Алена на даче всегда готовила какие-то диковинные, необычные супы из зелени, из всего, что там росло. Конечно, в основе был всегда куриный бульон.
На кухне с незапамятных времен стоял большой, чуть ли не промышленный, морозильный ларь. Когда-то давно, когда Алена работала простой воспитательницей, она договорилась с завхозом и чудом выкупила сразу две списанные морозилки на дачу и домой. И ровно с того момента эта дачная морозильная камера всегда была забита продуктами: курами, пельменями, варениками, тестом, фруктами, творогом и даже молоком в пакетах! Поэтому, как только приезжали на дачу, Алена сразу же доставала курицу и принималась варить бульон. Потом шла в сад, набирала зелени, срывала молодую капусту, кабачки, помидоры, перец, петрушку с укропом и прочими пряными травами и варила ароматный и густой суп. Из кабачков тут же жарила оладьи, а из слоеного теста лепила пирожки с яблоками или ягодой. И все-то она делала легко, весело, с фантазией. И хохотала, улыбалась, шутила
Приезжали с сумкой, набитой чистым постельным бельем, и Гера (это была его обязанность) раскладывал его по ящикам комода или стелил постели. Егор пылесосил, а Оксана протирала пыль. После обеда все ложились в свои кровати и спали. А вечером отправлялись на прогулку, навещали соседей, работали в саду, а перед сном пили чай на веранде с пирожками, конфетами
А ведь этого больше никогда не будет.
Герман сидел за столом напротив следователя Реброва и отвечал на его вопросы. Понятное дело, что в первую очередь всегда подозревают мужа.
Вопросы были унизительными, болезненными. Конечно, следователь должен был спросить, известно ли Герману, были ли у жены любовники.
Ну какие еще любовники? Алена была глубоко семейным человеком. В ее жизни на первом месте была семья, на втором работа.
Какой она была в последнее время? Быть может, ее что-то беспокоило?
Да ничего ее не беспокоило! Все было как всегда. Она пропадала на работе, носилась по Москве, устраивая какие-то дела, постоянно что-то мастерила дома, чтобы показать новые поделки воспитателям, изобретала какие-то новые вазочки, игрушки, картины из природных материалов, хотя никто ее об этом и не просил. Лепила из соленого теста пирожки и маленький хлеб, затем выпекала все это и раскрашивала, чтобы дети потом могли этим играть.
Ездила на какие-то курсы и вебинары по усовершенствованию, в короткие командировки то в Суздаль, то в Новгород. Сопровождала детей вместе с воспитателями на экскурсии на киностудию «Союзмультфильм», в Дом сказок, в деревню с гончарами, в Переделкино, в Дом-музей Чуковского В ней было столько энергии! А сейчас она успокоилась.
Герман был в морге. Ему стало там плохо ему показалось, что Алена даже мертвая ему улыбнулась
Проверяли его алиби. Но алиби не было. В день, когда убивали его жену, у него был выходной, он просто отсыпался дома. И никто не мог это подтвердить. Разве что в самом скором времени проверят камеры рядом с домом вот они точно спасут его, покажут, когда он вошел домой, вечером 22 апреля, и когда вышел утром 24-го.
Получается, что в день убийства, когда он укладывал детей спать и звонил заведующей и теще, Алены уже не было в живых. Она лежала на пустыре. А он сказал теще, что она дома, спит. Ему еще придется ответить за этот обман и выслушать все, что родители жены думают о нем.
Что теперь с ними будет? А как теперь жить им, Егорке и Оксане? Как рассказать им, что стало с их мамой?
И зачем следователь заставил его приехать в Ховрино? Кажется, Алену убили не на пустыре, а где-то в другом месте. Вот они и ищут место преступления. Сначала произвели обыск в квартире, затем на даче. Вот только что они искали? Если бы Алену зарезали или застрелили, словом, если бы ей причинили смертельные раны и пустили кровь, тогда, понятное дело, искали бы следы крови. Но ее удушили. Не изнасиловали. Значит, убили ради того, чтобы просто убить.
Но кто и за что мог пожелать ей смерти? Ладно бы, произошел несчастный случай, было бы не так страшно и обидно (хотя все равно все страшно, очень страшно и невыносимо!). Кто мог так ее ненавидеть или бояться?
Он мог бы, конечно, озвучить тему взяток, которые Алена передавала заведующей. Да, она шла на это, но не потому, что поощряла, нет, а чтобы держать эту алчную сволочь на коротком поводке и чтобы та не мешала ей работать. Они обе ненавидели друг друга, но терпели. Конечно, и Алена приносила иногда домой продукты, и помогала ей в этом, конечно, завхоз, Валюша. Да, воровала, но немного. То кусок мяса, то немного масла. Но за это не убивают.
В квартире не нашли ничего подозрительного. Обычная квартира, все в порядке. Следов борьбы нет.
Герман почувствовал, как слезы закипают, как ему становится трудно дышать.
Потом поехали на дачу.
Зачем мы приехали сюда? спросил он Реброва.
Но тот, конечно же, не ответил. Он и не обязан был отвечать. Он просто работал. Ему нужно было найти убийцу. И первым подозреваемым стал он, Герман.
Я люблю любил ее Он уже не мог сдержаться и заплакал. И она была хорошей женой. Вы напрасно тратите время.
Конечно, у него спросили, не было ли у него любовницы. Да, самое время было задавать этот вопрос. Чтобы добить его окончательно.
Я никогда не изменял своей жене. Она была прекрасной женщиной, женой, матерью, произнес он с трудом, давясь рыданиями.
Вы извините, вдруг услышал он от Реброва, что я задаю вам эти вопросы. Но так нужно. Мы должны проверить все.
Хотите сказать, что если бы у меня была любовница, то она могла бы придушить Алену? Вы серьезно?
Конечно, все это было серьезно. Ребров следователь, он знает что делает. Он профессионал.
Вы хотя бы проверили ее телефон?
А разве мы вам не сказали? вдруг оживился Ребров и нахмурился. Телефон вашей жены мы нашли дома, в ее туалетном столике. Он был выключен.
Да вы что? Как это? Он перестал плакать, настолько был удивлен. Но она и шагу не могла ступить без телефона. Она всегда говорила, что в нем вся ее жизнь!
Извините, что не сказал сразу.
Ну, может, там видели, с кем она разговаривала последнее время?
Да. Проверяем.
Неужели так долго можно проверять телефон? Кому она звонила? Кто ей звонил? Хотя бы это вы можете сказать?
Кое-что мы знаем, в основном звонки по работе. Еще она созванивалась с Галиной Петровой, мы выяснили, это ее коллега, воспитатель.
Да, я знаю ее. Она близкая подруга Алены.
Еще один мужчина, Абросимов Виктор Леонидович. Вам знаком этот человек?
Кажется, это мастер, столяр или плотник, не знаю, как правильно сказать
На самом деле, ну какая теперь разница, плотник он или столяр? Чего только в голову не лезет!
Что она рассказывала вам о нем?
Да ничего! Она заказывала у него какой-то стенд, что ли. Он всегда помогал ей, делал подрамники для картин, которые они с детьми старшей группы рисовали. Иногда приходил в детский сад, чтобы что-то там отремонтировать, кажется, менял замки Я ничего толком о нем не знаю. Но они общались только по работе, это точно.
Конечно, Ребров не поверит ему. Проверит. То есть будет допрашивать и задавать ему ужасные вопросы.
А что, если между ними что-то было? Глупости! Он не должен так думать. Да если сейчас выяснится, что и было что-то, то он, Герман, сразу же ее простит. Важно, чтобы не он, не плотник ее убил. А если он, то Герман сам его прибьет. Но, с другой стороны, если он это сделает и его посадят, что будет с детьми? Они же останутся сиротами!
У него застучали зубы, и тело словно свело судорогой. А в голове образовалась пустота.
Обыск закончился, Герман запер дачу, и они выехали на машине Реброва. Куда его везут? В следственный изолятор?
Но нет, Ребров высадил его у ближайшего метро. Сказал, чтобы он не покидал Москву.
Герман поехал к родителям Алены. Дети пока еще ничего не знали и были у них дома. Он пока не решился рассказать им о смерти мамы, сказал, что она у родителей.