Человек с часами окинул взглядом мою запачканную одежду. Бледный, с черными как смоль волосами и внимательными карими глазами. Он был примерно нашего возраста, но всем своим видом безупречной осанкой, сияющей улыбкой источал непоколебимую уверенность в себе. Роскошный костюм двубортный, с тончайшими серебристыми полосками сидел без единой морщинки.
Я моргнул, и его лицо внезапно изменило очертания. С чудовищных клыков капала кровь. Я с криком отпрянул.
Он сдвинул брови:
Что с вами?
Я прижал руки к колотящемуся сердцу, но не смог произнести ни слова.
Привет, Дьюи! Триста небрежно помахала, но губы невольно растянулись в улыбке.
Значит, это и есть Дьюи другой брат Тристы.
Триста! он разинул рот. Вернулась?
На выходные.
Пару мгновений они молча смотрели друг на друга, потом он шагнул к ней и заключил в крепкие объятия. Она зажмурилась, на лице отразился целый вихрь плохо скрываемых чувств. Несмотря на все разговоры о «чертовых Хроносах» и «я уж лучше сама по себе», Триста явно по нему соскучилась.
Дьюи отстранился и обвел ее пытливым взглядом:
Ты ничуть не постарела.
Ты тоже. Она ущипнула его за щеку. Я ожидала увидеть старика. Слышала, ты занялся бутлегерством, и решила, что без твоей магии тут не обошлось.
Путешествую понемногу туда-сюда, но только когда этого хочу я сам, а не отец.
Триста пристально посмотрела на него:
Ты тоже ушел из дома?
Без тебя там и посмеяться стало не над кем, поддразнил он ее, однако в улыбке сквозила грусть.
Хроносы объединили свои способности во благо семьи они по очереди путешествовали в прошлое, упрочняя семейное благосостояние и следя за тем, чтобы другие магические кланы не приобрели слишком большого влияния. Когда Триста отказалась в этом помогать, ее изгнали из дома.
И отец разрешил тебе остаться на Шармане?
А куда он денется? Дьюи приосанился. Моя выпивка плещется во всех бокалах этого острова.
Вот, значит, кто тут главный поставщик. Роджер протянул руку. Роджер Ревелль.
Брат Тристы ответил крепким рукопожатием:
Дьюи Хронос. Я и не знал, что ты вернулся.
А я не знал, что мы знакомы.
Я навел справки о вашем шоу. Твоя слава бежит впереди тебя.
Улыбка Роджера дрогнула. Ему ужасно хотелось вернуться на сцену. Всякий раз, слишком много выпив, он пытался вызвать нас на спор о том, что ему удастся спрыгнуть с какой-нибудь неимоверно высокой ветки. Он гордился своим акробатическим мастерством, но после событий, оставивших на его лице глубокие шрамы, о выступлениях не могло быть и речи.
Роджер поманил меня:
А это наш дорогой друг Джеймисон Порт. Кажется, после Эффиженова «Пчелиного жала» он потерял дар речи.
Вы сумели найти магическую выпивку? Я впечатлен. По нынешним временам она стоит очень недешево. Дьюи стиснул мне руку, словно пытался по моему болевому порогу оценить, насколько я гожусь Тристе в друзья. Когда в следующий раз захотите чего-нибудь покрепче, отыщите меня.
Благодарю вас, выдавил я, отнимая руку. Слова наконец обрели способность соединяться друг с другом.
Дьюи с улыбкой поднял бокал:
Полюбуйтесь на нас: Ревелли и Хроносы ведут тихую и мирную беседу. Наши предки, должно быть, ворочаются в гробах.
Роджер уселся на перила, как всегда бросив вызов гравитации.
Один из твоих ящиков чуть не отправил Джеймисона на тот свет. Упал с твоего корабля и раздавил бы насмерть, если бы не Триста. Она пустила в ход свою магию. Буквально.
Он указал на часы в форме бриллианта, украшавшие пиджак Дьюи. У того вытянулось лицо.
Прошу прощения, Джеймисон.
Ничего страшного, заверил я. На мне ни царапинки, спасибо вашей сестре.
Но пиджак безнадежно испорчен. Он скинул свой, оставшись в темном жилете и жемчужно-белой рубашке. Вот. Возьмите мой.
Я отступил на шаг:
В этом нет необходимости.
Возьмите. Я настаиваю. Это самое малое, что я могу сделать.
Не успел я еще раз отказаться, как вспыхнул свет и зал внизу взорвался аплодисментами. Дьюи накинул пиджак мне на руки:
Заберу завтра.
Право же, я не хочу
Не слушая меня, он шагнул к портьерам.
Сейчас будет выступать Лакс Ревелль. Я хочу посмотреть из партера, глазами обычных зрителей. Триста, встретимся после спектакля?
Сестра помахала ему, и Дьюи ушел.
Лакс это та самая девушка с афиши? спросил я у Роджера, доставая из нагрудного кармана погубленного пиджака мамину брошку.
Единственная и неповторимая. Он помог мне надеть пиджак Дьюи. Черный цвет тебе очень идет.
Мой пиджак тоже был черным.
Ну хорошо. Значит, тебе очень идут дорогие вещи.
Да, такой роскоши мне носить не доводилось.
Вот только у меня такое ощущение, будто из этого пиджака я уже вырос.
Середину сцены озарил луч прожектора. Роджер соскочил с перил и уселся в кресло.
А вот и мой папочка. Джеймо, пожалуйста, не снимай пиджак. Если старик увидит, что его самый почетный гость отчалил, то свалит всю вину на меня.
По сцене вразвалочку прошелся человек огромного роста. Костюм в тонкую полоску туго натянулся на бочкообразном торсе, рукава заканчивались парой голодных волчьих морд, грозивших сожрать его толстые ручищи. Лицо было скрыто под слоем белой пудры, щеки ярко нарумянены, рот пылал алой краской. То ли клоун, то ли монстр.
Добро пожаловать, несносные вы мои! густым басом прогудел дядюшка Вольф.
А я бы сказал, в унисон с отцом прошептал Роджер, с возвращением.
Глава 3
Лакс
Сверкая переливающимся маникюром, я поднималась под купол по грубой веревочной лестнице. Дядя Вольф уже начал разогревать публику. Через несколько минут мой выход.
А вот и наша прима! провозгласила тетя Кэролин. Остальные артисты собрались внизу, у веревочной лестницы.
Ну что, Лакс, пришло время и тебе поработать? Настал твой час?
Да она за час заработает нам больше, чем ты за целую ночь!
Знали бы они о наших трудностях с шампанским, не веселились бы так. Может быть, Нана в кои-то веки умудрилась сохранить секрет? Было бы славно.
Вы только посмотрите на этот зад! не унималась тетя Кэролин. Да на нем одном состояние сделать можно!
А это что еще такое? Седой волосок?
Где? У нее на голове или где пониже?
Черт бы их всех побрал. Моя семейка не способна сохранять серьезность.
Стыд и позор, что не ходишь с нами в Дом веселья, продолжала тетя Кэролин. За одну ночь с ледяной принцессой мы бы заработали целый мешок драгоценных камней.
Они твердили мне это уже много лет, считая, что я слишком задираю нос, раз не желаю зарабатывать себе на жизнь в Доме веселья, как делали все остальные. Дядя Вольф не раз говорил им, что это его решение: он хочет сберечь «ценнейший бриллиант» для самых почетных гостей. Однако родичи продолжали дразнить меня за то, что я шла спать, когда для них работа только начиналась.
Но сегодня им меня не пронять.
Рано веселитесь, крикнула я с высоты. У меня нынче будет клиент.
Тетушкины губы растянулись в дьявольской ухмылке:
Да не может быть!
Я пожала плечами:
Ну не могу же я уступить тебе всю славу.
Их шутки и смешки потонули в гулком голосе дяди Вольфа. Будь моя мама жива, она сейчас была бы здесь, среди сестер, и сияла от гордости. А может, поджидала бы меня на мостике, чтобы повторить совет, который я слышала от нее всю свою жизнь: «Вытягивай из камня ровно столько магической силы, сколько нужно, чтобы иллюзия казалась правдоподобной. Медленно и постепенно. И не прикасайся к клиенту даже пальцем каким бы он ни был красавчиком, работай не телом, а магией».
Поднявшись под самый купол, я обернулась. Вот они все передо мной танцоры и клоуны, жонглеры факелами и канатоходцы, укротители и гибкие, как змея, акробаты. Ни одна семья на планете не сравнится с нашей. Нет на свете ничего ровным счетом ничего лучше, чем носить фамилию Ревелль.