Нам пришлось пройти порядка двух сотен километров, первоначально затратив несколько дней на дополнительное запутывание следов. Это было излишне, но рассказы нанимателя о разнообразии полезных профессий в Барджайе меня изрядно обеспокоили. Если орки соревнуются друг с другом не только в силе, ловкости или воинском мастерстве, но даже в столярном или сапожном деле, то представить, куда за столько лет могут шагнуть навыки разведки и преследования, довольно сложно. Зато пугающе. Скорее всего, думал я, прокладывая дорогу для полумертвого от усталости нанимателя, если бы этот мир не познал тайны огнестрельного оружия, то вся Северная Валта давным-давно была бы под Барджайей.
Через неделю мы вышли к большой деревне, располагающейся уже в границах Затранды. Ополоснувшись в реке и одевшись как цивилизованные разумные, сняли комнату на местном постоялом дворе. Проживание было за мой счет, пришлось одалживать деньги нанимателю, вся его наличка давно перешла ко мне, но так, как я продолжал играть роль зеленокожего ребенка, распоряжался ей по-прежнему Теовальд. И ему был необходим отдых, а мне с котом не хватало комфорта.
За пару суток нас ни разу не попытались ограбить, что меня местами даже встревожило, особенно когда понял причину такого нездорового поведения местных. Крылась она в совершенно неприемлемом на мой взгляд дефиците огнестрельного оружия для приграничной деревни. Деревенские, несмотря на век поездов, пароходов и дирижаблей, ходили с луками и копьями!
Наблюдения в окно под храп вымотавшегося Кринхальзера натолкнули меня на другую мысль я ощутил необходимость заполнить внутри себя пустоту. Не ту, что может возникнуть у молодого красивого хазарда, маскирующегося под гнома то есть, не нужду близости с женщиной, а куда более глубокую.
Я скучал по старрху.
Первые самостоятельные шаги по этому миру я сделал с орочьим боевым ножом в наспинных ножнах. Его тяжелое длинное лезвие сотни раз выручало меня в самых разных ситуациях. Даже сейчас, после купания в потрохах монстра и трансформаций, тело помнило успокаивающую тяжесть здоровенного пыряла за плечами. Нужно было найти новое.
Отлучаться от тела самозабвенно дрыхнущего подзащитного было бы актом вопиющего непрофессионализма, потому я дал задание Волди. Кот, прекрасно знающий, как выглядит старрх, отправился разглядывать ассортимент в местных магазинах и кузнях. Вскоре он вернулся весь в пыли, притащив нереально здоровую и жирную крысу со сломанным хребтом. Оставив её на мое попечение, питомец с деловитым видом снова куда-то рванул.
Крысу, дабы не смущать спящего запахами, я разделал на карнизе окна, превратив здоровую тварь в набор лишенных шкуры и костей запчастей, идеально подходящих для пропитания кота. Тот вскоре вернулся, с натугой таща такой же пыльный, как и он сам, свёрток. Передав мне добычу, Волди отряхнулся и приступил к трапезе, а я, предвкушая всякое разное, начал разворачивать добычу, на которую кот определенно наткнулся на каком-то пыльном чердаке, где и произошло их с крысой знакомство.
Гм, озадаченно почесал я затылок, Спасибо, Волди, прямо от души. Это, конечно, не старрх, но куда лучше, чем то, что есть.
В свертке было нечто, отдаленно напоминающее помесь сабли и кинжала на грубой и плохо зашлифованной рукояти из дерева. Кустарщина полная, решил я, осматривая поделку, вытащенную из ножен, сшитых жилой по толстой шкуре лесного зверя. Кто-то снял с косы лезвие. С очень большой косы, прекрасно подходящей под руки и стать местных зеленокожих верзил. Затем этот кто-то с неясными целями заточил у импровизированного ножа обух, превращая бывший сельскохозяйственный инструмент в слабое подобие обоюдоострой сабли. Решение идиотское от начала и до конца, заключил я, представляющий себе порядок ковки боевого оружия, где на обух из твердой стали наваривается полоска мягкой для лезвия. Эта зловещего вида игрушка, лежащая сейчас в моих руках, сломаться может от одного-двух ударов
или побольше. Вторичный придирчивый анализ показал, что металл, из которого сделан клинок, отличается куда лучшим качеством, чем те образцы железа, что я видел до этого. Плюс бывший обух очень тщательно заточен. Ерунда, конечно, хоть теперь за плечами есть привычная тяжесть, а потом поменяю на что-либо вменяемое.
А, спустя сутки заявил глубокомысленно я, Теперь всё ясно.
Мне пока ясно, что у нас, а может быть, и только у вас, мастер Мадре, сейчас начнутся проблемы, среагировал выспавшийся, а от того чрезмерно бодрый Теовальд, Уточните, что имели в виду?
То, что в приграничной деревне не ограбили столь выдающегося орка как вы, господин Кринхальзер. Здесь солдаты. Они слишком близко к деревне, чтобы жители могли всерьез думать о чем-то нехорошем, процедил я, понимая, что нанести зеленый грим уже не успеваю, Помните, я говорил, что ваша одежда чересчур хороша? Готовьтесь с ней расстаться. А может быть, даже и с жизнью.
Вы преувеличиваете, дан был мне неуверенный ответ, Это же воины Его Величества, они при исполнении
Мы очень скоро всё узнаем
Речь шла о контрольно-пропускном пункте, вольготно расположившемся на перекрестке. Мы бы его обошли, да вот только башни и эллинги миниатюрного воздушного порта примыкали к здоровенному деревянному КПП чуть ли не вплотную, а нам нужно было именно к ним. Всё пространство за шлагбаумами огороженной территории буквально кишело зелеными вооруженными орками в зеленой военной униформе, шмонающими телеги, повозки и фургоны, выстроившиеся в очередь к веренице складов.
Что поделать, придётся рисковать. Деньги в количестве 870 барганатов, коими я располагал, суммой были отнюдь не маленькой, но на двоих недостаточной, если пытаться пересечь половину страны на поездах и дилижансах. На одни только ночевки бы ушло больше половины этой суммы. Полёт на дирижабле был единственным способом как-то уложиться в бюджет. Сам воздушный корабль у одного из эллингов болтался небольшой, ярко-желтый, вытянутый, он напоминал летящую куда-то канарейку. Это внушало надежды в отличие от раздраженных морд орочьих солдат.
Сначала всё было хорошо. Пара караулящих шлагбаум солдат даже выпрямились при виде подходящего к ним Теовальда, начав пожирать хорошо одетого орка преданными взглядами. Но потом, увидев мою серую рожу с черными глазами
Ну, на самом деле виноват в панике молодых здоровых лоботрясов был исключительно я. Не стоило разевать глаза и рот как можно шире, а потом слепо переть вперед, совершенно перестав замечать, как тех, на кого я иду, так и дула уставившихся на меня ружей.
Стоять! Или будем стрелять! завопил один из солдатиков, тыкая в меня своим огнестрельным веслом, до боли в деснах похожим на мосинку.
Стою! тут же рявкнул я, действительно останавливаясь, Только сдвинь свою жопу влево, утырок! Не видишь, я смотрю?!
Сержант! заорал второй еще громче, Тут какая-то тварь говорящая!
Прекратите! попытался вмешаться Кринхальзер, но поздно.
Тварь?! вызверился я на молодого орка, Да я тебе сейчас лицо съем, гнида ты зеленая! Я гном!!
Сержааааааааант!! белугой взвыл почему-то поверивший мне солдат. Наверное, не стоило обнажать зубы, а затем слегка видоизменять их расположение волнообразным ходом, но на «тварь» я как-то остро среагировал являясь тварью.
Впрочем, начавшуюся ругань моего подзащитного с солдатами я тут же просто проигнорировал, продолжая вовсю пялиться на привлекший мое внимание объект. Тот лежал вдоль стены одного из бараков, демонстрируя грубо сваренный из металла корпус в форме параллелепипеда длиной метров в пять. Такой себе здоровенный вытянутый ящик с небольшим зарешеченным окошком в торце. Куда большего внимания заслуживали шесть механических ног, мирно покоящихся на земле в сложенном состоянии! И ладно бы только они! На верхней части этого непонятного механизма покоилось ни что иное, как самое настоящее пулеметное гнездо, из которого торчало черное дуло ну очень уважительного калибра!