Позывной «Курсант» - Прядеев Евгений

Павел Барчук, Евгений Прядеев

Позывной «Курсант»

Глава 1. О странных снах и не менее странных пробуждениях

 Алеша Где же ты спрятался? Ох, и негодник. Заставляет маму искать его по всем углам Где же mein Lieblingssohn?

Я сижу в комоде. Я ужасно доволен. Хорошее место выбрал.

Старый комод похож на какое-то волшебное существо из сказок. Он огромный. Его нижняя часть будто здоровенная пасть великана. Открыл дверцы, пока мама считала до двадцати, забрался внутрь и все. Нет меня. Я исчез.

 М-м-м-м Wo hat er sich versteckt?

Я тихо смеюсь, прижав ко рту ладонь. Куда же он спрятался?  вот что говорит мама. Она все время разбавляет русский язык немецкими фразами. Забавная привычка. Уверяет, будто так тренирует мой ум и память. Хотя что их тренировать? Папа, между прочим, считает, что я очень смышлёный и буду умнее его, когда вырасту. А уж немецкий язык мне вообще как родной.

Я осторожно, стараясь сделать это неслышно, прижимаюсь щекой к дверце комода и пытаюсь одним глазом рассмотреть, что происходит в комнате, через замочную скважину, но потом вспоминаю, ключ ведь на месте. Большой, металлический ключ. Ничего не увижу. Но зато есть длинная трещина. Комод очень старый, он весь покрыт такими трещинами. А вот одна, совсем глубокая. Ей можно воспользоваться.

Хочу увидеть в щелочку, как мама ходит по комнате с озадаченным лицом. Но получается рассмотреть только большой, круглый стол. На нем ваза с конфетами. Огромный торт. Чашки, в которые разлит давно остывший чай Эти чашки вынули из упакованных вещей в первую очередь. Мама говорит, они достались ей от бабушки. Мы пьем из них чай только по праздникам. Сегодня праздник. Мой день рождения. Мне исполнилось целых шесть лет.

Правда, едва мы сели за стол, как за отцом приехала машина. Его забрали на службу. Ну-у, это он мне так сказал. Папа же не будет обманывать! Обнял меня, а потом произнёс непривычно странным, напряженным голосом.

 Алеша, я скоро вернусь. Твой день рождения очень важное событие. Непременно вернусь

Мой отец серьёзный человек. Дипломат. Он никогда не обманывает. Особенно меня.

 Алеша Где же ты?

Зажимаю ладошкой рот, чтобы не засмеяться. Как хорошо я спрятался!

 Алеша, ты

Мама не успевает договорить, потому что в дверь звонят. Настойчиво, не отрывая пальца от кнопки звонка. Громкий и какой-то тревожный звук. А потом, практически сразу, без малейшей паузы, неизвестные гости несколько раз бьют по входной двери. Мне кажется, это точно не папа. Он не стал бы так делать. Папа тихий, спокойный. Всегда. А тут, будто ногами лупят изо всех сил.

Вдруг это разбойники? Как в одной из волшебных историй, которые папа читал перед сном в Берлине.

Просто всё в Московской квартире напоминает мне сказку. Комод, в котором я спрятался; мебель, старая и потертая; печь в углу комнаты В Берлине мы жили иначе. Там совсем не было ничего сказочного.

 Гражданка Витцке, одевайтесь, Вам надо проехать с нами.

Чужой мужской голос кажется мне страшным. В нем нет злости, однако я точно чувствую, этот человек плохой. И еще, он прошёл в комнату в грязных сапогах. А это совсем уж из ряда вон. Странно, что мама не сказала ни слова. Она ненавидит грязь. Я вижу в щелку, как эти сапоги остановились возле стола. Снег тает и стекает с них на пол. Чуть дальше еще одни сапоги. Но вторые пока молчат.

Неужели и правда разбойники?

Пытаюсь устроиться поудобнее, чтоб лучше рассмотреть все происходящее. Делать это надо очень тихо, дабы не выдать свое присутствие и чтоб меня не заметили.

Если незваные гости действительно разбойники, то я дождусь подходящего момента и выпрыгну на них из комода. Возле печи стоит кочерга. Мне нужно только добежать и схватит ее. Нам тогда ничего не будет угрожать. А потом вернётся папа и все станет очень хорошо.

 Позвольте, но куда? Сергей на службе. Мне надо дождаться его

Мамин голос меняется. Он немного дрожит. Совсем чуть-чуть. Я слышу, как в нем нарастает паника. Она точно так же разговаривала в прошлом году, когда меня лихорадило из-за высокой температуры. А потом вдруг мамины легкие шаги приближаются к комоду, она поворачивается спиной, опирается о него одной рукой и и другой рукой, незаметно для гостей, поворачивает ключ в замке.

Я догадываюсь, что мама хочет скрыть свой поступок от разбойников. Потому как она, ко всему прочему, тихо вытаскивает этот ключ и, не разжимая ладонь, сует руку в карман платья. Я ничего не понимаю. Зачем мама заперла меня? Это ведь не случайность. Не может быть случайностью. Выходит, она знает, что в комоде сижу я, но прячет от разбойников?

 Сергей ждёт Вас. Не переживайте. Как раз к нему на службу и отправимся

Я очень хочу крикнуть маме, чтоб она не верила этому голосу. Он врет. Я Чувствую это. Точно врет. Но не могу произнести ни слова. Мне становится жутко. Ладони потеют. Я хочу вытереть их о брюки, однако в итоге просто сжимаю ткань пальцами и не двигаюсь.

 Вы как же странно  Мама отрывается от комода и подходит к столу.  Ничего не понимаю Ну, хорошо Что именно нужно взять с собой?

Я смотрю в щелочку, но отчего-то даже та часть комнаты, которую могу разглядеть, плывет и смазывается. Я моргаю несколько раз, а потом пальцами тру один глаз. Тот самый, которым наблюдаю за происходящим. Он мокрый. Это слезы. Но я вроде бы не плакал

 Ничего. Просто оденьтесь и поедем. Товарищ Разинков, помоги Марине Леонидовне.

 Не надо! Помогать не надо  Мама идет в сторону шкафа.

Я больше не вижу ее. Шкаф стоит в дальнем углу. Вторые сапоги топают следом за ней. Устрашающе топают.

 Я же сказала, не надо помогать!  Мама говорит все громче. Она сильно нервничает.

 Дык малость придержу вещички  Второй голос мне тоже не нравится. Он хриплый, неприятный и какой-то лающий. Словно злой пес гавкает.

 Не надо ничего держать! Уберите руки!  Мама уже не просто нервничает, она выкрикивает слова, будто вот-вот заплачет.

Мне становится по-настоящему страшно. Никогда не слышал, чтоб мама так разговаривала. Вообще никогда. Ни разу.

Меня охватывает оцепенение! Наверное, я и правда в сказке. Поэтому не могу пошевелить даже пальцами!

Я слышу звук какой-то возни, потом что-то падает на пол. Но негромко. Я бы мог подумать, будто уронили ворох вещей. Стука или грохота нет. Есть только шелест ткани.

 Это часы Сережи. Откуда они у Вас? У Вас, вот на руке!

 Дык ну Не надо, гражданочка! Не надо хватать власть при исполнении за руки. И часы Что часы? Похожие просто  Хриплый голос неуверенно оправдывается.

 Нет похожих  Мамины шаги теперь двигаются к выходу из комнаты. Медленно. Я понимаю это по тому, как они отдаляются от шкафа.  Нет похожих часов. Он приобрел их в Берлине Потому и приобрёл. Единственный экземпляр.

 Разинков, держи!  Кричит вдруг первый голос.

Я пытаюсь понять, кого? Кого надо держать?! Не видно ничего через щелочку. Только все тот же, накрытый в честь дня рождения, стол. Снова раздается грохот, на этот раз гораздо сильнее. Будто упал стул или сразу два стула.

 Вот сука!  Ругается хриплый голос. Он злой, но немного удивленный.  Укусила! Укусила, тварь! Вот тебе интеллигенты хреновы. Ах, ты

Мне становится совсем страшно. Потому что я слышу шлепок. Громкий. Словно кого-то ударили по лицу.

И мама больше не говорит, она мычит. Такое чувство, будто ей заклеили рот.

 Да что ж ты дрянь!  Продолжает ругаться Хриплый.

Еще один звук удара. Глухой. И одновременно с ним короткий мамин крик.

 Ты етишкин корень! Разинков! Ты зачем ее об угол  Первый голос злится. На маму, на вторые сапоги. На всех.  Твою ж дивизию Смотри, дышит? Дышит, спрашиваю?!

 Товарищ Ляпин, ну, ты видел же? Она побёгла к выходу. На улицу хотела, точно говорю. И гляди, дрянь, укусила

 Ты на кой ляд часы его напялил, Разинков? Не терпится?

 Дык ему-то они уже не понадобятся Зачем часы на том свете?