Стоп. Спокойно. Вскочил? Сам смог пошевелиться, да еще и так резко? Запретив себе дергаться и делать поспешные выводы, я вернулся к анализу обстановки.
Действительно, камера, иначе и не назвать, была с мягкими стенами. Проложенные по периметру потолка трубки, похожие на лампы дневного света, обеспечивали помещение хорошей степенью освещенности. Дверь тоже обитая мягким, но не так интересна, как стена, в которой она присутствовала. На стене было множество крупных букв на незнакомом языке, которые я, почему-то, смог читать. Странные символы, выполненные в виде скупых комбинаций черточек и точек, прекрасно воспринимались моим сознанием.
Вы не заключенный. Не проявляйте агрессию. Следуйте инструкциям:
Осмотрите себя. Проанализируйте увиденное.
Извлеките из куба одежду и пищевой набор. Оденьтесь, утолите голод и жажду.
Когда будете готовы, нажмите кнопку с подписью «Вызов». Она находится у двери.
Ожидайте, за вами придут.
Не похоже это на шутку. Учитывая, что других вариантов у меня особо-то и нет, последую любезно предоставленным инструкциям. Сидеть на одном месте, офигевая от того, что понимаю совершенно точно чуждый мне текст, я посчитал недостаточно продуктивным. Чудес уже накопилось изрядное количество, но видения общей картины происходящего я по-прежнему был лишен.
Следующим из них стало ложе, на котором я провел всё это время оно было здоровенным параллепипедом без острых углов и твердых поверхностей, настолько большим, что на него бы в обнимку поместились два коня или отъевшийся верблюд. Кинув еще один взгляд на дверь, я убедился, что и она необычайно больших размеров. Она или же я маленький?
Осмотр тела показал, что мне оно ранее не принадлежало точно. Жил я здоровяком, под метр восемьдесят ростом и честных своих 120 килограммов местами излишнего веса. Впрочем, меня не так поразили сухие и жилистые руки с длинными пальцами, выпирающие ребра или же впалый живот, как появившиеся волосы. Могучие и густые, цвета светлой соломы, они спускались буйной гривой едва ли не до задницы. Так, был высоким крепким шатеном, а стал тощей бло Поспешная инвентаризация паха показала, что всё-таки принадлежу к мужскому полу. Хорошо так принадлежу, с таким мужским достоинством не стыдно и к баскетболистам мирового уровня в душевую зайти. Ну, поболтать там о своем, то да сё
После минутки самоиронии, уделил пристальное внимание коже, особенно на сгибах локтей. Никаких дырок от уколов, никаких синяков, ни намека на опрелости. Остается лишь подбить итоги я жив и здоров, пребываю в ясном уме и сознании, но не в своем теле. Последнее меня не очень смутило, сложно соскучиться по пораженной метастазами плоти, отживавшей свои последние дни. Вопросы жизни и смерти меня пока не сильно беспокоили. Возбуждение неизвестности сменилось спокойным, слегка созерцательным любопытством.
Думается, что я далеко не первый в этой камере с мягкими стенами.
Куб, стоящий недалеко от двери, оказался таким же мягким, как и стены, но его верхняя часть спокойно снялась, демонстрируя содержимое несколько ломтей плотного сероватого хлеба и две небольших фляжки с пробковыми затычками, лежащих на аккуратно сложенной одежде. Первым делом я прикрыл наготу трусы и майка из мягкой ткани, штаны и рубашка из более жесткой. На ноги впору пришлись мягкие тапки из очень плотной шерсти. Всё «обмундирование» было белого цвета, очень напоминая больничный наряд в какой-нибудь респектабельной клинике, где такие наряды есть наряду с мягкими стенами и сильными санитарами.
Несмотря на то, что есть и пить не хотелось совершенно, я впился зубами в хлеб, решив во всем следовать инструкции. Не пожалел как только язык распробовал вкус еды, живот тут же скрутило голодным спазмом. В одной из фляг оказалась чистая вода, слегка отдающая металлическим привкусом, в другой булькала густая йогуртообразная смесь с отчетливым привкусом молока и грибов. Употребив смесь с хлебом, я заполировал трапезу чистой водичкой, а затем смело нажал кнопку «вызов», обнаружившуюся рядом с дверным проемом. Торчать у двери показалось мне глупым решением, поэтому я вернулся к гигантскому ложу, присев на его край.
С внушительным лязгом дверь творилась, впуская внутрь двух слегка удивленных на лица субъектов в военной форме. Последнее понять было несложно погоны, широкий ремень с кобурой и короткой деревянной дубинкой, фуражки. Чисто выбритые, короткие прически, надраенные до блеска высокие сапоги с очень толстой подошвой. Оба субъекта очень сильно напоминали невысоких людей, но некая диспропорция конечностей меня неприятно дернула. Что-то с ними было слегка не так, но определить это влёт я не мог сказывалась легкая растерянность.
Не каждый день ты попадаешь в новое тело из затхлой палаты городской клинической больницы номер восемь города Воронежа.
Мы проводим вас на собеседование, хриплым юношеским баском проговорил один из вошедших, Вы будете себя хорошо вести?
Буду. Но у меня есть вопросы, честно признался я сразу и во всем.
На собеседовании вам всё объяснят, заверил меня парень с смертельно серьезным видом.
Очень хотелось никуда не идти, а срочно сесть и тщательно обдумать внезапно нарисовавшийся вопрос каким образом мы друг друга поняли? Я говорил на русском, а невысокий парень в военном использовал гортанную, очень богатую на звонкие согласные, речь. Тем не менее, смысл его слов, интонацию, даже мимику проще говоря, я получил весь информационный пакет, который мне хотели передать. Собеседник тоже меня явно понял. Загадка. Хочу знать. Но меня же вроде и хотят отвести туда, где все объяснят?
Ведите, встал с ложа я.
Вышли мы из камеры в просторный и хорошо освещенный коридор, по которому пришлось пройти буквально пять десятков шагов. Сама прогулка ничем не могла впечатлить, сплошное серое покрытие пола и стен, напоминающее бетон, да белые трубки освещения, разве что встреченная по дороге парочка дверей была куда меньше по габаритам, нежели размеры проема у моей камеры. Эти дверки как раз подошли бы моим конвоирам или мне, а вот та, возле которой мы остановились, вновь была амбарных размеров. Загадочно.
За дверью оказалась пустая комната, ничем не отличимая по отделке от коридора, кроме пары деталей посреди просторного помещения стоял квадратный деревянный стол, возле которого имелось два стула. Один из них был занят персоной, телосложением весьма напоминавшей доставивших меня сюда солдат. Персона выглядела как сухой поджарый джентльмен, чей возраст неторопливо и с достоинством приближался к полусотне лет. Короткий ежик наполовину седых волос, узкие очки без оправы, строгие черты лица с упрямо выдвинутым подбородком, опирающимся на сложенные на столе руки. Одет он был в черную военную форму, очень похожую на обмундирование парней с дубинками, но качеством определенно выше. Блекло-голубые глаза с бледного лица, явно давно не видевшего солнца, внимательно меня изучали.
Я молча встал, осматривая комнату. Несмотря на вопиющий аскетизм убранства, одна деталь привлекла внимание у стены в ряд стояли стулья Самых разных размеров. От небольшого, напоминающего барный с короткой спинкой до чудовища, которое подошло бы разве что человекоподобному слону, существуй такой на самом деле. Полтора нет, два десятка разнообразных сидений, плюс свободное, установленное за столом точно напротив сидящего.
Отвечающее моим размерам.
Чем дальше, тем страннее.
Здесь не очень комфортно, разомкнул губы сидящий за столом человек (?), Если обещаете, что будете вести себя столь же разумно, как и с момента вашего пробуждения, то я приглашу вас в мой кабинет. Там гораздо уютнее, можете мне поверить.