Я не думаю, что эта коробка поможет тебе утвердиться в догадках, Ирида, заметил Лихан. Далеко не все свои планы политики говорят народу. Мы должны вызвать Орланда на личную встречу и узнать подробности от Рация внутри него.
В таком случае он заподозрит неладное и может попытаться скрыть свои намерения, возразил старый Маккин, хмуря густые брови. Что-то мне подсказывает, что импульс прервался неспроста. Что, если Орланд каким-то образом не дает богу говорить?
Это абсурд! воскликнула Ола, грозя протереть дырку в своем животе и выпустить дитя раньше времени. Как может простой человек
Он способен изгнать богов, тихо сказала Ирида, и все замолкли. Я думаю о том же, Маккин. Но какой у нас тогда есть выбор?
За столом воцарилась тягостная тишина. Старуха Дарья снова начала тихонько подвывать, моля богов не оставлять нас.
Выход только один, спокойно сказал Лихан. Мы должны поймать зверя в его логове. Придется отправить кого-то из говорящих в Отделенный мир, чтобы он лично проследил за Орландом и его делами. Можно сделать это под предлогом, что разрыв между нами в последнее время стал слишком велик, и нам хочется лучше понять нужды простых людей.
Нет, отрезала Ирида. Говорящие не должны покидать Священные земли. Никогда. Это основа Закона.
Ты только что нарушила другую его основу. Лихан кивнул на странную коробку.
Это не одно и то же! вскипела Первая. Сама суть говорящих состоит в том, чтобы всегда оставаться здесь. Мы не должны выходить во внешний мир, чтобы сохранить наследие Гедона, его историю, традиции, уважение к богам. На этом держится весь род людской.
Не теперь, когда ему грозит уничтожение, возразил Лихан, ничуть не встревоженный гневом Ириды. Мы должны действовать, если не хотим, чтобы пророчество сбылось безо всяких помех. Голосование все решит.
Холодные, как потухшие уголья, слова Лихана придавили пламя внутри Первой, и она сдержанно кивнула.
Хорошо. Кто за то, чтобы мы нарушили Закон и отправили говорящего во внешний мир, дабы лично проследить за Орландом Эвкали?
Я застыла, вцепившись пальцами в перегородку и уже ничуть не боясь, что меня заметят. Никогда! Говорящие никогда раньше не выходили за пределы Священных земель! По крайней мере, я не знала ни одного такого случая. Единственное путешествие в нашей жизни происходило, когда мы выбирали себе пару для рождения ребенка в отдаленных местах, чтобы кровь мешалась правильно. Но даже это допускалось лишь в пределах Священных земель. И никогда-никогда-никогда во внешнем мире. И вот теперь они хотят послать кого-то из нас туда, где руки двигаются отдельно от тела, а ящики умеют разговаривать?
Меня пробрало дрожью от одной мысли об этом. И то была дрожь предвкушения, а не страха. Ведь если я побываю там, снаружи, если увижу этот мир своими глазами, я буду знать о нем даже больше, чем Ирида. И она сама однажды изберет меня на замену себе.
Первой поднялась рука Лихана. А за ней медленно стали подниматься и другие руки. Их оказалось большинство, и все это были молодые говорящие силач Туор, юная Кари-Кари, толстушка Ола. Маккин и старуха Дарья рук не подняли. Они, как и Ирида, крепко держались за основной Закон.
Сразу видно, какое из поколений больше других рвется за пределы Священных земель, сурово сказала Первая. Истина в ваших головах еще не устоялась. Кровь ваша еще бурлит от восхищения при мысли о неизведанном. Я не могу дать разрешение, пока кто-нибудь из старейших не согласится с Лиханом.
И тут вдруг Маккин поднял худую дрожащую руку. Он прокашлялся и заговорил:
Лихан прав. Мы должны защитить этот мир. Тебе ли не знать, Ирида, что может произойти, если мы ничего не предпримем? Сейчас нам придется нарушить традиции, чтобы защитить традиции. И ты права в том, что должен пойти кто-то из молодых говорящих. Потому что им предстоит выход в мир, в котором у нас, стариков, уже не хватит сил разобраться. Молодые легко впитывают.
И легко сбиваются с пути, отрезала Первая.
Ты тоже была молодой, напомнил ей Лихан. Все мы были. И все совершали ошибки. Но Раций отказался бы сделать нас своими носящими, будь мы недостойны и недостаточно верны богам. Ты знаешь об Отделенном мире больше всех, но ты не можешь покинуть Оплот.
Ирида помолчала, потом вздохнула, и я поняла, что это вздох поражения.
Нам нужен кто-то из младших говорящих, продолжил Лихан, и я впервые за все время заметила нотки возбуждения в его голосе. Чем моложе ум, тем легче ему будет влиться в Отделенный мир. Тем лучше он разберется в происходящем и тем больше ошибок заметит. Нужен кто-то сообразительный настолько, чтобы за короткое время впитать множество знаний, и смелый настолько, чтобы не бояться нового, и верный настолько, чтобы не забыть свою природу, как бы ни давил на него Отделенный мир.
Я! выпалила я, роняя перегородку и едва не падая через нее.
Часть старших подпрыгнула на своих местах. Ола вскрикнула от неожиданности, как подстреленная птица, и схватилась за живот обеими руками. Туор выхватил свой охотничий нож.
Я была напугана не меньше их. Потому что среагировала быстрее, чем подумала.
Глаза Ириды вспыхнули гневом, словно пламя факелов поселилось в них, а не просто отражалось.
Что ты делаешь здесь, младшая?
Я приготовилась к каре, которая обрушится на меня, но тут Маккин хрипло рассмеялся. Смех его, отдававшийся от стен пещеры эхом, перемежался с кашлем и стонами из-за боли, которую причиняла ногам тряска.
Вот и ответ богов! Хонди! Вот у кого достаточно смекалки, храбрости и верности одновременно. Недаром она родилась в великий день![4]
Это исключено! выпалила Ирида.
Почему же? с вызовом спросил Лихан. И взгляд его словно говорил: потому что она твоя плоть?
Ирида прочитала его намек и пошатнулась под ним. Голос ее сделал едва заметную уступку.
Потому что она только вчера стала младшей говорящей, а уже успела нарушить предписание!
Она уже все знает, пожал плечами Маккин. Будет тяжело заставить ее забыть. Тяжело и болезненно, ты это знаешь. Она горит искренним желанием помочь. Я чувствую ее Раций.
В ней горит прежде всего любопытство, и оно же привело ее сюда!
Во всех молодых горит любопытство, сказала со вздохом Дарья, наконец переставшая стонать после смеха Маккина. Она посмотрела на меня внимательными маленькими глазами из-под опущенных век. Но не она ли самая способная из младших в этом году? Я тоже чувствую ее Раций. Она хорошо понимает бога внутри себя. И быстро учится. Она желает стать Первой после тебя, Ирида. И хочет доказать этим выходом в Отделенный мир, что будет достойна такой чести однажды.
Ирида и сама уже это знала. Я почувствовала, как все старшие говорящие, включая ее, соприкоснулись с моим Рацием, чтобы прочитать меня.
Проведем голосование? спросил Лихан.
Нет нужды, коротко отозвалась Ирида. Ты слышала, каково задание, младшая?
Мои карие глаза отразились в ее глазах. Она никогда не называла меня по имени. Должно быть потому, что не хотела показать свою привязанность ко мне. Выделить меня перед другими. Я понимала это и принимала. Но также я чувствовала, что, какие бы стены Первая ни возводила между нами, она не могла оборвать эту особую внутреннюю связь, что невидимой пуповиной соединяла нас.
Да! сказала я так громко, что эхо повторило мой ответ троекратно, и шагнула прямо к Ириде.
Я хотела, чтобы в моих глазах она увидела тот же огонь, который однажды привел ее сюда, во главу этого стола.
Она увидела, и, хотя во взгляде ее читалась тревога, я заметила и еще кое-что гордость. Пока Первая стояла спиной к остальным и пока только я могла видеть ее лицо, эта гордость подняла уголки ее губ, и я впервые заметила улыбку на лице Ириды, обращенную ко мне. Она гордилась тем, что я пошла в нее и что все остальные признали это.