И от того, что нашли коллеги из таможни.
Если профессор умер своей смертью, если он скончался от отсутствия медицинской помощи или лекарств, или был неосторожен в этом вины Эос нет. Если в его смерти присутствует криминал все сложнее. Я не могла с уверенностью сказать, что и насколько сложнее, но подозревала, что случайно вляпалась в политику. Утешало меня то, что мое дело экспертиза и рапорт. Я полицейский, но я и ученый, я работаю с фактами, с которыми не поспоришь, а дипломатия не моя сильная сторона.
Кража артефактов. Я краем уха слушала инструкции по безопасности и не отрываясь смотрела на шкаф. Шольц и Монтенегро не зря тревожатся: с Эос вывезли какие-то там ископаемые ценности, и это значит, что в контрабанде замешан кто-то из тех, кто, как и они, как и я, работает на правительство. Такие люди были на Астре, такие люди были на Эос. Да я лезу к тигру в пасть, причем без оружия.
Мое дело кости, напомнила я себе. Инструктаж закончился, в каюте погас свет, двигатели перешли во взлетный режим, меня мягко вдавило в кресло. Я порадовалась, что хотя бы кресла в каюте первого класса отличные, а чартерный рейс стартовал без задержек, и, словно в насмешку над моей наивной верой в лучшее, в ванной комнате сорвало кран.
Я выругалась сквозь зубы, но громко и отчетливо. «Кассиопея» задрожала, как героиня любовного романа при встрече с суженым, и кряхтя отлепилась от взлетной площадки. Я, преодолевая перегрузки, дотянулась до пульта и вызвала бортпроводников. Вода умиротворенно поблескивала возле двери в ванную комнатку и завораживающе плескалась за перегородкой.
Добрый день, это каюта два-А, у меня при старте сорвало что-то в ванной.
На том конце переговорного устройства повисло молчание. Я просто видела, как у бедняги робота плавятся платы: монитор показывал, что я сижу в кресле, а я сообщала, что нахожусь в ванной комнате. Надо было сформулировать так, чтобы робот понял я к поломке никоим образом не причастна.
Что-то щелкнуло, и раздался человеческий голос.
Добрый день, мэм, повторите, пожалуйста, что у вас случилось?
Понятия не имею, процедила я. В ванной комнате что-то сорвало, вон, вода уже вытекает в каюту.
Понял вас, мэм, я перекрываю воду, быстро сказал бортпроводник, и плеск в ванной прекратился. Теперь платы начали плавиться у меня.
Вы спятили? заорала я и вскочила бы с кресла, но ремни держали надежно. Вы меня оставили вообще без воды? Пришлите ремонтного робота!
На том конце опять замолчали, и чем дольше в переговорном устройстве висела тишина, чем яснее я понимала: три дня полета наслаждением точно не будут.
Пока мы не выйдем на крейсерскую скорость, мы никого не можем прислать, мэм и у нас нет ремонтного робота.
Три дня полета будут пыткой.
«Космовионика» приносит вам свои извинения, и спасибо, что выбрали нас.
Бортпроводник отключился. Я почувствовала себя жертвой инквизиции. Привязанная к креслу, молодая, красивая, богатая и несчастная, обреченная на мучения в течение семидесяти двух часов. Почему инквизиции? Ни с чем иным эти издевательства сравнить было нельзя.
На полу каюты первого класса растеклась лужа, у меня не было воды ладно в душе в санузле, и на борту не было ремонтного робота. Я откинулась на спинку кресла, воя про себя как раненная волчица и проклиная все на свете. Потом я вспомнила мудрые слова доктора Сэнд: «Айелет, милая, оставайтесь в лаборатории, поверьте, я вам желаю только добра!».
Стоило послушать моего начальника и научного руководителя.
«Кассиопея» вышла в открытый космос, перегрузки исчезли, включилась локальная гравитация, а следом и свет. Погасло табло «пристегнуть ремни», а я все сидела. По правилам мне должны предоставить равноценную каюту, и на регулярных рейсах именно так и было всегда имелась резервная каюта первого класса, а иногда даже и бизнес-класса, но чартерный рейс есть чартерный рейс. «Неужели на такой курорт как Астра кто-то летает первым классом, вяло подумала я, когда билет стоит дороже, чем месячное проживание в самом дорогом отеле?»
Но этот вопрос был риторический.
Я сидела достаточно долго может, час с момента старта, может, и полтора. Навалилась апатия и делать ничего не хотелось. Я распласталась на кресле и вспоминала учебу в колледже, потом в академии мне было так хорошо, я смогла сбежать в собственное прошлое, поэтому настойчивый звонок в дверь меня обозлил.
Черт! вспомнила я свою проблему с водой и начала спешно отстегивать ремни. Эй, не уходите, пожалуйста, я сейчас вам открою!
Я подбежала к двери, нажала ручку, рванула дверь в сторону и в который раз за сегодняшний день прокляла все на свете.
Непростительно, прошипела я, опуская взгляд и оценивая, что если мой визитер поставит ногу в крепком ботинке, то я дверь так легко уже и не закрою. Придется применять силу, что не есть хорошо.
Пикапер-неудачник смотрел на меня со смущенной улыбкой, и я поморщилась сменил тактику. Не поможет, дружище, видишь ли, все, что ты пытаешься на мне применить, я сама же и написала.
А вам лучше уйти, недобро посоветовала я. Он отступил на шаг и не собирался вламываться ко мне в каюту, но и уходить, как я рекомендовала, пока еще была добрая, не спешил.
Доктор Нейтан?..
Глава 4
Что? глупо переспросила я больше от досады, что это не робот-ремонтник с таким необходимым сейчас набором сантехнических инструментов. Вода издевательски хлюпала под ногами и пыталась перебраться через порожек в коридор.
Вы доктор Нейтан, повторил парень и глубоко вздохнул, повесив голову. Простите. Я вел себя глупо.
Я прислонилась к косяку и уставилась на него исподлобья. Он узнал мое имя и ученую степень, но это не государственная тайна. Книгу он читал внимательно и от корки до корки, в прямом смысле до страниц, где были перечислены с фото все авторы, от доктора Сэнд до скромно меня.
Не стоило вот это вот все, он виновато покрутил руками в воздухе, так и не поднимая головы, и я не могла понять он все еще следует инструкциям по флирту или его заинтересовала вода, пробовать на вас и вообще это дико.
Ну наконец до вас дошло, что это дикость, проворчала я, но беззлобно. Хотя как одному из авторов мне лестно, что вы даже послесловие прочли. Считайте, что извинения приняты, идите и больше не грешите, иначе нарветесь на даму, которая заявит на вас в полицию.
«Кассиопея» пошатнулась то ли сделала неуклюжий поворот, то ли навигация у нее была древняя и дерганая. Вода преодолела порожек и облизала ботинки моего гостя. Он переступил с ноги на ногу, но проваливать не торопился.
Что-то еще? нахмурилась я.
Парень кивнул, огляделся по сторонам, будто кто-то мог его ненароком услышать, и негромко представился:
Лейтенант Гатри, Галактическая полиция. Разрешите войти?
Я ожидала услышать что угодно, но только не это, поэтому озадаченно почесала висок и вытянула вперед руку с браслетом. Гатри с улыбкой приложил свой браслет к моему, и я, повернув к себе экран, уточнила:
Ваш номер?
Повинную голову и меч не сечет, как говорили наши предки. История, впрочем, показывала, что это вранье, для красного словца было выдумано.
Семнадцать двадцать два сорок один ноль девять три.
Синий кружок на экране, опознав голос, превратился в зеленую галочку, и во мне взыграло любопытство. Исключительно профессиональное. Я тоже зачем-то выглянула в коридор, убедилась, что никого нет, и жестом пригласила Гатри войти.
Он шагнул, вода плеснула, я закрыла дверь. Щелкнул замок, мы стояли в коридоре, где и одному-то было тесно, Гатри упирался спиной в дверь ванной комнаты, я в шкаф, и ручка уткнулась мне в ребро. Подвинуться я не могла, иначе попала бы к Гатри в объятия.