, но ее способы проявления любви были отличными от моих представлений.
Добравшись до дома, я сразу ушла в душ. Под прохладными струями воды мне стало немного легче, но теперь я всем телом ощущала, что утомлена. Поэтому, когда я упала в кровать, мгновенно уснула.
Маленький дачный домик появился в поле моего зрения. Стены его были выкрашены в серый цвет, а темная крыша была пологой. На меня смотрела уютная веранда, через которую нужно было пройти, чтобы войти внутрь.
Я оглянулась по сторонам и поняла, что по-прежнему нахожусь в своем уже полюбившемся сновиденческом месте. Дом располагался на краю невысокого обрыва, с которого открывался вид на море. Постройку окружали невысокие круглые сосны, какие я видела однажды в детстве на море. Это была моя первая и последняя поездка на юг. Наверное, мне тогда очень полюбилась большая вода, да и чувствовала себя маленькая Варя намного беззаботнее, потому что сейчас мой мозг генерирует именно подобное место.
Я пошла по периметру домика, наслаждаясь уже полуденным солнцем, которое нежно и ненавязчиво припекало. Оказавшись позади дома, я обнаружила небольшой сад. На клумбах, обрамленных камнями, росли белые ветреницы 1 , ясколки 2 , бархатцы и гвоздики.
Будучи маленькой, я часто приезжала к бабушке в деревню, где мы вместе высаживали различные растения. Бабушка любила рассказывать мне о каждом цветке. Но делала она это особым образом: сочиняла истории, превращая цветы в заколдованных принцесс. Я с большим восхищением слушала ее, пока мы копали ямки для посадки. Помню, как ухаживала за цветами, поливая их и разговаривая. Ведь когда-то они были людьми, думала я тогда. Летние детские воспоминания вызывали улыбку на лице.
Мне стало любопытно, как выглядит дом внутри, поэтому я вернулась к входу. Поднялась по двум ступеням на веранду, на которой стояло два стула и журнальный столик. Идеальное место для завтрака. Я потянулась к дверной ручке, но не успела ее коснуться, как дверь открылась, и в проеме я увидела Тимофея. Он показался мне более мрачным, чем обычно. На нем была простая белая футболка и черные джинсы, а на шее висел серебряный кулон в виде прямоугольника или, может быть, рамки, потому что середина была пустой.
Привет, улыбнулась я.
Привет, заходи, сказал Тим и впустил меня в дом.
Я убрала прядь волос за ухо. Дурацкая привычка, по которой можно понять, что я нервничаю. Стоп, я нервничаю? Из-за чего это мне нервничать? Я прикрыла глаза, отгоняя прочь мысли. Знаю, что это сон, но всё-таки не хотела, чтобы Тим снова услышал их.
Можешь пока присесть на диван, сказал он, указывая на простой диван, стоявший напротив камина. Я доделаю кое-что и вернусь. Это займет пару минут, хорошо?
Без проблем, я посмотрела в его карие глаза, в которых прочитала беспокойство. Спрашивать ничего не стала, поэтому просто присела на диван, подогнув под себя ноги.
Тимофей зашел в комнату, располагающуюся слева от входа. Гостинная же была справа и никак не была отгорожена стенами. Светлые стены, неброская мебель, книжные полки. Это просто мечта минималиста. Интерьер смотрелся лаконично, что радовала мой глаз. Я толком не успела осмотреть комнату, как вернулся Тимофей и сел рядом.
Он повернулся ко мне, подогнув одну ногу под себя, но взгляд был пустым. Тимофей смотрел сквозь меня. Я долго думала, спрашивать его или нет. Но в своем сне я могу делать все, что захочу. Так ведь?
Тим, аккуратно начала я, у тебя все в порядке?
Ты о чем? спросил он, слегка нахмурив брови.
Мне просто показалось, что ты мыслями где-то далеко. Что-то случилось?
А, ты про это. Нет, все нормально, этим ответом Тимофей почти отмахнулся, не желая рассказывать. И сначала я хотела отстать, но слова сами полились наружу.
Что ты подразумеваешь под нормально? мне вдруг стало неловко от того, что я как будто пытаюсь залезть в душу к человеку. Просто у всех людей оно разное, пожала я плечами, уже жалея, что начала этот разговор.
Тимофей задумчиво хмыкнул.
Согласен, он сделал паузу, подбирая слова. Мое нормально сейчас это понимать, что я жив и здоров, что у меня есть крыша над головой и еда, а остальное.. Остальное приложиться, теперь его взгляд был направлен на меня. Просто одному моему близкому человеку нездоровится, и я переживаю.