Из сеней доносится истошный крик убегающей курицы, затем звуки непонятной возни. Наконец дверь отворяется, и в избу входит взъерошенный Коренной. Он берёт медную кружку, зачерпывает ею воду, жадно и с наслаждением пьёт, ставит кружку на место.
Коренной. Третий день жара стоит невыносимая.
Коренной делает полшага и оказывается как раз между Новиковым и Бадыкиным.
Коренной в чёрных широких рабочих штанах (колошины которых заправлены в шерстяные носки) и в испачканной углём белой майке. На голове замасленная кепка.
Коренной. (Бадыкину, приподнимая кепку) Здрасьте!
Бадыкин. (Коренному, вежливо) День добрый.
Коренной. (Бадыкину) Если он действительно добрый Оптимист вы, как я погляжу!
Новиков. (Коренному) Не приставай. Скажи лучше, где хозяйка.
Коренной. (утирает рот тыльной стороной ладони, Новикову) К Анисимовне пошла на хвилиночку. А тебе что от неё надо-то?
Новиков. Вот постояльца ей со станции привёз.
Коренной. Как я понимаю, это тот самый, кого Сонька пригласила по поводу
Новиков. (Коренному) Тот самый! (указывает на Бадыкина) Бадыкин Алексей Иванович, художник из Витебска.
Коренной: (тщательно вытирает о штаны чёрную от угля ладонь, протягивает её Бадыкину) Будем знакомы Дмитрий Коренной! Можно просто Митя!
Бадыкин. (пожимает руку, сдержанно) Очень приятно.
Коренной. (Бадыкину) И мне (суетливо) Проходите, располагайтесь, не стесняйтесь. Как говорится, «будьте как дома!».
Бадыкин стоит, т. к. Коренной загораживает ему путь.
Новиков. (Коренному) А ты как здесь?
Коренной. (Новикову, не сходя с места) Антоновна позвала. Ей сегодня в раницу брикеты привезли угольные с Завода. Выгрузили у забора за хлевом и поехали.
Новиков. (Коренному) Нашли время.
Коренной. Она меня попросила брикеты в сарай перенести и сложить. (Смотрит на Бадыкина) Я помогаю, мне не трудно. Кто ещё старухе поможет? дети и внуки по городам разъехались, а зимой надо печку топить.
Новиков. (Коренному) Давай я школьников наших подключу из летнего лагеря.
Коренной. (Новикову) Я и сам то дело кончил. Вот кабы ты ранЕй предложил.
Новиков. РанЕй дела были.
Коренной. (Бадыкину) Проходите, мил человек, только обувку снимайте. Трудно старушке полы мыть,.. сами должны понимать.
Бадыкин снимает туфли. Коренной отходит в сторону.
Коренной. (Бадыкину) Туфли можно в сенях поставить на пол.
Бадыкин ставит туфли за дверь и проходит на середину избы.
Новиков. Ну, вы тут разбирайтесь, а я к начальству. (Бадыкину) Сообщу о вашем приезде Алексей Иванович. Очень мы вас ждали. Ещё увидимся.
Новиков уходит. За окном звуки стартёра и далее слышно, как автомобиль отъезжает и удаляется.
Коренной. (осматривает себя, вдруг) Ох ты ж ешки-матрёшки! Уголёк ворочал, стал чернее ночи! Пойду в пруд окунусь, а то, как из шахты. А вы, Алексей (пауза) Запамятовал
Бадыкин. Иванович.
Коренной. Иванович присаживайтесь. Сейчас хозяйка придёт. Она на хвилиночку отлучилась. Я быстро одна нога здесь, другая там. Пруд тут недалече, за огородом забор перемахнуть. Я сейчас!
Коренной уходит. Бадыкин садится на стул, смотрит по сторонам. Слышно, как тикают ходики. Бадыкин достаёт из рюкзака сотовый телефон. Водит пальцем по экрану.
Пауза.
Входит Сюльжина. В руках трёхлитровая банка парного молока.
Сюльжина. (увидела Бадыкина) Дождались мы гостя дорогого. (ставит банку на столик у окна)
(Бадыкин встаёт.)
Пускай тебе счастье везде будет. (подходит к Бадыкину, обнимает)
Бадыкин. Спасибо, бабушка!
Сюльжина. Здоровья тебе, сынок, и всем твоим родным.
Бадыкин. И вам, бабушка, здоровья!
Сюльжина. Сонечка мне говорила как твоё имя, да я позабыла
Бадыкин. Алексей Бадыкин.
Сюльжина. А по отчеству как?
Бадыкин. Иванович.
Сюльжина. Понятно! Алексей значит, а я баба Нина. А многие Куличихой зовут
Бадыкин. Сюльжина Нина Антоновна, мне Петя про вас рассказывал.
Сюльжина. (отходит от Бадыкина) Садись, Алексей, сейчас ужинать будем. Только Митьку нужно позвать. Он брикеты поносил и сложил, а сам сбежал куда-то А куда? Кто его знает Вот только видела его за хлевом и вдруг исчез!
Бадыкин. Он на пруду, пошёл окунуться!
Сюльжина. Так он уже был тут?
Бадыкин. Был. Сказал, что сейчас придёт.
Сюльжина. А если так, нужно на стол собирать, да добрых гостей угощать!
Сюльжина начинает накрывать на стол.
Бадыкин. (рассматривает избу) Потеснил я вас, бабушка. Изба-то не очень большая.
Сюльжина. (достаёт из печи чугунок с варёным картофелем, ставит на подставку на столе) Моя изба вон там за овражком, а эта, Алексей, хата моих родителей хоромы Антона Миныча и Веры Яновны Бежелевых. У этой хаты все венцы дубовые (от фундамента до стрехи). Эту хату мой дед (Мина Ерофеевич) ставил со своими братьями. А было у него их семеро и сестёр восемь.
Бадыкин. Венцы дубовые. Да здесь, почитай, целая роща соберётся.
Сюльжина. (продолжает накрывать на стол) Тут и полы доскою дудовой застелены, и стропила на крыше опять же из дуба.
Бадыкин. Невероятно.
Сюльжина. Такой избы, как эта, по всей округе не найдёшь. Сто двадцать лет стоит и ещё триста стоять будет.
Бадыкин. Откуда же такое богатство?
Сюльжина. (носит и ставит на стол тарелки со съестным) Мина Ерофеевич был у пана нашего Соболевского лесничим. Пан тот до охоты был очень охочим, а на охоте главный человек кто? лесничий. Не скажу, что дружили они, однако же много времени проводили бок о бок на болоте и в лесу. Двадцать лет так прошло. И в какой-то момент решил пан наш Соболевский имение своё перестроить. И вместо деревянной усадьбы каменный дворец поставить.
Бадыкин. Это часом не дом с колонами на высоком берегу реки? Мы мимо проезжали, я спросил Петя сказал, что это школа.
Сюльжина. Он самый. Сейчас это сельская школа, а когда-то дворец пана Казимира Соболевского. Так вот, когда старую деревянную усадьбу разобрали, Мина Ерофеевич к пану Казимиру невзначай так подошёл, когда они в лесу на вальдшнепиной тяге стояли с ружьями в рукахи ненароком так и говорит, может, в шутку, а может, всерьёз: «Продай мне, пане, тот кругляк да доски что от старой усадьбы остались Деньгами я, конечно, не богат, но, сами понимаете, отслужить берусь всё до последней копеечки!» И тут сам Господь Бог вроде помощника всё одно к одному сходиться начало. Вальдшнепы в тот вечер как по заказу один за одним летят, только успевай ружьё вскидывать, стрелять, да птицу битую собирать. А что собирать, когда две собаки на то дело натасканы Миной Ерофеичем. Одну собаку звали Маркиз, а другую Садко. С такой радости пан Казимир кругляк и доски, что остались от старой усадьбы, Мине Ерофеичу по сходной цене и уступил.
Бадыкин. Удивительная история.
Сюльжина. Отец мой (Антон Минович) говорил, что деньги то были небольшие однако и не дёшево вышло. А избу эту паны Соболевские стали называть «вальдшепиною хаткой», это с лёгкой руки жены пана Казимира Натальи Андреевны, которая несколько раз была в этом доме в гостях с мужем и детьми. Только вот для простых людей слово такое, как «вальдшнеп» слишком мудрёным оказалось не прижилось. Людям как надо чтобы просто, коротко и понятно. Вальдшнеп это по-простому говоря лесной кулик. С той поры и стали называть люди избу эту «куликовой хаткой», а поле, что за ней, «куликовым». С этого и меня по деревне Куличихой зовут, а моих детей «куликами».
Бадыкин. Получается, дому этому 120 лет?
Сюльжина. (ставит на стол) Точно никто не знает.
Бадыкин. Сколько же всего помнят эти брёвна? Сколько удивительных историй могли бы они рассказать, если бы умели говорить. (трогает ладонью стену) Сто двадцать лет
Сюльжина. (продолжает накрывать на стол, между делом, с явной гордостью) Я так кумекаю, Алексей, что больше Деревянная усадьба Соболевского с конюшней, псарней и овином была построена отцом Казимира (ВладИславом) ещё до войны с Наполеоном