Пресветлый господин, я смогу лучше ответить на вопросы, если пойму с какой целью Вы их задаёте.
Я невежлив с юной девушкой. Прости. Но твоя одежда необычна, как и песни. Я бывал в разных краях, но не слышал ничего похожего. Откуда ты?
Говорить правду Флора не хотела, лгать не умела. Ответила уклончиво:
Господин, моя родина так далеко, что я не смогу туда вернуться.
И причину, по которой не говоришь правду, тоже скроешь?
Вы очень проницательны, пресветлый господин!
Я чту чужие тайны. Не буду спрашивать. Захочешь расскажешь. Твои песни говорят, что не по своей воле бродишь по дорогам. Не так ли, дитя мое? Тебя обидели? Помощь нужна? Я виконт Ренельи Сальве Таунбер, Кавалер Ордена Орста, гордо представился аристократ, а это Алангиз, мой телохранитель.
Имена Флоре ничего не говорили, но люди вызывали доверие.
Помощь не нужна. Мудрец говорил: «Если любишь отпусти. Если твоё вернётся. Если не вернётся, значит, никогда не было твоим». Проверяю эту истину на себе.
Мы скоро отправимся в столицу. Можешь поехать с нами.
В качестве кого, господин виконт?
Сеглера!
И каковы будут мои обязанности?
В руках сеглер, а ты и не знаешь?
Господин виконт, это не мой инструмент, я его одолжила. Я никогда не была сеглером. Пела, чтобы накормить рейтара и себя.
Видишь, Алангиз, талантливый человек всегда скромен.
Господин, Флора отклонила похвалу, чтобы услышать её ещё раз.
Ваш тело хранитель, господин виконт, очень хорошо разбирается в людях. Сразу видно, что наставники были очень знающими, да и сам, похоже, много учился. У него не только лицо, но и тело приобрело умное выражение. Даже негодяй, что схватил меня, сразу отпустил, как только умнейший и учёнейший хранитель тела вежливо попросил об этом.
Мужчины переглянулись и расхохотались.
Прошу простить моего верного Алангиза за замечание, которое тебе показалось оскорбительным. Обещаю, он не будет проверять твоё остроумие.
Напротив, мой господин, пусть Флора и дальше делает замечания, тогда я смогу совершенствоваться в беседе.
Девушка с интересом взглянула на новых знакомых: «Секьюрити с развитым интеллектом, обучающийся риторике и противоречащий хозяину, который этому даже не удивляется. Что-то новенькое. Судьба подбрасывает загадку, которую хочется разгадать».
Поедешь с нами в столицу?
Это зависит от Вас, пресветлый господин! Разрешите взять друга, она показала на лежащего Умку, с удовольствием приму приглашение.
Почему не отпустишь его в лес, где ему положено быть?
Антуан Экзюпери говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили.
Я не знаю этого достойного человека, произнёс виконт Ренельи.
Он жил далеко, был мудрецом, воином, писал книги и защищал родину! Он давно умер, но люди до сих пор им восхищаются.
Хорошо. Бери зверя. Как его зовут?
Умка!
Ты где остановилась?
Я только что пришла. Денег нет. Мой питомец проголодался, вот и стала петь. Надо вернуть инструмент владельцу, отдыхающему на сеновале. Как бы я хотела оставить сеглер. Мне так понравилось на нём играть!
Я поговорю с музыкантом, сказал Алангиз. Жить будешь в одной из снятых нами комнат.
А там есть горячая вода?
Я распоряжусь.
Вскоре Флора расчёсывала вымытые волосы, присев на мягкую кровать, занимавшую почти всю комнату. Закрыв лапой глаза, свернувшись клубком, на кровати спал Умка. Крошечная комнатка с одним окошком, возле которого пристроился небольшой столик с низким табуретом, мягкая кровать. Чего ещё желать? Флора блаженно потянулась. Так хорошо лежать, зарывшись в пуховые подушки, и ни о чём не думать.
Спокойной ночи, Умка, наконец-то мы выспимся.
Флору разбудил громкий стук в дверь.
Кто там? не открывая глаз, спросила сонным голосом.
Алангиз. Господину плохо Нужна помощь!
«Хитар прав: нельзя жить с людьми, они не дают ни выспаться, ни поесть», воспоминание об оборотне разозлило и разбудило.
Наспех одевшись, вышла в смежную комнату. Виконт Ренельи лежал поперёк кровати.
Что с ним?
Господина предали. Он ранен. Останься с ним. Я поищу лекаря.
Флора решительно отстранила мрачного телохранителя.
Я посмотрю, потом решим, что делать.
Ты лекарка?
Девушка не ответила аристократ тихо застонал. Спросила о самочувствии, но виконт Ренельи молчал. Флора осторожно развязала плащ и увидела, что грудь и правая рука в крови. Она ловко сняла окровавленную одежду и обнаружила две колотые раны. Жизненно важные органы, к счастью, не задеты.
Флора сбегала в свою комнату и принесла аптечку. Алангиз не сводил с неё глаз, сторожа каждое движение. Закончив перевязку, опустилась на скамью. Внимание привлёк телохранитель, прижимавший к груди левую руку.
Так. А с тобой что?
Ничего царапина.
Покажи, не обращая внимания на вялое сопротивление, Флора сняла с Алангиза плащ и кожаный панцирь. Рукав рубахи набух кровью. Хороша царапина! Если не перевязать, истечёшь кровью.
Перетянула руку ремнём, чтобы остановить кровотечение, и убедила лечь рядом с господином благо постель огромная, на ней поместилось бы ещё два упитанных господина. Раненые задремали.
Прихватив заветную дедушкину тетрадь и несколько настоев, Флора пробралась на кухню. За время пребывания у очага никто из трактирной прислуги не появился.
Когда вошла с подносом, Алангиз грозно спросил:
Где ты была?
На кухне готовила лекарство. Помоги дать господину виконту отвар.
Осторожно приподняла голову раненого и напоила лекарством, которое Алангиз предварительно понюхал. Флора протянула и ему кружку.
А мне-то зачем?
Ты потерял много крови! Пей. Быстрее восстановишь силы.
Горькое, поморщился Алангиз.
Так ведь лекарство. Не вино.
Флора устала, глаза слипались: сказались бессонные ночи, проведённые в лесу. Присев на кровать, не заметила, как уснула.
Она проснулась от ощущения тяжести во всём теле. С трудом приподняв голову, затаила дыхание: на её груди лежала большая мужская рука, а на ногах голова Умки.
Аристократ открыл глаза, виновато улыбнулся и убрал руку.
Не бойся, дитя мое! Никто не обидел тебя. Ты устала
Ей было неловко, она спросила:
Как себя чувствуете, пресветлый господин?
Благодарю! Лучше.
Флора, спасибо! добавил Алангиз хриплым голосом.
Рада, что смогла помочь! Пойду к себе. Понадоблюсь зовите.
Войдя в комнату, с наслаждением растянулась на кровати. Умка потянул когтями одеяло, лизнул лицо, заставляя встать.
Отстань, вяло отмахивалась от него девушка, но Умка не отступал. Пока возилась с расшалившимся рейтаром, спать расхотелось.
Она лежала на кровати, чесала за ухом зверька и размышляла: «Похоже, у виконта крупные неприятности. Путешествует без свиты. Кто-то ведёт на него охоту. Связавшись с ним, враги появятся и у меня. Ставим вопрос ребром: нужны мне такие заморочки? Мои песни пользуются успехом. Может, в качестве сеглера прибиться к более удачливому аристократу?»
Разомлевший от удовольствия Умка, чмокая, сосал лапу. Флора усмехнулась. «Раненых не брошу. Они помогли в трудную минуту, а что касается опасностей, лучше борьба с врагами, чем с горькими воспоминаниями. К тому же, не останется времени на сожаления о несбывшемся семейном счастье. Не останется времени на размышления, что было, если бы осталась в лесу ждать Хитара. Ренельи и Алангиз колоритная парочка. Пора учиться жить с людьми, а эти двое мне нравятся».
Флора встала, расчесала волосы, заплела косу, надела лучший из двух, что были в её распоряжении, сарафан. Посмотрела в крохотное карманное зеркальце и, выходя из комнаты, сказала:
Вполне свежа.
Осмотрев раны виконта Ренельи, поняла, что лечение затянется: «Если уж это проверенное средство не поможет, надо искать хорошего Мага», думала она, глядя на почти пустой тюбик ранозаживляющей мази и разрезая чистую полотняную простынь на ленты для перевязки.