Я тут подумал, мужики, и решил, что наш Олежка никакой не террорист. Он разведчик или тайный агент. А потеря памяти это реакция на пытки. Ну, посудите сами: у него ни документов, ни денег, ни памяти, а его к нам в больничку, а не в камеру. Потом носятся с ним, как с писаной торбой, одежду с хавчиком из спецфонда МВД, мыльце с шампунью Точно: ни больше, ни меньше спецагент! Так что теперь снова ножи на ночь прятать надо.
Все дружно засмеялись. Дед, довольный собой, встал, подошел к двери, посмотрел на часы и скомандовал:
Шабаш, мужики! Пошли в столовую чемпионат мира смотреть! Скоро начнется, а нам еще женщин с их сериалами прогнать от телевизора надо.
* * *
Поездка с капитаном Селивановым не принесла ощутимых результатов. Место выхода Олега из леса было зафиксировано на карте и сфотографировано на камеру. Пешее углубление в чащу не сулило ничего хорошего. Со слов опытного оперативника, тропа, по которой им предстояло дойти до места пробуждения Олега по заданию руководства, шла через непроходимые топи, кишащие ядовитыми гадюками. И тот факт, что человеку в стрессовом состоянии, когда инстинкт самосохранения берет верх над разумом, повезло, не являлся гарантией успешности их миссии. Взамен этого плана Селиванов предложил свой объехать на машине вокруг лесного массива. Через пару часов, высадив Олега у больницы, он с чувством выполненного долга отправился заниматься своими делами.
Вернувшись в палату, Олег обнаружил на своей кровати небольшой сверток.
Книжки тебе принесли почитать, отчитался дядя Леша. Пока тебя не было, две девицы молоденькие приходили. Наглые такие сразу видно, что из ментовки!
С появлением книг время пошло немного быстрее. Для Олега в отсутствие лечебных процедур и встреч с врачами главных мероприятий для всех пациентов основным досугом стали прогулки по парку, прилегающему к территории больницы. Темные от крон высоких дубов и тополей аллеи, искусственный водоем с утками и парой лебедей, ровно подстриженные кусты по границам дорожек, недавно скошенная трава все это вызывало у Олега приятное чувство спокойствия. Гуляя по парку, он каждый раз садился на разные лавочки и отдыхал: от неугомонного деда, от других жителей палаты, от запахов больницы, от страданий и слез женщин, ищущих в нем своих близких, от того маленького мирка, который окружал его в последние дни. Иногда читал принесенные ему книги, а иногда просто сидел с закрытыми глазами так он дотягивал до обеда и возвращался в свою реальность.
Шли дни. Утром его навещали Маша с Оксаной, приносили гостинцы в виде овощей и ягод с собственных приусадебных участков, а ближе к шести приходила Ольга и подолгу рассказывала о новостях и событиях в городе и в стране, а вечером наступало время футбола по телевизору и баек дяди Леши.
Во время разговоров с Олегом Ольга затрагивала различные темы, пытаясь прояснить для себя его интеллектуальную целостность и уровень мышления. С удовольствием она подмечала, что Олег хорошо разбирался в политике и бизнесе. Он знал многие фамилии и названия компаний. Четко и правильно формулировал как общеизвестные законы и тезисы, так и редкие точки зрения, известные узкому кругу специалистов. Большое удивление у нее вызвало знание потеряшкой уголовного кодекса вернее, разделов, связанных с экономическими и особо тяжкими преступлениями. Все это волновало и настораживало ее. Но особое беспокойство вызывали частые звонки и посещения людей, разыскивающих своих родственников. Трансляцию ролика с данными безымянного по телевизору пришлось прекратить сразу же после случая с гостем из Подольска, который чуть не увез Олега.
Он явился под вечер, когда ни врачей, ни сотрудников розыскного отдела не было на месте. Встретившись с Олегом у входа в корпус, мужчина обратился к нему.
Это ты тот самый, который из леса без памяти вышел?
Да, я.
Можно с тобой переговорить? Давай отойдем в сторонку.
Переговорить? Пожалуйста! Но отходить далеко от отделения мне нельзя.
Окей! Меня зовут Игорек. У меня сестра живет в Подольске. У нее муж пропал неделю назад: ушел из дома и не вернулся. Я сам с ним не знаком, но по описанию сеструхи ты на него очень похож! Может быть, когда я тебе ее фотку покажу, ты ее вспомнишь? и, не дожидаясь согласия Олега, достал телефон и показал на экране лицо молодой и симпатичной женщины.
Нет, совсем не узнаю, расстроенно ответил Олег.
Ну, тут видно не очень хорошо Слушай, а давай я тебя к ней отвезу? Может быть, когда ты ее увидишь вживую, тогда и узнаешь? Или она тебя?
А если мы друг друга не признаем?
Мне почему-то кажется, что она тебя точно узнает! Ну, а не узнает там решим! Останешься у нее жить. Или я тебя к себе возьму. Я вижу, ты мужик хороший, правильный! В домашней обстановке-то по любому лучше, чем на больничных харчах. Поехали, а?
Предложение действительно было заманчивым. Сроки, когда его должны были найти, объявленные Ольгой, уже прошли. Хотелось начать действовать самостоятельно. Утверждение, что «спасение утопающих дело рук самих утопающих», становилось для него лозунгом. Единственное, что останавливало это обещание, данное Ольге Викторовне, не покидать ни с кем больницу без согласования с ней.
Вы в милиции договоритесь обо всем, и тогда я поеду с вами с большим удовольствием.
Зачем нам эта милиция? Если ты хочешь, то поехали со мной. Не надо никого спрашивать!
Нет! Я так не могу. Да и не отпустят меня из больницы. Нет! Пускай сестра сама приезжает и смотрит на меня. Так будет правильно!
Игорек продолжал настаивать, используя все более изысканные ухищрения, и, скорее всего, добился бы своего, если бы не медсестра, вышедшая на перекур. Заметив постороннего рядом с Олегом и памятуя о наставлениях заведующей, она решила подойти к мужчинам ближе. Заметив ее, Игорек быстро свернул беседу и ретировался со словами:
Я сделаю именно так, как ты говоришь. Сперва переговорю в милиции, а потом за тобой вернусь.
Когда сестричка приблизилась к Олегу, его собеседник уже достиг быстрым шагом ограды больницы. Они продолжали провожать его взглядами, пока он не скрылся в большом черном джипе. Машина с визгом сорвалась с места, уносясь в противоположном от здания милиции направлении.
Завтра обо всем расскажешь Елене Николаевне! взволнованно сказала медсестра и, взяв Олега под руку, сопроводила до палаты, передав там под опеку дяди Леши.
* * *
«Нечасто выпадают такие спокойные субботние вечера, подумала Ольга и вжалась в кресло. Она уже много раз меняла позу, но никак не могла усесться. Наконец-то ей это удалось. Теперь можно тупо упереться в телевизор и в обнимку с пультом дождаться ночи, продолжала мечтать она. Ничто в этой жизни не заставит меня пошевелиться. Я тоже имею право на отдых!»
После генеральной уборки квартиры, посещения рынка и магазинов она успела приготовить обед на несколько дней, постирать и погладить. И вот, совсем без сил и без желания что-либо делать, она мечтала только об одном о спокойствии. Домашние, чувствуя, что точка кипения их дамы уже близка, скрылись в других комнатах. И когда зазвонил телефон и женский голос попросил пригласить хозяйку, Ольгины мужчины долго совещались и бросали жребий, кому заходить в вольер. Пошел самый младший. Он был маминым любимчиком, поэтому шансов остаться в живых у него было больше.
Мам! Тебя там к телефону. Маша какая-то. Говорит, с работы. Срочно! Сказать, чтобы завтра позвонила?
Ольга закатила глаза и, еле сдерживаясь, тихо ответила сыну:
Принеси мне трубку с базы. Я поговорю.
Не меняя позы и только приглушив звук телевизора, она поместила телефонную трубку между плечом и ухом, ответила: