Неужели ему мало того, что она, как падшая женщина, осталась без волос, надела ошейник, предстала перед воинами в одной нижней сорочке? Она не сомневалась, именно он велел высечь её, так как сам до этого заявил, что только по его воле её могли тронуть. Поистине, он оказался жесток в своей ненависти. Всё, что он испытывал к ней, не имело ничего общего с любовью. До этой минуты она была готова принять то, что он сделал с ней. Но сейчас, когда он отдал приказ прилюдно наказать её, тем самым унизив ещё больше, чувство вины сменилось негодованием. Ему всё было мало, он хотел её полного уничтожения. Лучше бы он убил её.
Служанка толкнула Бренну в спину, давая понять, чтобы та шла дальше, на середину двора. Неуверенной походкой, она подошла к столбу. Все неотрывно смотрели на неё. Совсем недавно ей было жутко холодно, но сейчас жар стыда охватил её. Она буквально горела под этими взглядами. Её начала бить мелкая дрожь от ожидания того, что должно произойти.
Йорген поднял руку вверх, показывая, что намерен говорить. Все тут же воззрились на него.
Я собрал вас здесь, чтобы наказать эту девку. Она выдавала себя за высокородную даму и дочь ярла. К тому же своим обманом она нанесла нашему клану оскорбление, и теперь, по закону, должна понести публичное наказание. Её высекут. Десять ударов.
Услышав его приговор, Бренне казалось, сердце перестало биться, а она сама вознеслась куда-то вверх и смотрела на всё это со стороны. Будто бы всё это происходило не с ней, а с кем-то другим. Будто бы не она сейчас стоит на виду у всех, не ей дадут десять ударов, не она подвергнется ещё большему позору.
Тут, она заметила, как к ней направилось двое мужчин. Один из них держал в руке хлыст. Её глаза расширились, а виски сдавило так, что она готова была упасть без чувств. Бренна медленно попятилась назад, всё еще не веря, что всё это происходило на самом деле.
Как только они подошли к ней, один из мужчин грубо схватил ее и притянул к столбу, а затем связал руки. Она оказалась прижатой грудью к дереву, словно обнимала его, а кисти рук оказались связаны между собой. Тут же второй рванул сорочку на её спине, оголяя спину. Бренна резко зажмурилась. Как она сможет всё это вынести?!
В тишине раздался свистящий звук. Её тело тут же содрогнулось, а из груди вырвался крик. Один. Снова звук и снова крик. Два.
Селиг старался выглядеть невозмутимым и равнодушным, но все удары, что получала она, получал и он. Пусть незримо, пусть в мыслях, но получал. Он даже мог поклясться, что кожей чувствовал её боль. Сегодня он сам чуть не убил её. Когда он узнал, кем она была на самом деле и что всё это время обманывала его, его охватила слепая ярость. Но сейчас, когда первые эмоции утихли, смотреть на то, как её истязали на глазах у всех, было невыносимо. Внутренне, Селиг разрывался в своих чувствах к ней. Он до сих пор злился на неё за предательство и обман. Он даже предпочёл бы не жалеть её, но против воли жалел.
После её ухода из зала, Йорген напомнил ему, что по закону, оскорбление, нанесенное ярлу, должно искупаться кровью, поэтому поставил перед ним условие: или её жизнь, или публичное наказание. Селиг не мог пойти против отца, как против главы клана. К тому же Йорген при воинах озвучил свое условие и если бы Селиг не принял решение о ее наказании, то за него это бы сделал отец, а уж тот вряд ли оставил её в живых.
Расчёт Йоргена был прост. Он надеялся, что как только девку подвергнут всеобщему унижению, сын перестанет испытывать к ней жалость и вскоре сам избавится от неё. Теперь даже среди рабов она будет всеми презираема. Но он не догадывался что своими действиями вызвал обратный эффект.
Её крик рвал Селигу сердце. Ему хотелось остановить эту экзекуцию, сказать: «Довольно!», но он молчал. Только глава клана мог отменить наказание. Если же он публично выступит против отца, это будет рассматриваться как посягательство на его власть и положение. Селигу пришлось смотреть, как на её спине появлялись новые кровавые дорожки, а из груди вырывался истошный крик.
Глава 13
"Десять".
Стыд, унижение, позор и боль! Сильная, охватывающая всё тело боль. Спина не просто болела, она горела огнём, будто выжженная калёным железом. Если бы Бренна сейчас не была привязана к столбу, то рухнула бы на землю. Сил не осталось. Организм отказывался сопротивляться. Душевные и физические страдания выжали из неё все соки.
Всё тот же мужчина, что ранее привязал её к столбу, снова подошёл и развязал руки. Медленно, Бренна начала заваливаться на бок. Поняв, что она вот-вот упадёт, мужчина подхватил её за подмышки и несильно встряхнул, чтобы она встала. Но это не помогло. Бренна не могла справится с охватившей тело непреодолимой слабостью. У неё даже не было сил плакать. На лице застыла маска безразличия и отрешённости. Даже если бы сейчас её бросили на землю и оставили лежать, это бы нисколько не обеспокоило её. Жить больше не хотелось, впрочем как и чувствовать, и дышать, и видеть, и слышать. Она лишь хотела закрыть глаза и больше никогда не проснутся. Но и этого ей не дали сделать. На помощь мужчине подскочил один из слуг и вместе, они поволокли её обратно в замок. Там её донести до всё той же комнаты для тир и небрежно положили на деревянный настил.
Лёжа на животе, Бренна уставилась в одну точку. В голове не было ни одной мысли, всё вокруг замерло.
Вскоре отворилась дверь и она услышала чьи-то лёгкие шаги. Кто-то подошёл к ней и наклонился. Инга! Её верная Инга! Та опустилась на колени и заглянула ей в глаза.
Что они с вами сделали?! негодовала девушка. Госпожа, потерпите немного, я схожу за водой и тряпкой. Нужно срочно обработать вам раны.
Нет, слабым голосом попыталась возразить Бренна. Тебя могут наказать за это. Ты не должна помогать мне, я больше не твоя госпожа Да и вообще, ни чья. Я тира.
Инга возмущённо всплеснула руками.
Ну и пусть! Вы всегда были ко мне добры. Я не могу оставить вас в таком состоянии, она вскочила на ноги. Я сейчас вернусь, и спешно вышла.
Бренна почувствовала, как глаза наполнились слезами. Неужели есть человек, которому она была не безразлична?
Дверь снова открылась, но в этот раз в комнату вернулись её обитательницы. Женщины проходили к своим спальным местам и усаживаясь на них, бросали встревоженные взгляды на Бренну. Они были напуганы её состоянием. Спина была не просто обнажена, а изуродована влажными от крови красными полосками. Они не понимали, как вести себя с новой рабыней. Все слышали слова Йоргена и теперь не знали, можно ли им подходить к ней, заговаривать, как-то помочь. Женщины даже не решались разговаривать в полный голос и лишь шёпотом переговаривались между собой.
Когда дверь громко распахнулась, нарушая напряженную тишину, некоторые вздрогнули. Инга влетела в комнату с миской в руках и поставив её на пол, присела на колени. Она достала из чашки с водой тряпочку и принялась промывать раны. Почувствовав прикосновения к спине, Бренна зажмурилась и застонала от боли.
Потерпите немного, госпожа, ласково сказала Инга.
Решительно сжав кулаки, Бренна приготовилась к новой порции боли.
Дверь снова отворилась. Хотя она не могла видеть посетителя, но судя по пораженным и испуганным лицам рабынь, это был тот, кого они явно не ожидали здесь увидеть.
Все вон отсюда! сурово приказал Селиг.
Женщины тут же повскакивали со своих мест и повыбегали из комнаты. Осталась одна Инга. Бренна испугалась, что та ослушалась хозяина и теперь у неё могли быть проблемы.
Инга, можешь идти.
Но та, ни на что не обращая внимания, продолжила промывать раны. Бренна попыталась приподнятся, чтобы, если Селиг вздумает наказать девушку, вступится за неё, как тут же спину пронзила сильная боль. Застонав, она рухнула обратно.