Ну все, вот и все, приговаривает он, повторно обрабатывая ранки. Он дует на ладонь, умаляя щиплющую боль, и ловко перебинтовывает. Ну что ты, маленькая? Рэн стаскивает с себя перчатки и проводит пальцем по моей щеке, оставляя на месте слезы свой тальковый след. Едем домой?
Я киваю и шмыгаю носом вместо «спасибо». Смотрю, как Рэн выбрасывает окровавленные салфетки вместе с перчатками и осколком, бросает пинцет в контейнер с использованными инструментами, протирает спиртовой салфеткой столик и отодвигает его в угол.
Будто нас и не было здесь. Почему нельзя так же убраться и в своей жизни? Простерилизовать ее, выбросить использованные воспоминания и начать сначала.
Порядок, Бекси? тихо спрашивает Рэн, обнимая меня за плечи, пока мы шагаем по коридору к выходу. Я задираю голову и благодарно гляжу на него в ответ. Все-таки случаются между нами моменты, когда мы не раздражаем друг друга до скрежета зубов.
И чаще всего они происходят, когда Рэндал врач.
Спасибо тебе, леший. Вздыхаю я, и Рэн довольно ухмыляется.
Сфотографируешь мой мотоцикл так, чтобы его купили, тогда и сочтемся.
Мы не успеваем ступить в хаос приемного покоя, как Рэндала по фамилии окликает рассерженный мужской голос. Мы синхронно оборачиваемся, чтобы увидеть высокого худощавого доктора в расстегнутом халате поверх синего хирургического костюма. Он поправляет на носу очки и сквозь толстые стекла глядит на Рэна, выжидающе шевеля седыми усами.
Я отправил тебя отдыхать, мой друг. Отдыхать. Гремит его голос, так и не дождавшись реакции Рэндала.
Доктор Хант, мне пришлось
Тебе всегда приходится, Рэйни! В одиночку ты планету не вылечишь! Марш домой, или я поставлю тебе три дежурства подряд!
Вас понял, сэр! Рэндал шутливо берет под козырек, цепляет меня за локоть и тащит к дверям.
Почему они все зовут тебя Рэйни? спрашиваю я на бегу.
Хочется верить не потому, что от моего вида им хочется плакать.
Перед нами уже разъезжаются стеклянные двери, когда Рэндал оборачивается. Доктор Хант, сосредоточенно почесывая подбородок, изучает медицинскую карту, а рядом с ним стоит пожилая женщина, крепко стискивая ручки инвалидного кресла. В нем сидит совсем молоденькая девушка, и ее лицо перекошено от боли и страха. Рэн замирает на месте. Доктор не успевает дать ответ старушке, как к нему подлетает взъерошенная медсестра со стопкой направлений, невольно оттесняя собой пациентку. Она плачет и в панике пытается что-то объяснить.
Нет. Не могу я уйти, Бекси. Тихо говорит мне Рэн. Это стало моим наркотиком. Если вовремя не уйти, уже никогда не сможешь. Прости.
Я понимаю.
Он отпускает мою руку и шагает в пекло ночной смены в больнице.
Глава 8
Я возвращаю из спама вчерашнее письмо от Софи Девис, умолявшей меня приехать в графство Девон, чтобы сделать фотоотчет для сельской ярмарки. Теперь оно не кажется мне таким уж нелепым, каким я сочла его накануне. Ведь тогда я еще не знала, что Мэри и Дерек ждут ребенка, и не успела располосовать себе ладонь битым стеклом.
Выйдя из больницы одна, я больше не плакала. Мои глаза устали, а слезные каналы высохли. Дома, где ждали меня Лотти и Вэйлон, я лишь виновато улыбнулась, демонстрируя им свою перевязанную руку. Они ни о чем не спрашивали и не утешали, за три года успев понять, что эта тоска безутешна. Оба были готовы принять меня в свои объятия, но я выбрала руки Вэя. Он большой, теплый и сильный. Обнимает так крепко, словно заслоняет собой от целого мира. Пахнет так здорово и по-мужски, что голова кружится.
В последнее время я стала замечать, что тянусь к нему значительно чаще и задерживаюсь в его руках значительно дольше, чем делают друзья. Даже обнимаю его не так, как остальных друзей Декса. Встаю на носочки и, словно в замедленной съемке, веду руками по его широким плечам, пока не сцепляю пальцы в замок у него под лопатками. Вероятно, это просто боль в сердце увеличилась
Вэй уехал, но утром вернулся снова. С горячими булочками, кофе и своим огромным чувством безмолвного понимания. Сейчас он тихонько наигрывает на фортепиано «Любовь моей жизни» группы «Queen», Лотти в центре гостиной отпаривает портьеры для заказчика, а я вбиваю в поисковую строку название места: Джинбери. Ни слова. Только предложение исправить запрос на «Джон Берри». Я открываю было рот, чтобы спросить, не слышали ли ребята об этой деревне, но вовремя останавливаюсь. Даже если я отважусь уехать из Лондона в далекое графство близ Ла-Манша, то уеду одна. Ведь в каждом из них: Декстере, Лотти, Вэйлоне, Рэндале и Бруно живут осколки моей боли, моей прошлой и гораздо более счастливой жизни. Чтобы вернуться в нее, я должна навсегда забыть дорогу в Белгравию. Найти в себе силы и забрать у Дерека свое сердце.
Чтобы не передумать, я быстро печатаю Софи Девис свой положительный ответ, спросив только, на какой срок мне предстоит задержаться в Джинбери.
Когда я отталкиваю от себя ноутбук, чтобы приняться за остывшую булочку с джемом, на моем телефоне загорается уже третье за утро сообщение от Викки Ставински. Молодая мама, сынка которой Бруно так удачно пристроил мне на уроки плавания, боится, что я забуду или опоздаю на пробный урок.
Возможность тренировать детишек в лучшем центре водных видов спорта Лондона привилегия, которой все равно недостаточно, чтобы я могла тренировать на профессиональном уровне. Я ушла из спорта слишком рано, слишком скоропалительно и даже не на пике. Тренер без регалий не нужен никому. Только мамочкам, которые хотят приучить своих детишек к воде перед поездкой на море. Таких мамочек и подыскивает для меня Бруно. Ведь он блестящий пловец в стиле баттерфляй, который в следующем сезоне будет отбираться в сборную страны. И я бы могла быть вместе с ним. На соседней дорожке.
Но три года назад для меня закончилось очень многое: жизнь Элси, любовь Дерека, карьера кролистки. Я не успела получить ни одного действительно престижного кубка, ни одной медали. Все, что мне осталось после перелома малой берцовой кости, длинный змеевидный шрам, который тянется от лодыжки до середины голени.
Вэйлон подвозит меня до спортивного комплекса, и мы несколько минут сидим в полнейшей тишине, любуясь тонкими изгибами стен, делающих здание похожим на приземлившийся космический корабль.
О чем ты думаешь? нарушает молчание Вэй. Я упираюсь затылком в кожаное сиденье, поднимаю подбородок повыше и закрываю глаза.
Представляю, что сейчас две тысячи пятнадцатый год, мне восемнадцать. Тихонько начинаю я. Ты привез меня сюда после учебы на своей белой Веспе. У меня за спиной спортивная сумка с купальником, очками и шапочкой. Я сейчас зайду внутрь и встречусь с Бруно и Элси. Тренеры будут гонять нас до потери пульса, так что Бруно начнет умолять о конце света. Вэй усмехается, а я продолжаю. Когда мы выйдем на улицу с мокрыми волосами, Декстер и Дерек будут ждать у главного входа. Декс начнет нас фотографировать, а Дерек будет в шутку просить автограф у будущих олимпийских чемпионок. Голос подводит меня. Я судорожно втягиваю носом воздух, но продолжаю. А сейчас я открою глаза и пойму, что ничего больше не осталось. Только ты. Закусываю губу и смотрю на Вэйлона в упор. Привез меня сюда на своем белом Лексусе.
Вэй опускает глаза, пряча их под густыми ресницами. Расстроился. Но когда он вновь обращает ко мне свой взгляд, слабый разряд тока сотрясает мое сердце от решимости, в нем загоревшейся.
Я всегда рядом, Бекки. Его большая теплая ладонь накрывает мою, перебинтованную, и легко сжимает.
Смотрю на наши руки и медленно обхватываю своими пальцами его. Моя ладошка такая маленькая, но так уютно умещается внутри, что я ловлю себя на мысли, будто не так уж и сильно хочу уходить. Аромат древесной стружки вперемешку с парфюмом от «Ив Сен Лоран» мягко обволакивает весь образ Вэйлона и простирается ко мне по его руке.