Вика стала быстро одеваться. Никакой формы в частной школе не было. Каждый ходил в том, в чём хотел, но на 1 сентября полагалось приходить в строгом деловом костюме или белый верх, чёрный низ. Так было сказано в криво распечатанной инструкции, которую выдали Вике при зачислении. Виктория надела простую белую блузку, и чёрный костюм: юбка и пиджак. Вещи были из дешёвых магазинов, поскольку Вика сама покупала себе одежду, с тех денег, что зарабатывала. На ноги она надела туфли бело-чёрные, на низком каблуке, которые так же не отличались ни качеством, ни именитым брендом. Из шкафа Вика достала новую сумку, которую купила на распродаже две недели назад за 400 рублей, с принтом в виде строчек из её любимой песни. Обычная вместительная сумка. В сумку она покидала блокнот, ручку, дневник, тоненькую тетрадь, дешёвый смартфон, зарядку, фотоаппарат, наушники, и расчёску. В чёрный пакет Вика сбросила свою маленькую коллекцию дисков и кассет, потому что боялась, что их украдут или просто выкинут, пока её нет, а также лучшую часть одежды. Вика подошла к зеркалу и аккуратно нанесла косметику: тени, подводку, тушь и помаду. Всё это она покидала в косметичку, которую тоже сунула в сумку. Из тайника под кроватью, девушка достала свой кошелёк со скудной наличностью и тоже кинула его в сумку. Следующие пятнадцать минут Вика находила вещи, которые ей могли понадобиться во время изгнания. Она не знала, долго ли будет отсутствовать, и поэтому нервничала, ей хотелось взять всё. Когда время стало её поджимать, она взяла полную сумку, с пакетом и прокралась на кухню. Нужно было запастись ещё и едой.
На кухне Вика заглянула в холодильник, взяла овсяную кашу, что осталась со вчерашнего дня, кинула в неё пару ягод чёрной смородины и поставила на разогрев в микроволновку. В холодильнике она взяла почти полную бутылку апельсинового сока, который налила в стакан, а бутылку, с оставшимся соком сунула в сумку. Сок она выпила залпом, так же быстро съела кашу. Девушка ещё положила с собой вчерашних круассанов, когда услышала звук, от которого вся похолодела. Это был звук просыпающегося дома. Звук шагов. Девушка быстро схватила пакет и сумку, и попятилась к двери. Но не успела, на кухне появился отец, с рюмкой коньяка в руке. Вика сразу поняла, что он пьёт со вчерашнего вечера и, вряд ли он вообще спал. Эта встреча не обещала ничего хорошего. Он смерил дочь тяжёлым взглядом.
Пошла отсюда! Быстро! пьяно рявкнул он.
Вика, вздрогнула и рванула к выходу. Два раза ей не нужно повторять. И вообще, сегодня она легко отделалась. Едва за ней закрылась дверь, Вика услышала звон разбивающейся бутылки и крик отца:
И что бы на глаза мне больше не попадалась!
Отлично. Значит, нельзя вернуться. Однажды она не приняла всерьёз слова отца и спокойно вернулась вечером домой. Он выбросил её в панорамное окно. Тогда Вика сломала руку и сильно порезалась. Поэтому теперь, если её выгоняли, она уходила из дома до тех пор, пока за ней не являлась полиция. Почему-то отец всегда её возвращал. Может он мазохист? Взял бы и выгнал навсегда. С глаз долой и не мучился бы, глядя на неё. Но нет, через какое-то время он всегда её возвращал. Вот теперь надо было найти место для ночлега. Да, ещё и познакомиться с классом нужно, ведь основные деньги она планировала зарабатывать на одноклассниках.
Вика вышла из посёлка и пошла к остановке. Она надела наушники и включила своё любимое «старьё». В этот раз в наушниках раздалась энергичная музыка и голос Игоря Талькова. Вика подпевала «Метаморфоза, метаморфоза». Её любимая фраза из песни была «Перестроить можно рожу, ну, а душу никогда». Слова в самую цель. Под песню Вика решила, что у неё ещё есть время сделать пару интересных фотографий. Пока ехала в пустом автобусе, девушка полазила в интернете по сайтам и выбрала несколько мест в городе, где возможно получаться неплохие фотографии. Отвлечься от мыслей вот, что нужно. Очередной паршивый день рождения.
Виктория заехала в сквер Сибиряков Гвардейцев и фотографировала около часа, самая интересная получилась в тот момент, когда набежала туча, а осеннее солнце пронзило её лучами, отбрасывая неестественный свет от луж и мокрой травы. На Римского-Корсакова Вика нашла старинный микроавтобус с круглыми фарами, который был выкрашен в ядовитый голубой цвет, поэтому она тут же достала фотоаппарат и сделала фото этого динозавра. А на подходе к школе, где ей предстояло учиться, она нашла отличный кадр: красивая рыжая кошка, которая грелась на солнце, аккуратно сложив лапы на куче кленовых листьев.
Школа резко выделялась среди типовой советской застройки, хотя, и сама была построена в те же года. Отделка и необычные архитектурные элементы кричали об элитности заведения. Вокруг школы был большой двор с приличным газоном, места для отдыха, маленький парк, кафе. Понятное дело, частная школа для детишек очень богатых родителей. Весь сервис, не доступный простым смертным. Вика даже не удивилась, свободному Wi-Fi. Зайдя в школу, увидела ещё больше помпезности, холл большой, вход по пропускам, которые никто не проверял, стены обиты кожей, мягкие кожаные диванчики, кресла пуфики, пальмы в горшках. Да уж. «Интересно, а может у них в классах ещё и кровати стоят? А то, может, кто из элитных детишек устанет учиться сидя»
Осматриваясь вокруг, Виктория наткнулась взглядом на нечто неприятное и ощутила привкус тошноты. Её сводная сестрица стояла прямо перед ней. На Гале был ярко-жёлтый топ и обтягивающие джинсы. Разве в школьных правилах не сказано о дресс-коде? Посмотрев на других учеников, Вика поняла, что «белая ворона» это она. Никто не соблюдал школьные правила в одежде. Да и зачем детям богатых родителей соблюдать правила в одежде? Никто из учителей, сновавших между учениками, не обращал на их одежду внимания. Значит, учителя не обращают внимания ни на что. А ещё, это значит, что здесь никто не соблюдает вообще никаких правил. Да, и как может обычная учительница диктовать свои условия богатейшим людям города?
Вика снова мрачно посмотрела на сводную сестру, которая ухмыляясь приблизилась к ней.
Рада сообщить тебе, что ты уже не популярна, радостно прощебетала она.
Популярна? спросила Виктория мрачно. Детка, завязывай с порно, оно высушило тебе мозг! В отличие от тебя я училась в американских школах и знаю правила популярности лучше тебя. Как думаешь, сколько мне потребуется времени сбросить тебя с трона?
Слова Виктории достигли цели, лицо Гали сменилось гримасой ненависти и испуга.
Только попробуй!
Тогда, тебе не стоит доставать меня.
Я всё расскажу папе.
Не думаю, ответила спокойно Вика и достала визитку, которой покрутила перед глазами испуганной Гали Ты же знаешь, что мне известны все твои секреты. Хочешь, что бы папа узнал, что ты собираешься делать фотосессию обнажённой?
Ты не посмеешь! зашипела Галя, покрываясь красными пятнами.
Ещё как посмею. Моё молчание стоит пять штук.
Это шантаж, взвизгнула Галя
Вот, именно подтвердила Виктория. Мне нужно на что-то жить, пока у папаши бзик не пройдёт. И потом, не задирайся ко мне и я не буду вытаскивать твои грязные секреты. А сейчас моё молчание стоит пять штук или я звоню анонимно и сдаю тебя отцу.
Лицо Гали побагровело, но она незаметно достала пятитысячную купюру и сунула мне в руку.
Проболтаешься, и тебе конец, прошипела Галя и, круто развернувшись, пошагала к своим подружкам.
Молчу, как могила, негромко ответила Вика, глядя ей в спину.
Вика спрятала деньги в кошелёк и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Вика посмотрела по сторонам и заметила парня, который наблюдал за ней. Парень был неряшливо одет в чёрную мятую футболку с розовыми и голубыми собачками, старые потёртые джинсы и чёрные дорогущие гриндерсы. Увидев его гриндерсы, Вика усмехнулась и подумала, что он спит прямо в них. Иногда люди любят вещи больше, чем людей