Спасибо, нет. Я гуляю. Я найду потом дорогу в замок. Спасибо, ответила я на сносном средиземском наречии, подчёркнуто оптимистично помахала вытянутой рукой и снова направилась к чаще.
Лесной приют меня встретил прохладной тенью, запахом влаги и мягким, манящим к нему прикоснуться изумрудно-зелёным мхом на камнях, упавших деревьях и стволах непобедимо-живых исполинов. Тишина и редкое щебетание птиц наполнили мой слух божественной гармонией. Отдаваясь эмоциям и чувству успокоения, я пошла наугад, позволяя изгибам звериных тропинок и лёгких подъёмов земли уводить меня им одним известным маршрутом. Я вдыхала тяжёлый воздух чащи, растворяясь в нём и отдыхая всем своим существом. Мои туфли промокли, и пальцы на ногах ощущали прохладу, подол платья набрал на себя семян и сухой травы, и я шла дальше, не желая возвращаться в мир суеты и повседневности.
Мои приятные минуты прервал странный, приглушённый, но отчётливый гомон. Я различила фразовое деление где-то близко перебрасывались рабочими замечаниями разумные существа. Я приняла решительный вид и пошла на звуки. То, что я увидела, повергло меня в трепет, но я не выдала своих чувств. Если чему и учит школьная дисциплина, так это делать уверенное лицо и твёрдый голос, даже когда ты полон трусости и жалости к себе.
Эй, ты, бестолковый гном, куда ты его тащишь? ворчала толстая женщина-гном в коротком платье, кожаных штанах и полосатых чулках.
А ты не ворчи, я знаю, куда тащу, ответил ей другой гном, мужчина, в кожаных штанах и жилетке, бордовом колпаке и заросший грязной свалявшейся бородой.
Всего на большой поляне было около десяти гномов. Они собирали в клетки разных животных, расставляли в несколько пирамид, а затем перетаскивали вглубь леса очевидно, там была пещера или ангар. Раньше, чем меня заметили, я накинула личину малорослика: с полукровками гномы разговаривают охотнее, чем с высокими расами.
Кумушка, мы тебя заждались! полуприветливо крикнула мне толстая гномиха. Она спутала меня с кем-то.
Трудно было до вас добраться, откликнулась я, выбираясь на открытое место. Что у вас тут за гомон происходит?
Да ничего. Перетаскиваем их в амбар. Идём. Всё увидишь по дороге.
Гномы, среди которых толстуха была единственной женщиной, действительно перетаскивали клетки в огромный амбар, больше похожий на туннельный (т.е. без окон) одноэтажный дом. Посмотрев внимательно, я узнала несколько редчайших видов животных карликовых верблюдов, шиншилл, перламутровых тетеревов «Браконьеры! догадалась я. В лучшем случае, они занимаются перепродажей редких животных». Толстуха провела меня дальше, таща большую клетку с прекрасным образцом взрослого перламутрового тетерева. В амбаре стоял невообразимый шум очевидно порог был окутан звукопоглощающим заклинанием, потому что в чаще этого гвалта не было слышно.
Вот тут мы их складываем, пояснила моя проводница и водрузила клетку на деревянный топчан, вроде колоды. Мне в глаза бросились два карликовых верблюда, истощивших свой страх и теперь с тоскливой обречённостью прижавшихся друг к другу, лежащих на краю клетки и печально смотрящих в нашу сторону. В следующую секунду я услышала низкий, задушенный крик тетерева хруст кости и стук. Тесак, отсёкший прекрасную чёрно-жемчужную голову, врезался на несколько миллиметров в топчан.
Зачем?!! вырвалось у меня.
А зачем нам остальное? пояснила толстуха и деловито отрубила крылья и лапы. Для щита нужны только головы и лапы! Ну, у птиц ещё крылья.
Ледяной ужас выпрямил мою спину. Я подняла глаза, и за толстухой увидела нескончаемый ряд деревянных щитов, к которым были приколочены головы, лапы, крылья безжалостно убитых редчайших животных Средиземья.
Да, и верно, проговорила я чужим голосом. Заказы пока не кончаются?
Что ты! Ещё больше стало! Вот подожди, Глёльм доделает свою камеру, и заживём как богачи!
Камеру, повторила я, будто ради неё-то сюда и пришла.
Да, точно! Надо же отвести тебя к Глёльму. Надеюсь, ты не сильно врала насчёт своего магического диплома? Если ты его дурить задумаешь, он тебя живо саму в эту камеру засунет!
Это мы с ним разберёмся, ответила я, изображая оскорблённость. Толстуха согласно кивнула, бросила отсечённые конечности тетерева в приёмный лоток в стене, отёрла руки о платье и повела меня дальше. Отмеряя шаги, я собиралась с силами: я не хотела, чтобы меня разоблачили, а если этот Глёльм изобретатель, он не дурак.
Прежде чем рассказать о последующих событиях, я позволю себе предаться описанию того, что сконструировали гном Глёльм и его братья, Чар и Гуль. Эти в высшей степени амбициозные, тщеславные и жадные гномы собрали поистине революционный механизм. Компрессионную камеру, способную высвобождать из существа его манну, эмоции, волшебство или всё это одновременно. Высвобожденный эфир концентрировался до газообразного состояния и помещался в колбы, которые тут же герметично запечатывались. Безусловное варварство и жестокость, но гений изобретения бесспорен! Меня (точнее, ту, с кем меня спутали) пригласили для того, чтобы усовершенствовать камеру. Гномы хотели, чтобы она работала стабильнее, регулировалась по мощности (чтобы выкачивать жизненно-важные эфиры постепенно, убивая объект не сразу), а также чтобы добавить камере способность высвобождать волшебство из предметов.
Теперь же о том, что происходило. Гномиха провела меня по узкому плохо освещённому красными лампами коридору и вывела в просторную комнату, заполненную привычным глазу желтоватым светом. Комната по форме стремилась к сфере, все углы были сглажены, однако правая её стена резко обрывалась нишей, будто кто-то огромным цилиндром пробил дыру в металлической обшивке комнаты и камне откоса, к которому примыкал амбар. У левой стены громоздилось сферическое сооружение с проводами и трубами. Одна из тонких труб вела от основного отсека механизма к небольшой кубической камере, закрытой, наподобие двустворчатого шкафа. Пульта управления механизмом не было, все рычажки, вентили, рукояти-поршни и прочие элементы настройки располагались на круглом боку центрального отсека.
Наше изобретение! с гордостью и оттенком спеси прокомментировал низкий хриплый голос. Обернувшись, я едва не вздрогнула я узнала этого человечка. Это был тот самый коротышка, который сидел в роботе и пытался щупами схватить Мастера!
Господин Глёльм? догадалась я.
Гном самодовольно поклонился и шутовски махнул своим штопаным колпаком.
А это мои братья. Чар, подойди! Это наш средний. А это Гуль. Младший.
Глёльм по очереди обнял за шею и хлопнул по спине своих братьев. Все они были разного роста, самым низким был Чар. Глёльм носил седую аккуратно подстриженную бороду от уха до уха без усов, всё время горбился и был, видимо, самым тщеславным из братьев. Чар походил на обыкновенного гнома, если не считать головного убора. Вместо колпака он носил огромную шляпу-цилиндр тёмно-красного цвета, с чёрной лентой на тулье. Гуль был и вовсе несуразным. Он не носил бороды (возможно, был слишком молод), вместо колпака у него была кожаная облегающая и зрительно уменьшающая голову шапочка-шлем, а на носу громоздились толстые окуляры, наподобие тех, которые надевают часовщики, приступая к работе. Под кожаной жилеткой Гуль носил линялую рубаху с жабо, слишком пышным для его роста и телосложения, а на ногах младшего изобретателя красовались тяжёлые сапоги на толстой рельефной подошве, какие носят в горах. Из-за этих сапог он казался выше Чага на голову, и на полголовы выше старшего брата Глёльма.